тот самый чай

Забыл сказать, что в четверг, перед тем, как выехать на встречи, я решил как-то ограничить доступ к своему резюме. Но выключать его не хотелось, дабы не вызвать подозрений в сокрытии при собеседовании. Поэтому принял соломоново решение — разрубить младенца поставил себе в резюме зарплату в пятьдесят тысяч. Я был наивен и считал, что такие деньги за программиста с таким куцым послужным списком готов платить только сумасшедший. Оказалось, что сумасшедших в Москве выше крыши, количество звонков даже, пожалуй, увеличилось. Поэтому пока я в четверг рассекал по Москве, попивая «Чёрный русский», я успел назначить на пятницу ещё четыре встречи. На утро я помнил только про две из них, про остальные я с удивлением прочитал в почте.

Первая встреча была на «Рязанском проспекте», в двенадцать часов. Некой аудиторской компании требовался программист для создании кучи сайтов и их последующей поддержки. Офис нашёл быстро, совсем недалеко от метро. Компания понтовая, дорогой офис, стильно одетые секретарши, персональный HR-менеджер, все дела. Тут-то я первый раз и прокололся, приписав в анкете в графу ожидаемой суммы зарплаты старую цифру в тридцатник. Перевернув же страницу, увидел там своё распечатанное резюме с зарплатой в полсотни. Но менять было уже поздно, undo в письменном виде не работает. Затем мне опять выдали анкету с десятком каких-то невнятных вопросов типа «Что нужно прописать в теге <form>, чтобы он загружал файлы» или «Какой командой в Linux создаются директории». Во втором случае не смог не поюродствовать и написал, что нужно загрузить Midnight Commander и в нём нажать F7. А правильный ответ мне подсказал Борис Сергеевич по телефону.

Затем меня вызвали на собеседование с неким цивильным мальчиком, коий не слишком долго пытал меня вопросами о том, что я хочу делать и что я уже делал. Бесит блять, когда люди упорно смотрят мне в глаза. Ещё наверняка ведь сделал вывод, что раз я отвожу взгляд, то чего-то скрываю или нервничаю. Начитаются Карнеги и считают себя невъебенными психологами. В итоге как обычно, договорились созвониться. Впрочем, туда я всё равно не пойду за тридцатник. Если дадут полтос, то можно будет снять каморку поблизости. Но всё равно как-то строго там всё и официально. Не сработаюсь.

Вышедши оттуда, я осушил подряд сразу две банки своего любимого коктейля. Не знаю почему, но подобные встречи меня жутко выматывают. Следующая встреча, про которую я помнил, предстояла в шесть вечера, между «Щёлковской» и «Первомайской». В принципе, туда работать я бы и так не пошёл — слишком далеко кататься. Но хотелось съездить просто потому, что я в тех местах прожил полтора года. Чтобы пройтись по Сиреневому бульвару, дойти до памятника соловецким юнгам и вспомнить, как я здесь фотографировал свою вселенскую большую любовь и как по-идиотски я её потом просрал.

Но не сложилось — Борис Сергеевич, коий согласился одолжить мне несколько денег, освободился раньше, и я, плюнув на всё, уехал на встречу с ним. По дороге обговорил ещё пару собеседований. На выходных никто почему-то встречаться не хотел, и пришлось всё перенести на понедельник. Предложили работу с переездом в Питер. Если сложится, то это было бы охуенно, давно хочу свалить из нерезиновой. Также позвонили из той конторки, в которой я хотел бы работать и сказали, что вышлют какой-то бизнес-план, если я согласен с ихними условиями. Я обрадовался, сказал что пусть высылают. Но к тому времени я уже встретился с Борисом, и мы приняли с ним по паре стаканов пива. Поэтому заплетык языкался конкретно.

Придя домой, ничего такого в почте, к сожалению, не обнаружил. Будет обидно, если тот дядечка решил, что я был слишком пьян и со мной из-за этого нельзя сотрудничать.

В понедельник ждите продолжения блять алко-эпопеи.