Акт "творения"
Я ещё больше убедился, что бессмысленно рассматривать происходящие в путиляндии как некий, пусть и карикатурно-искажённый, политический процесс.

То, что происходит в путиляндии не имеет ни к политике, ни к управлению государством никакого отношения. На наших глазах, и что самое интересное с нами, под молчаливые усмешки действительно знающих тайну мира сего, дорвавшиеся до алхимической лаборатории профаны, начитавшиеся, каким-то неведомым образом доставшимся им, отрывочных герметических рецептов, пытаются утвердить свою власть над телом и душой попавшего к ним в кабалическое рабство народа, путём материализации фантомов.

Алхимик имеет всего лишь один инструмент утверждения своей власти – сотворение великого деланья.

Поэтому “выдвижение” так называемого “приемника” это нисколько не акт политики, а всего лишь очередное сотворение нового гомункулуса, наделение плотью и волей очередного фантома. Ну а гомункулос, он и есть гомункулус, такой, каким и должен быть, других и не бывает.

Гомункулос творит гомунколуса!

Понятно, что вновь створённый гомункулус оказывается меньше размером, слабее и материально менее плотным, чем предыдущий.

Колдовство и морок зримо слабеет!

На лицо развёрзнувшаяся воронка дурной нисходящей последовательности трансмутаций, неизбежно кончающаяся крахом, и высвобождением порабощённой субстанции, (когда-нибудь, возможно очень скоро, на очередном витке итерации, вновь сотворённый гомункул окажется столь мал и ничтожен, что не сможет удержать порабощённую душу и плоть, сколь бы они не были к тому времени испиты) которая, неизбежно достанется настоящим Мастерам. Тем, которые сегодня с брезгливой усмешкой наблюдают над лихорадочными потугами профанов, и терпеливо ждут.

……………………………………………………


Наконец пытка кончилась. Раздался оглушительный треск, и пронзающий свет, вспыхнув особенно ярко, погас. Снова наступила тьма. Всё пространство храма оказалось заполнено облаком мельчайшей серой пыли, в которую трансмутировалось вещество каменного куба.
Едкая пыль забила органы дыхания присутствующих. Зачесались и заслезились глаза. Раздался дружный кашель, громкое чихание. Послышалось шуршание, шушуканье. Это вставала с колен и отряхивалась публика. Скоро зажгли освещение. Всё было в слое серого порошка. Искрясь от света многочисленных семисвечников, порошок создавал иллюзию того, что всё превратилось в серебро. Толкая друг друга, ругаясь, давя лапы, все устремились к центру храма.
Там опершись на вазу, искрясь серебром, стоял измождённый, но удовлетворённый, Гарант. В вазе, стоя на четвереньках, шебуршилось какое-то лобастое существо. Гарант, ласково на него глядя, устало улыбался произведению своей магии.
Пока трудно было рассмотреть, что же за демиург получился то, так как с вновь испечённого премьера (в буквальном смысле), стекали какие-то липкие ошмётки и, кроме того, его, как и всех, покрывал толстый блестящей слой серой пыли, оставшейся от чёрного камня после обеления вещества.
Наконец гарант громко скомандовал:
-Покажись! Встань!
Премьер резко, по собачьи, отряхнулся, разбросав по сторонам многочисленные ошмётки и, подняв искрящиеся облако серой пыли, вскочил на задние конечности.
Раздался вздох непроизвольного разочарования.
Был новый демиург неказист, кривоног, невысок ростом, с рыхленьким пузиком, короткошеей, лобастенький, щекастенький. Не то маленький бегемотик, не то экзотический раскормленный такой плоскомордый собачёнок. Тёмные глаза – кнопочки с подобострастным восторгом смотрели на Гаранта. Всё время он активно чесался и скрёбся, удаляя остатки прилипшей тиктуры.
-Однако не Аполлон. Вот тебе и Люцифер, однако! Мы то думали, титана нам предъявят какого – так и читалось на подлых подобострастных харях публики, готовой порадоваться возможной неудачи Гаранта, предать его, и доверить хранить основной кабалистический закон другому.
-Ты кто? – властно спросил Гарант.
-Фыр-фыр-р-р, крах-рат-д-т-д, кх-х-х-х, офффф---ф! – раздался свист.
Видно существо ещё не пришло в себя после трансмутации.
-Имя, как твоё имя? – грозно вопрошал Гарант.
-Моша.
-Наш, наш, Ефимыч, кровеизбранный. Свой, родной, картавенький! Наша кровинушка! – вздохом надежды, пронёсся восторженный шопыт по залу.
Всем стало немного стыдно за свою невольную слабость. За то, что не смогли сразу оценить всё величие результата чудесной трансмутации, за то, что поддались соблазну и возжелали увидеть явления величественного Люцифера, осенённого неземным сиянием, идеального красивого, мощного героя, Аполлона одним словом. Стало всем стыдно за свою недалекость, стыдно за то, что усомнились в результате Работы в Белом. Поняли все, как далеки они от совершенства, и как рано им ещё самостоятельно творить Великое Деланье, так как ничего они не ведают в путях Высшего Существа, не могут даже понять, какой им, убогим, гомункул для счастья то нужен, и, в сущности, то, кабалистического закона совсем не знают.
Гарант протянул руку и помог гомункулу спуститься на пол храма. Тотчас все выстроились в две цепочки, и по мере того как гордый Гарант вёл смущённо улыбающегося премьера, каждый стремился лизнуть его, внеся свою лепту в очищение его от остатков липкой слизи и серого порошка.
Скоро результат великой трансмутации стал девственно чист. Всё вылизали просвещённые адепты. Предстоял следующий этап великого деланья – Работа в Красном. Предстояло ритуально одобрить нового андрогина и возвести его в сан Великого Магистерия, затем посредством нового премьера наиздавать множество чудесных законов, позволяющих легко извлечь золото из карманов быдла - профанов (как верно выразился Гарант – придурков и провокаторов), тех, что были за пределами храма. Тех, кто был покорён кабалой и отдан адептам тайного ученья на ограбление, истребление и рабство. Красный цвет имела эта Работа, по цвету крови, ибо предстояло больше и больше бескровить покорённый народ, оставляя после себя разорение, смерть и пустыню, но зато, приумножая свои золотые запасы.
Глядя на нового премьера, волна радости поднималась среди посвящённых.
-Свой, свой, наш, родимый, порядочный - порядки знает – неслось со всех сторон, - набьём при нём карманы, последнее у профанов в золото трансмутируем.
Радостная эйфория захлестнула элиту. Все сразу возлюбили Гаранта. Поняли, что именно такой неказистый с виду, но свой, свой, многократно проверенный, родной, понятный и предсказуемый и нужен для работы. Забыты были все размолвки и прежние недоразумения. Ведь Гарант показал великое искусство в Великом Делании и обеспечил элиту новой возможностью безграничного обогащения.
-Напишем ему цифирь, напишем, даже если быдло и не придёт на ближайшее волеизлияние, всё равно ему цифирь явки выправим. Пусть ещё четыре года Гарантом будет, такого славного нам гомункула заалхимил, что грех не поощрить. Теперь за нами очередь. Покажем наше умение с биллютенями и цифирью алхимичить. Какие ни какие, но мы тоже трансмутаторы! Теперь не подведём! – благостно верещали адепты великого тайного учения, весёлым и шумным гуртом следуя за Гарантом, ведущего нового премьера по направлению к Кремлёвскому замку.
Никогда ещё не были так едины, в своём порыве преобразовать, окончательно затрансмутировать убогую страну в чистое и светлое золото, слившаяся в экстазе алхимического единения элита и, облечённый ею властью, доказавший своё великое мастерство, Гарант основного кабалистического закона.

Замените Мошу Фрадкова на нынешнего “гомунколоса”, и станет ясно, что ничего не изменилось. Всё одно и то же.