Летопись войны миров

Моя эпитафия Летову
Интернет способен опохабить все, особенно, когда речь идет о смерти известных людей. Летов исключением не стал. Моя френд-лента позавчера была загажена безбожно, по меньшей мере три четверти моих френдов скорбело по безвременно ушедшему «гению», а сколько было стенаний в тематических сообществах, коментах…

Летов умер. Наверное, если бы я услышал эту фразу лет 15 назад, мир для меня остановился бы, ибо трудно было представить большего кумира для двенадцатилетнего подростка того времени, прущегося по панк-року, бунтарству и андеграундной поэзии. Лет 5 назад я бы просто удивился, что они все-таки умирают. Сейчас ничего этого. А все потому, что человек, чью смерть оплакивают сегодня тысячи поклонников разных возрастов, мертв давно. Просто не все это понимали. Для тех, кому сейчас меньше двадцати, Егор останется живым богом навсегда. Для нашего поколения, которое видело рождение бога, его восход и гибель задолго до смерти физической, это, наверное, не так, по крайней мере не для всех.

Я помню, как мне впервые в возрасте лет девяти пацаны со школы дали послушать кассету самой подоночьей на то время группы с премиленьким названьицем «ГрОб». Как и многие, я сначала не понял этой музыки. Потом проникся. В условиях стремительно меняющейся жизни вокруг это было то, что нужно, для сопротивления обществу, которое снова пыталось перекроить тебя уже по новым меркам. Мы были панками. Мы пили дешевый портвейн, прогуливая школу, одевались самым экстравагантным образом, выбривали ирокезы, слушали Sex Pistols, Exploited и конечно ГРОБ, это был одновременно протест и попытка самостоятельно, без помощи семьи и школы, постичь мир. А после первого разочарования и отрицания мира пришло осознание необходимости изменить его. Это было начало моей политической биографии, и тут Летов, ставший знаменем красно-коричневой оппозиции, пришелся как нельзя кстати, стал вновь кумиром поколения. Он и был им до этого, но другого поколения- того, что радостно восприняло свержение советской власти и бросилось строить новый, еще более отвратительный мир под знаменами других рок-звезд, бывших коллег Летова по андеграунду. И Летов, не задумываясь, отрекся от него, он нужен был нам и он остался с нами. Мне сложно рассуждать о том, что происходило в его душе, насколько на его философию влияли набиравшие обороты эксперименты с наркотиками, тогда это было неважно, тогда он был наш, то есть нам так казалось, мы еще не понимали, что просто звезды встали так, что наши пути сошлись. Это объясняло все- то, что он фактически перечеркнул все то, о чем пел раньше, что он не покончил с собой, как обещал, а ведь тогда это был не эпатаж, а настоящее его состояние осознания исчерпанности. В последствии я считал, что ему нужно было покончить с собой именно тогда, в 90-м, когда он говорил об этом, и, видимо, не юродствовал. Еще раз: это было неважно, Летов испытал озарение, и повел за собой многих. Я не застал НБП образца 1994-го, но даже в 98-м, когда я вступил в партию, в нее продолжали приходить люди под влиянием его музыки, даже, когда он уже отошел от политики. А мы продолжали идти туда, куда он указал, и даже не заметили, что его уже нет с нами, отряд не заметил потери бойца. Он все еще был где-то рядом, тогда в конце 90-х я сам участвовал в организации его концертов, толпы панков с красными знаменами валили на его выступления, но что-то уже было не то. Просто я все последующие годы простоял спиной к сцене, а, обернувшись, вдруг увидел, что человек, стоящий на сцене, имеет мало общего с тем кумиром, которого мы боготворили. Да, Летов умер, просто перестал быть, тихо, незаметно. И дело не в том, что он отказался от политики, просто, что-то в нем внутри умерло, что-то, что зажигало сердца, что-то, что заставляло думать. И я перестал ходить на его концерты…

У меня был друг, музыкант «Гулага», поэт, Коля Герасимов, фанат ГО, Кузьмы и Манагера, будущий врач, светлейший человек. Точнее слово «фанат» это не про него, он не фанател, он чувствовал музыку Егора изнутри, иногда мне казалось, что он и мыслит точно так же, как и Егор. В 1999-м он вдруг ни с того ни с всего выпрыгнул из окна, просто, без объяснений причин. Ему в гроб положили кассету с концертом (помните, где там были большие желтые буквы «ГО» на черном фоне?), единственный живой концерт, на котором Коле довелось побывать. Мне тогда его родители, за несколько недель изучившие все творчество Обороны, сказали, что Коля покончил с собой вместо него, вместо Летова. Потом мне казалось, что ему повезло, что он не дожил и не увидел изменения, произошедшие с его кумиром. А может, наоборот, увидь он это, был бы жив, ведь с падением кумира, ушло бы и все, что с ним было связано, в том числе и культ суицида.

"Не так страшна смерть как посмертный Гламур" , написал у себя в ЖЖ поп-певец Вадим Казаченко. А Летов, когда его как-то спросили, как он относится к Цою, сказал, что уважает его, но ему неприятно видеть то, что из него раздули. Кстати, сказал он это на том самом интервью, где он говорил о том, что чувствует, что его творческий и жизненный путь подходит к концу. Тот Летов, живой человек, не желающий прогибаться под этот мир, не желающий мириться со своей судьбой. Может, он чувствовал, что это его судьба, и боялся этого. И это случилось, с ним случилось именно это. Из него сделали прижизненную икону, слава, о которой любой рок-музыкант России мог только мечтать, деньги, разочарованность во всем и отсутствие стимула к борьбе, утрата той самой огненной цели к которой он шел всю жизнь и вел за собой других- все это сделало свое дело, он не мог и не хотел этому противостоять. Он не мог смириться с тем, что превращается в идола, но не мог и не превращаться в него. Лично мне с начала неприятно было наблюдать за этим, а потом стало просто пофигу. Думаю, что и ему тоже. Он не нашел в себе сил совершить самоубийство и остаться легендой, как Моррисон, Башлачев, Янка, он просто перешел в другое измерение. Судьбе легенды он предпочел судьбу идола. И вот вчера вся френд-лента пестрила коментами в духе «это конец всему!», «не знаю, как жить дальше!», «пойду напьюсь!», наверное для пущего соответствия необходима парочка самоубийств обезумевших поклонников. Не думаю, что Летов бы одобрил такое поведение, думаю, ему вообще было бы пофиг на все эти реакции. Вся эта истерика выглядит мерзко. А еще более мерзким будет то, что продавцы дисков, футболок и прочей атрибутики начнут делать еще большие деньги на его имени, один за другим начнут проводить фестивали его памяти, гламурные шоумены и поп-звезды будут признаваться в том, что они очень любят творчество ГО и что в душе они панки. Лет пятнадцать назад, когда мы играли на гитаре в переходах, чтобы заработать на алкоголь, к нам подошел «новый русский» и попросил сыграть Летова. Мы играли ему с полчаса, а он все просил еще и ушел дико довольный, щедро одарив нас финансами. Он был настоящий панк, он не кривлялся перед камерами и не понтовался принадлежностью к тому, что модно. Панков, как и чекистов, бывших не бывает. А то, что происходит сейчас… А впрочем сейчас лично мне все это глубоко фиолетово. Как мне глубоко фиолетово до всего того, что связано с человеком, умершим в своей кровати. Глупая, некрасивая, но закономерная смерть.

И я сегодня не скорблю. Скорбеть надо было раньше, когда ушел он метафизически, а не его земная оболочка. Даже не ушел, а просто растворился в ослепительном небытие, звездой, которая осветила путь целому поколению и незаметно закатилась. И, если для кого-то позавчера закончилась эпоха, с тем их и поздравляю. Лично я давно живу в другой эпохе, эпохе в которой Летов останется примером того, как можно завести миллионы и похоронить все идеалы. Так мы не сдавались, и так обосрались, Егор! И все же спасибо тебе за смысл жизни, путь, освещаемый годами, за НБП, пожалуй, одно из лучших твоих творений, за те минуты, когда казалось, что все сомнения преодолены, и мы выходили, смеясь, из своих резерваций «на гибельную стужу, на кромешную ночь».

Лет пять назад я все порывался написать критический материал о тебе, сказать тебе свое последнее «прощай», да руки не дошли. Считай это моим прощальным словом, запоздавшим на несколько лет…