тот самый чай

Часть 3

Финский залив



Но только лишь когда мы пересекли безымянный мост, я вспомнил, при каких обстоятельствах здесь уже появлялся: при последней поездке с tumannij_ezh@lj в сии края, где-то здесь нас вписали на ночь к неким тётеньке с дяденькой. Тётенька была не слишком рада нашему присутствию. А дяденька оказался очень радушен, и даже согласился за нами поухаживать на правах хозяина — приготовил нам пельмени и после некоторое время развлекал разговорами, пока мы окончательно не сломались после долгой прогулки и не попросились на боковую. Также помню отсутсвие горячей воды, мы попали как раз в сезон отключений. Впрочем, мне это было не в тягость — лето в тот год было в Питере особенно душным, и поток ледяной воды на голову только радовал.

Впрочем, это я отвлёкся. Всё это я говорил к тому, что с того времени здесь всё же отстроили дорогу к Финскому, и там теперь можно не только пройти, но и проехать.



Раньше здесь могли проехать только бульдозеры, да и то, только по пропускам. Мы прошли мимо длиннючего дома



к заливу, и я принялся фоткать.



Наконец-то мы добрались до цели нашего похода, и я не мог это не запечатлеть.



Затем нужно было приступать ко второй части плана — закрытию купального сезона. Но вода была настолько грязная, что я как-то не решился.



Но помочить ноги всё же надо было. Я закатал штаны



и залез в воду. После этого сразу же понял, как я правильно поступил, что не полез в воду целиком — ноги сразу скрючило так, что я выползал на них из воды как на ходулях.



Немного обсохнув, я сделал вторую попытку залезть в воду и пройти немногим далее. Но ничего не вышло. Впрочем, факт был и остался, я побывал в Финском заливе.

Гостиница смотрела на это совершенно безучастно.



Вылезши и обувшись, я решил, что пора бы выполнить и ещё один пункт плана: повидать в конце концов mia. Мы выдвинулись в сторону станции метро «Прибалтийская». Но по дороге к ней Борис Сергеевич, как он умеет, неожиданно и бесповоротно запьянел. Поначалу я решил, что это не так уж страшно, сейчас в метро сделаем пару рейсов от конечной до конечной и всё вернётся в норму. Но когда он чуть не сшиб нескольких людей, рассекая вдоль всей дороги по синусоиде, а после ещё кричал им вслед «дурачьё!» и ехидно хихикал, я понял, что надо действовать.

Чёрт знает почему, но мы не пошли с ним во дворы, где вполне и со всеми удобствами можно было расположиться на какой-нибудь лавочке. Я вывел уже не сопротивляющееся тело Бориса Сергеевича к остановке, недалеко от «Приморсокй», и уже там, домиком, мы прикорнули друг на друге — я тоже уже был уставши — с самого утра на ногах.

Где-то через полчаса меня разбудил звук клаксона. Я поднял голову и увидел, что к нам, с противоположной полосы выруливает ментовский Уазик, изнутри которого на нас смотрели четыре пары глаз, горящие охотничьим азартом. «Пиздец», пронеслось у меня в голове. Я растолкал Бориса Сергеевича и попросил состряпать трезвое выражение лица. Но это не помогло. Проверили документы. Мы показали паспорта и обратные билеты. «Это хуёво, что вы московские», — сказал один из них. После нас обшмонали, постоянно спрашивая, где же наркотики, вывернули все карманы, включая кармашки в кошельках, мою пидараску и Борин рюкзак. Я поинтересовался, к чему такая тщательность, вроде на шахидов не похожи. На что мне было отвечено, что вы, московские - - - , везёте сюда всякую наркоту. Я возмутился, что типа это от вас, питерских, в Москву идёт бодяжный героин и спиды из димедрола, но потом, догнав, заткнулся. Удостоверившись, что наркотиков у нас нет, мент приказал собирать всё обратно и почти дружески напутствовать так больше на остановке не засыпать. Я радостно закивал, типа какой базар, гражданин начальник, всё уплочено, всё проглочено. Как вдруг они подхватили Бориса Сергеевича под локти и потащили в Уазик.

Я поначалу охуел. Потом очнулся и побежал следом, спрашивать, чего не так. На что мне был даден ответ, что я вменяемый, а Борис Сергеевич — в мясо. Как они различили, я так и не понял, ибо спали мы на одной лавке, в одинаковых позах и одинаково долго. Я начал проситься с ним вместе, ну или оставить его мне на мою ответственность. Но меня уже игнорировали, как бетонный столб, сели в машину и уехали.

Я завис один на остановке. Я переживал даже не за то, что его билет остался у меня — уж на вокзале бы он не ночевал, если бы и опоздал. Но зная характер Бориса Сергеевича, я опасался, что он начнёт кидать понты, не обращая внимания на то, что он один и айтишник, а их четверо и они менты. И мне его, возможно с разбитым лицом, придётся волоком оттаскивать до ближайшей кичи.

Поиски Бориса Сергеевича

Впрочем, через некоторое время я успокоился, созвонился с mia, а через неё и с vadimovi, и мы постепенно начали прорабатывать план поиска. Поняв, что обратно Бориса Сергеевича никто не привезёт, я пошёл искать ближайшее отделение милиции. Страшно рассказывать, по каким закоулкам мне пришлость лазить, ибо ближайшее к метро отделение зачем-то закрыли.



Про его местонахождение никто из встречных не знал. Бабушки всё время слали меня идти обратно, к тому зданию у метро, которое уже снесли, а более молодые аборигены только растерянно пожимали плечами, счастливые люди. Путём долгих расспросов я зигзагами прошёл где-то с полдороги в правильном направлении, после чего выцепил дорого одетую тётеньку с потасканой внешностью, которая выползала с покупками из дорогого джипа (Лексус вроде бы, я в них не копенгаген), она мне и рассказала во всех подробностях, куда сворачивать и в каких местах.

Где-то через час отделение я нашёл. Время до поезда было ещё навалом, поэтому я особо не спешил. Время от времени названивал и слал смски, но в ответ была тишина. В само здание участка меня не пустили, лишь тётенька через динамик на двери ответствовала, что такого не привозили, и ваще, василеостровских отделений четыре штуки, где хотите, там и ищите. И телефоны не даём, смотрите в справочнике.

Тем временем упорно вечерело и это нервировало.



Я созвонился с vadimovi и упросил его прозвониться по местным ОВД, а сам выдвинулся к метро «Приморская». Там я наконец нашёл «Синебрюхофф» и с голодных глаз купил сразу семь банок. Стемнело уже окончательно. Я стоял, жрал из банки и ждал звонка.



Наконец, когда я уже совсем, было, разочаровался в том, что мне перезвонят — нельзя так бессовестно напрягать людей, которые к этому не имеют отношения, — vadimovi перезвонил мне, и сообщил, что Борис Сергеевич находится ни разу не в отделении, а (сюрприз!!!) в вытрезвителе. По адресу 17-я линия, дом шесть. И что на руки его сдадут без всяких лишних вопросов. Я ринулся приставать к прохожим, с целью узнать, где здесь Семнадцатая линия. Стайка девушек возле метро отослала меня к маршруткам, искать не помню какой уже номер. Возле стоянки маршруток я отловил ещё одну девушку и начал уточнять, в какую сторону мне хоть ехать-то. Та посмотрела на меня как на инвалида и спросила в ответ, зачем мне маршрутка, если тут пешком всего-то минут двадцать. Я от такого подхода к проблеме впал в ступор. А девушка взяла инициативу в свои руки и предложила проводить меня. Я естественно согласился.

После того, как девушка перешла на маршевый шаг, держать который я со своими телесами еле успевал, я понял, что «минут двадцать» в её понятии это минут сорок обычным шагом. Мы почти бежали. Очертания пути упорно вызывали у меня ассоциации, что я здесь был, но из-за темноты, быстрого шага и светских разговоров я мало обращал на это внимание. И лишь когда мы проскочили мимо армянского кладбища, я догнал, что мы идём обратно почти той же дорогой, которой мы с Борисом Сергеевичем шли сюда, лишь с небольшими вариациями. Однако вскоре мы свернули на какую-то улицу, на которой мы не были. На всякий случай я предложил ей банку «Синебрюхоффа». Алла, так звали девушку, взяла её, попутно заметив: «Я вобще-то не пью и даже не курю...» и после этого залпом отхлебнула.

Добраться до Бориса Сергеевича мы не успели — его отпустили раньше, и встретились мы примерно на половине Семнадцатой линии. Тот шёл бодрячком и даже мог улыбаться, несмотря на некоторую похеренную сумму денег. Затем Алла отвела нас к какому-то метро. Не помню точно, не сориентировался. Но по-моему это была «Чеховская». Впрочем, как мы попали с Васильевского острова на «Чеховскую» — неизвестно. Надо по карте свериться.

Обратно

Там мы посидели на лавочке, поговорили. А потом ещё посидели. И ещё посидели. А потом я понял, что доехать до «Площади Восстания» мы успеем только при очень хорошем стечении обстоятельств.

Но обстоятельства сложились хорошо. Я даже успел купить ещё десять банок «Синебрюхоффа».



Ну почти хорошо: в свой вагон мы добежать не успели, упросили бабушку-проводницу впустить нас в вагон за один до нашего.

В нашем вагоне всех развлекала тётенька в готичных одеждах и с готичной повязкой на коленке.



После того, как проверили билеты, мы пошли докуривать сигару. Но наш тамбур был забит, мы пошли в следующий. Там раскемарились.



Успели добить её почти всю, как нарисовались два проводника и начали спрашивать, где нас ссадить, таких мудрых. Но чукча умный, чукча билеты с собой носит. Мы показали билеты, но нас всё равно выгнали в свой вагон. Там нам не оставалось ничего другого, как напиться.





И лечь спать. В общем поездка явно удалась.