Настроение:

sleepy

о пещерном православии
Вспоминая историю с пензенскими затворниками, уже глубоко постфактум пришла в голову интересная мысль. Суть её в том, что землянка в Беково является хоть и утрированной, но точной моделью не только современной православной идеологии, но и российской официальной идеологии вообще.
Основная ценность этой идеологии - изоляционизм, оправдываемый собственной исключительностью. Со всех сторон Россия окружена врагами (читай - погрязшим во гресе миром, по преимуществу западным миром), поэтому ни помощи, ни спасения ждать не то что неоткуда, а прямо таки небогоугодно, непатриотично и неопрично. Сама держава при этом воспринимается как центр духовности и истинных ценностей - православия. самодержавия и народности. Отсюда и расхожие фразы "Россия всегда права", "Наш сапок свят" и т.д.
Поэтому заточение себя в землянку, т.е. самовольная изоляция, видится как естественное развитие ситуации. Вдохновенно обрубая связи с внешним миром, страна попутно загоняет себя в мракобесие и сапогофилию. Это значит, что идеалом жизни честного гражданина становятся "молиться, поститься и слушать радиорадонеж", а также в ранг нормы вводится беспрекословное подчинение начальству. Почитайте, как жили бековские сектанты, и вы поймёте, о чём я говорю.
Стадность, мракобесие и антисанитария. Всё это ради того, чтобы по наступлении конца света оказаться единственными праведниками на всём белом свете, а остальные пусть сгорят в аду, туда им и дорога.
Мы святые, и поэтому мы спасёмся.
При таком высокодуховном сознании, окружающая обстановка, по контрасту, имеет вид довольно печальный, если не сказать противный. Рушащиеся то и дело перекрытия, не способные выдержать очередного снегопада, скудный рацион из сухарей и сырой картошки, потные и немытые товарищи по священной миссии с болезненно-серыми лицами, разлагающиеся трупы тех, кому не привелось дожить до светлого будущего - здесь, конечно, требуется большая выдержка, чтобы не разувериться в истинности своего предназначения.
Некоторые начинают сомневаться, а иногда даже роптать, но их сурово одёргивает, а иногда и даёт леща отец Виталий Недогон, зная, что подавляющее большинство обитателей землянки всегда встанет на его сторону. Отца Петра Кузнецова уже успели заарестовать снаружи (не с целью ли обеспечить ему суд в Гааге?), но затворников это мало беспокоит - все знают, что отец Пётр пострадал за правду, а значит, без преувеличения святой человек.
Вокруг землянки при этом кипит бурная жизнь. С начальством затворников то и дело проводят переговоры, уговаривая их выйти наружу и не портить имидж области. На окрестных холмах засели бригады журналистов, выбравших тему землянки как средство к пропитанию. Раздаются голоса аналитиков и религиозных философов, о том, как долго может продлиться затворничесвто и какие из этого следует сделать выводы. Каждый по-своему предлагает. как нужно поступить с сектантами и их предводителями, как лучше на них воздействовать - кнутом или пряником. Несомненно одно - для всех окружающих
пензенские затворники являются ни кем иным, как психически больными людьми, другой вопрос, какую опасность они могут представлять для общества. Оставить их гнить под землёй на своё усмотрение не позволяют ни общественные, ни законодательные нормы - неизвестно ведь, что там, у них внутри, происходит, всё-таки, там и дети, и женщины, да и говорят, что кое-кто уже коньки откинул без своевременного медицинского вмешательства. Короче говоря - непорядок.
Местные жители, может, не столь обеспокоены, как милиция, областное правление и местное духовенство - для них жители в землянке всего лишь безобидные юродивые, от которых ни толку, ни вреда.
Конечно, если сравнивать землянку в Беково с современной Россией, без противоречий не обойтись - не было у Недогона в пещере нефти и газа, которые могли бы заинтересовать региональные власти и тем самым перетянуть чашу весов на переговорах в его сторону. Но это уже, так сказать, второстепенные детали.
Важно то, что второго пришествия затворники так и не дождались. Кто-то за время отсидки умер, кто-то всё-таки решил самовольно выбраться из-под земли (когда, например, рухнул потолок в одной из комнат), а оставшиеся всё ждали и ждали конца света и собственного спасения.
И в результате им тоже таки пришлось выйти наружу, хотя этот день они отдаляли, как могли.
И вышли они, и увидели, что светит солнце, и что на дворе май, и что все окружающие искренне радуются их появлению. И в конце концов, что с того, что окружающие эти - прожжённые грешники?
Ведь они зато - живые люди.
И мы тоже хотим снова стать живыми людьми.