В палате, в которую меня привезли, сидели два дедушки, плюс к одному из дедушек прилагалась сиделка. Она быстро ввела меня в общий курс дела и приволокла откуда-то казённую пижаму, ибо из реанимации меня так и привезли в голом виде.
Освоившись и одевшись, я попытался попробовать ходить. Но организм был ещё дюже слаб, коленки подгибались и тряслись, сделать более двух шагов ни за что не держась оказалось целой проблемой — ну чисто как младенец, который первый раз самостоятельно встал на ноги. Однако голова уже не кружилась и сердце билось спокойней, это хорошо. Попробовал дойти до сортира, благо он был почти напротив палаты. Пройти по палате оказалось не так уж и сложно, поскольку можно было облокачиваться на спинки коек. Но вот пересечь коридор оказалось целой проблемой — за эти три шагая выдохся так, как будто пробежал пару километров кроссом. Впрочем, до сортира дополз и наконец-то поссал по-человечески.
Вернувшись в палату в таком же раскоряченном состоянии, я рухнул на койку и, отдышавшись, начал изучать соседей. В одном углу спал дедушка уже достаточно преклонного возраста и никакого интереса не представлял. В другом углу на кушетке сидел дедушка с полоумным взглядом. Именно к нему и была приставлена сиделка, ибо он после инсульта двинулся мозгом и иногда буянил. Ленка, эта самая сиделка, посоветовала закупиться берушами, ибо дедушка буянил не просто так, а с криками и воплями. Но пока что он вёл себя тихо, и я опрометчиво решил, что она преувеличивает.
Делать было нечего, я подремал, попялился в окно, окно выходило на внутренний двор и кроме серого куска стены и серого неба ничего больше не показывало. Наступил вечер. За ужином, к счастью, идти не пришлось — Ленка кормила своего дедушку прямо в палате и заодно подтаскивала еду и нам. Поэтому я почти до самой выписки хавал по-человечески, не толкался в очереди в столовой.
Ближе к ночи полоумный дедушко Саша разбуянился, нарёк меня Федей и начал что-то мне рассказывать. Но, поскольку я его не слушал, он рассказывать перестал, но стал кого-то звать. Говорил он не особо громко, но поскольку обладал зычным голосом, даже тихое его бормотание было слышно и за пределами палаты. Действительно, под такое мычание будет трудно заснуть. Впрочем, после реанимации это казалось такой мелочью, что даже смешно сказать. Плюс к этому, дедушко угомонился быстро, и я уснул.
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small}