Летопись войны миров

Вечер. Метро, станция "Площадь революции". Люди спешат с работы в предновогодней суете, их река течет по эскалатору в обоих направлениях, гремящие поезда, словно гигантские питоны, выпускают из своего нутра толпы, заглатывая другие и унося их в свое подземное царство.
Чуть вдалеке от суетливой жизни, возле ремонтрируемого выхода лежит тело. Молодой парень, прилично одетый, лежит в луже собственной рвоты, оглашая окрестности богатырским храпом и столь же богатырским перегаром. Судя по внешнему виду- пиарщик или журналист- я хорошо изучил эту породу. Не справился очередным корпоративом. Бывает. Хотя люди этих профессий пьют практически каждый день, и на старушку бывает прорушка, да и ваш покорный слуга не исключение, хотя до блевни под себя или на себя не доходило с момента выхода из школьного возраста.
Он так сладко спит, улыбаясь во сне. Наверное, ему снится, как однажды он с канистрой бензина войдет в свой офис и спалит его к чертовой матери, перед этим нассав и насрав на стол начальнику, а самого при этом заставив кукарекать под этим самым столом и кричать что-нибудь типа: "Вперед, Россия!" или "Йа- креведко", после чего по закону жанра тот обязан съесть свой галстук.
Лежит так долго. Только при мне минут 20. Подходят два рязанского вида мента, чеша кончиками дубинок бритые затылки и явно не понимая, что им делать. Сначала легонько толкают спящего острым концом ботинка в бок. Потом сильнее. Тот не реагирует. Делают робкую попытку поднять тело, брезгливо ухватив под локти- они чистые. Лежащий оказывается здоровым кабаном и, лишь слегка приподнявшись, тут же плюхается обратно в зловонную лужу, обрызгав менту ботинки. Тот пытается отпрянуть, но подскальзывается. В попытке удержать равновесие хватается за первый подвернувшийся под руку устойчивый предмет- своего напарника. И вот они оба скользят, как герои мультфильма "Бобик в гостях у Барбоса" на разлитом варенье, отчаянно жестикулируя, как заправские фигуристы.
Мимо проходит сотрудница метро в красной шапке. Она пытается помочь им, в результате тоже попадает в корпоративную трясину на полу, и вот они скользят втроем, напоминая пьяных хоккеистов, потерявших клюшки. С головы одного из ментов слетает ушанка и катится мне под ноги, весело звеня кокардой о платформу: Дзинь-дзинь!
Прохожие изумленно оборачиваются, брезгливо сморщившись проходят мимо. И только пенсионер с клюкой и авоськой, в которой позвякивают пустые бутылки, стоит, согнувшись от смеха. И не может разогнуться, ибо ревматизм не дает ему это сделать. ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА- несется над станцией, поднимаясь вверх, смешиваясь с холодным воздухом, окутывая толпу, спешащую к выходу словно черный вар, высасывая из нее соки и разнося над городом. И вместе со стариком смеялись бронзовые фигуры матросов и рабочих. Смеялись, простуженно кашляя, лязгая затворами оружия. Собака с истертым носом отчаянно повизгивала, уткнувшись мордой в шинель хозяина, и даже петух в руках у крестьянки залихватски и весело кукарекал.
И в унисон им всем смеялись ели у стен близкого Кремля, осыпая колючим мокрым снегом могилы вождей, и те тоже смеялись переворачиваясь в гробах. И президент Дмитрий Медведев, шагая где-то в недрах Кремля, услышав смех, от которого сотрясалась древняя цитадель, инстинктивно смущенно улыбнулся, не понимая, что происходит, и ускорил шаг. И из под его ног невидимые человеческому глазу, в ужасе перед внезапно пробудившейся силой разбегались, расползались, разлетались насекомые, крысы, змеи, вороны, которых так бережно выращивал предыдущий хозяин Кремля. Их полчища заполняли собой Москву, вселяясь в души людей, ожидая, когда в полночь 31-го пробьют куранты и тысячи зомби соберутся на Красной площади праздновать свой отвратительный быдлячий Новый год.