Михаил Шкаровский
http://www.krotov.info/history/20/1920/shrarovs.html



Сами же иосифляне себя раскольниками никогда не считали и действительно ими не были. Все сторонники митр. Иосифа признавали главой Русской Церкви пребывавшего в тюрьмах и ссылках Патриаршего Местоблюстителя митр. Петра (Полянского). Участники движения не придерживались особенных обрядов и не пытались создать самостоятельную параллельную Церковь.

Главной тактической целью иосифлян было привлечение на свою сторону большей части духовенства, прежде всего епископата, и, в конечном счете, завоевание Высшего Церковного Управления в существующей Патриаршей Церкви. Именно поэтому ленинградские архиереи вышли из области своих полномочий — обращались с архипастырскими посланиями в различные города с целью склонить на свою сторону духовенство и мирян, рукополагали священников и с мая 1928 г. начали совершать хиротонии тайных епископов для других епархий. Всего иосифлянами было поставлено 28 таких архиереев: еп. Серпуховский Максим (Жижиленко), еп. Ингерманландский Роман (Руперт), еп. Вытегорский Модест (Васильков), еп. Псковский Иоанн (Ложков), еп. Донской Иннокентий (Шишкин), единоверческий еп. Охтенския Алипий (Ухтомский) и другие. Со временем тактика иосифлян менялась. Так, на январском 1928 г. акте отхода воронежского духовенства от митр. Сергия Владыка Иосиф написал резолюцию: "Управляйтесь сами, самостоятельно — иначе погубите и меня и себя"36. Аналогичные ответы разослал митрополит и другим сочувствовавшим ему архиереям, таким образом показывая, что в тот период он не желал централизации движения и брал на себя лишь идейное руководство. Но уже вскоре стало ясно, что для завоевания Высшего Церковного Управления нужна сплоченная, хорошо организованная сила. И весной 1928 г. митр. Иосиф заявлял прот. Николаю Дулову о необходимости создания какого-нибудь центра для объединения движения. В это время он даже высказывал идею о том, чтобы провозгласить себя Заместителем Патриаршего Местоблюстителя, но впоследствии еп. Димитрий отговорил Владыку от подобного шага37. Следует отметить существование свидетельств о заявлениях митр. Иосифа, что Патриарх Тихон еще в 1918 г. тайно назначил его своим первым Заместителем.

Весной 1928 г. иосифлянское движение оформилось организационно и идеологически. Важным этапом здесь стало майское совещание руководителей иосифлян в их "главном штабе" — на квартире прот. Феодора Андреева (Лиговский. пр., д. 21а). В начале мая епископ Алексий (Буй) приезжал в Москву по вызову ОГПУ, которое запретило ему жить в Воронеже. После визита в Госполитуправление он выехал в Ленинград вместе с влиятельным московским прот. Николаем Дуловым. На квартире о. Феодора кроме хозяина и приехавших из Москвы гостей собрались епископ Димитрий и проф. М. А. Новоселов. Должен был придти и епископ Сергий (Дружинин), но он по каким-то причинам не смог. Епископ Алексий познакомился с Владыкой Димитрием еще в январе 1926 г., когда участвовал в его хиротонии, а с Андреевым и Новоселовым встретился впервые. Особое внимание к Воронежскому Владыке выказал последний. Прот. Николай Дулов позднее говорил на допросах: "Новоселов проявил интерес к еп. Алексию. Помню, что проф. Новоселов при входе в кабинет архиепископа Димитрия высказывался по вопросу епископа Алексия, называл его "столпом южной церкви" и указывал на умелое ведение дела еп. Алексием... Новоселов интересовался у еп. Алексия вопросом отношения паствы и духовенства к антихристу. Еп. Алексий отвечал, что паству смущает закрытие церквей и активная антирелигиозная работа, а поэтому почва для "распространения идей об антихристе благоприятна"38. В связи с запретом ОГПУ обсуждался выбор места жительства епископа Алексия. Первоначально предлагались Стрельна или Сестрорецк под Ленинградом, но затем был выбран г. Елец. Важнейшим итогом совещания стало распределение сфер влияния. Владыка Димитрий поручил епископу Алексию управление всем югом России и Украиной, в том числе окормляемыми ранее им самим приходами, мотивируя это их удаленностью от Ленинграда.
Епископ Козловский полностью признал руководство епископа Димитрия и уладил все спорные вопросы с ним. Близкий в 1928 г. к епископу Алексию настоятель Владимирской церкви в Ельце свящ. Сергий Бутузов через 1,5 года на допросе заявил: "Для меня и епископа Алексия Ленинград был святыней, и я верил всему, что оттуда исходило.»39
Таким образом, в мае 1928 г. организационная стадия иосифлянского движения в основном завершилась. Окончательно ставший после ссылки в феврале 1928 г. митр. Иосифа руководителем движения епископ Димитрий был признан в этом качестве всеми другими вождями движения. Кроме того, весной 1928 г. он непосредственно окормлял иосифлянские приходы на северо-западе России, частично на Украине, Кубани, Ставрополье, в Московской, Тверской, Витебской и других епархиях, викториан бывшей Вятской губернии и Удмуртии.

В это же время завершилось создание идеологической базы движения. Весной 1928 г. ленинградскими иосифлянами было написано несколько программных и агитационных документов. Стремясь канонически обосновать свой отход от Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и снять обвинения со стороны части православного епископата, они в марте в специальном документе "Почему мы отошли от митрополита Сергия" в виде резюме из 10 разделов изложили ряд основных правил, являвшихся основанием для отделения: "Мы идем за своим каноническим митрополитом Иосифом, от которого не должны отступать и прекращать возношений его имени и в Божественном тайнодействии, "прежде соборного рассмотрения", какового не было ... В действиях митр. Сергия усматривается наличие ереси и даже худшего ее, что дает право на отхождение "прежде соборного рассмотрения" даже и от Патриарха... "40 и т. д. Несколько листовок, предназначенных для широкого распространения, в том числе очень популярную "Об исповедничестве и подвижничестве" написал прот. Феодор Андреев. Кроме того, он и профессор М. А. Новоселов стали авторами знаменитой брошюры "Что должен знать православный христианин?", проходившей позднее в качестве вещественного доказательства на всех судебных процессах над иосифлянами. 41

Неверным является утверждение, что движение постепенно угасло само. Несомненно, главной причиной его упадка стали широкомасштабные репрессии органов ОГПУ. Документы Центрального государственного архива Санкт-Петербурга свидетельствуют, что из 22 иосифлянских храмов города лишь 6 перешли затем под управление митр. Сергия, 17 же были закрыты властями. Несколько приходов епархии присоединились к иосифлянству осенью 1928 г. А нижний храм церкви Воскресения Христова (Малоколоменской) в Ленинграде стал иосифлянским 31 октября 1929 г.42 Община храма отнюдь не угасла, несмотря на репрессии (в декабре 1930 г. был арестован диакон, в июне 1931 г. — регент храма). Ее доходы быстро росли — с 13 тыс. рублей в 1930 г. до 26 тыс. - за январь-октябрь 1931 г. Но в марте 1932 г. церковь была закрыта и снесена43.

Постепенно гонения на иосифлян нарастали, архиеп. Димитрий был арестован 29 ноября 1929 г. по обвинению в том, что он "состоял фактическим руководителем церковной группы "Защита истинного православия", совместно с руководящим ядром этой группы вел контрреволюционную агитацию, направленную к подрыву и свержению советской власти. Принимал духовенство и руководил этой группой по СССР". Постановлением Коллегии ОГПУ от 3 августа 1930 г. архиеп. Димитрий был приговорен к 10 годам концлагеря.44 Сменившего его в качестве руководителя течения еп. Сергия (Дружинина) через год постигла та же участь. Оба они погибли в середине 30-х гг. Настоятель кафедрального собора Воскресения Христова прот. В. М. Верюжский был арестован 3 декабря 1929 г.45 А 18 ноября 1930 г. закрыли и сам собор.

Однако в 1930 г. "автокефалия" иосифлян не распалась, как считают многие исследователи. Хотя в 1931-1932 гг. в Ленинграде и пригородах сохранились лишь 9 их официально незакрытых церквей, общественная деятельность сторонников митр. Иосифа не прекратилась, а ее антиправительственная окраска даже усилилась. Роль центрального храма перешла к церкви Св. Моисея на Пороховых. В докладных записках, сводках инспекторов по вопросам культа, сотрудников ОГПУ за 1932 г. указывалось: "В церкви Моисея "истинно- православными" церковниками производятся сборы денег и продуктов в пользу репрессированного за контрреволюционную деятельность духовенства и монашества... Церковь Моисея была и есть место, где устраиваются пострижения фанатически настроенных верующих в тайное монашество (ранее постригал епископ Василий Докторов и в последнее время — иеромонах Иванов и Анатолий Согласнов)". Церковь Моисея после ареста 4 ноября 1932 г. особенно активных элементов "истинно-православных" церковников стали обслуживать скрывающиеся от арестов иеромонах Аркадий и священник П. Петухов... Надо полагать, что скрывающиеся от ареста представители духовенства... на регистрацию идти не хотят, т. к. они ее считают вообще недопустимой с канонической точки зрения".46

Считается, что в 1933 г. с легальной деятельностью "непоминающих" было покончено. Действительно, в этом году в Москве был закрыт их последний храм. Аналогичные попытки предпринимались в Ленинграде. Еще в 1932 г. была уничтожена одна из основных опор иосифлян — монашество. В одну ночь 18 февраля в ленинградских тюрьмах исчезли практически все оставшиеся на свободе иноки, а также связанные с монастырями представители приходского духовенства и мирян — всего около 500 человек.47 И все-таки все 1930-е гг. в «северной столице» действовал последний легальный иосифлянский храм Пресв. Троицы в Лесном. Его община перешла в Московскую Патриархию только в 1943 г.
До тех пор, пока митр. Иосиф жил в Моденском монастыре, с ним можно было поддерживать регулярные и обширные контакты. К Владыке постоянно ездили курьеры, привозившие ему известия о событиях, указы на подпись, материальную помощь, и увозившие с собой практические указания, письма, разъяснения и архипастырские советы. Надзор не был очень строгим и не ограничивал жизнь Владыки и обители. Он жил в келье со спаленкой, окна которой выходили во двор на храм, принимал приезжавших и паломников, духовных детей, родственников, многочисленных посетителей. Добраться до монастыря летом можно было лишь пароходами «Гаршин» и «Златовратский». Служить в трех храмах обители митр. Иосифу позволяли по великим праздникам. Но в сентябре 1929 г. две церкви, находившиеся в ограде монастыря, были закрыты, а часть насельников привлекли к суду. Сам Владыка Иосиф оказался арестован 12 сентября 1930 г., переведен сначала в ленинградскую тюрьму, где подвергался усиленным допросам, а затем в декабре 1930 г. в Москву. 3 сентября 1931 г. митрополит по делу «Всесоюзного центра Истинное Православие» был приговорен Коллегией ОГПУ к 5 годам концлагеря с заменой высылкой в Казахстан на тот же срок.48

Митр. Иосиф (Петровых) с осени 1931 г. жил в ссылке под Чимкентом Казахской ССР. В доме, где проживал Владыка был устроен небольшой алтарь, и он ежедневно служил литургию. Митрополит постоянно поддерживал отношения с другими ссыльными антисергианами и принимал посланцев из разных областей страны.

Предположительно 28 июля 1933 г. митр. Иосиф написал известное письмо к митр. Сергию, в котором детально разобрал каноническую необоснованность претензий Заместителя Патриаршего Местоблюстителя на управление всей Русской Церковью: «Достигнув возраста, являющегося, по слову Св. Псалмопевца, начальным пределом земной человеческой жизни, стоя, так сказать, в преддверии могилы, сознаю свой долг разъяснить своим собратьям архипастырям и верующему народу, почему я считаю узурпатором церковной власти и отказываюсь повиноваться административно-церковным распоряжениям вашим и учрежденного вами Синода. Между тем у меня нет непосредственной возможности довести свое исповедание до слуха Церкви, и потому я вынужден это сделать обращая его к вам, дерзновенно утверждающему себя первым епископом страны... с молчаливого попустительства части собратий епископов, повинных теперь вместе с вами в разрушении канонического благополучия Православной Русской Церкви... Только отказавшись от своего домысла о тождественности полномочий Местоблюстителя и его Заместителя, обратившись под руководство Патриаршего указа от 7(20) ноября 1920 г. и, призвавши к тому же единомысленных с вами архипастырей, возможете вы возвратить Русской церкви Ее каноническое благополучие...».49

Владыка Иосиф совершал тайные службы в некоторых нелегальных общинах иосифлян, существовавших в разных населенных пунктах Казахстана. По свидетельству очевидцев, одна из таких подпольных церквей действовала в 1936-37 гг. в Алма-Ате: «Архим. Арсений был рукоположен Митрополитом и имел счастье содержать его материально... У него была глубоко под землей церковь, и он и Митрополит Иосиф служили в ней. Митрополит и освятил ее секретно, изредка приезжая в Алма-Ату... 23 сентября 1937 г. было арестовано везде, в окрестностях Алма-Аты по Казахстану все духовенство потаенных Иосифлянских церквей, отбывавших вольную ссылку за непризнание советских церквей... Подземная церковь о. Арсения была открыта. По неосторожности он однажды открыл ее тайну одному с виду почтенному и пожилому человеку, который оказался чекистом...».50 В 1937 г. митр. Иосиф жил в Чимкенте вместе с св. митрополитом Казанским Кириллом (Смирновым), взгляды которого к тому времени претерпели заметную эволюцию. Первоначально св. митр. Кирилл занимал среди других непоминающих довольно мягкую позицию по отношению к митр. Сергию. Однако в ссылке он сблизился с иосифлянами и в письме к иеромонаху Леониду от 8 марта 1937 г. писал об «обновленческой природе Сергианства», а также подчеркивал: «С митрополитом Иосифом я нахожусь в братском общении, благодарно оценивая то, что с его именно благословения был высказан от Петроградской епархии первый протест против затеи м. Сергия и дано было всем предостережение в грядущей опасности».51

По рассказам племянницы Нины Алексеевны Китаевой, Владыка Иосиф жил на окраине Чимкента, на Полторацкой улице, около арыка, за которым простиралась нераспаханная степь. В небольшом казахском глинобитном доме он занимал комнату с верхним светом, обставленную очень скромно: в ней стоял грубо сколоченный стол, топчан, на котором спал митрополит, и пара стульев. Вставал Владыка в шесть утра и каждое утро один служил за аналоем, на который ставил небольшой резной складень. Кончив службу, он шел на базар за покупками, завтракал, немного отдыхал и садился читать. Книги ему присылали или давали местные ссыльные. Часто из России приходили с оказией посылки или деньги, поэтому митрополит жил, не нуждаясь. Легального храма в городе не было. Ссыльные Владыку посещали редко, и беседовал он с ними, прогуливаясь в степи. Письма, как правило, присылались и отправлялись с доверенными людьми, наезжавшими в Чимкент. Хозяйство митрополита вела монахиня Мария (Коронатова), бывшая учительница в Устюжне, последовавшая за ним в ссылку и, очевидно, разделившая его судьбу, ибо в родной город она никогда не вернулась и близким ничего о себе после ареста Владыки не сообщила.52

Точная дата кончины Архипастыря долго не была известна. Существует опубликованное свидетельство его племянницы Китаевой, что летом 1938 г. она с пятилетним сыном навещала Владыку в Чимкенте, и, таким образом, он погиб не раньше осени 1938 г.53 Но человеческой памяти свойственно со временем ослабевать, что, видимо, произошло и в этом случае. Ставшие теперь доступными документы следственного дела не оставляют места для сомнений.
Митрополит Иосиф был арестован 24 июня 1937 г. Мирзояновским районным отделом НКВД и помещен в тюрьму г. Чимкента. Он проходил по одному делу со св. митрополитом Кириллом (Смирновым) и епископом Евгением (Кобрановым), арестованными 7 июля. В обвинительном заключении от 19 ноября 1937 г. говорилось: «Петровых Иосиф являлся заместителем Смирнова К.И. и, в случае ареста последнего, Петровых должен был возглавить контрреволюционную деятельность организации. Помимо этого, Петровых проводил работу по концентрации контрреволюционных сил церковников вокруг контрреволюционной организации, вел новую вербовку членов и организовывал контрреволюционные ячейки на местах». Заседанием Тройки Управления НКВД по Южно-Казахстанской области от 19 ноября 1937 г. митрополиты Иосиф и Кирилл (и с ними епископ Евгений) были приговорены к высшей мере наказания. Эти два духовных столпа Русской Церкви прославили Христа Бога своей мученической кончиной в навечерье Михайлова дня. 7/20 ноября 1937 г. их расстреляли и похоронили в Лисьем овраге под Чимкентом.54

Середину 1940-х гг. можно считать фактическим концом иосифлянского движения. Последние его представители окончательно теряют свою обособленность. Значительная часть из немногих выживших в лагерях известных иосифлянских деятелей примирилась с Патриархией — протоиереи Василий Верюжский, Алексий Кибардин, Василий Венустов, Константин Быстреевский и др. За ними последовала и их прежняя паства. Так, в 1945 г. в г. Гатчина под Ленинградом внутри Патриаршей Церкви возникла община бывших иосифлян во главе со священником Петром Белавским, близким когда-то к архиеп. Димитрию.

Другая часть представителей иосифлянского движения, до конца оставшаяся непримиримой, полностью слилась с катакомбниками, составив в их среде особую традицию. Произошло окончательное разделение "левого" и "правого" крыла иосифлян. К числу непримиримых относилось большинство бывших буевцев. Центральное Черноземье России — второй по значению регион деятельности иосифлян, стало основной "базой" катакомбников. Это признавали и советские исследователи. Так, например, А. И. Клибанов писал, что "здесь находился наиболее значительный и активный очаг этих течений (ИПЦ и ИПХ), распространявшихся и далеко за пределы Черноземного Центра" (прежде всего Тамбовской, Воронежской, Липецкой, Рязанской областей)55.

Таким образом, хронологическими рамками иосифлянского движения являются 1927 – середина 1940-х годов, в то время как Катакомбная Церковь смогла просуществовать до наших дней и получила возможность легализовать свою деятельность. Иосифляне стали заметным явлением в церковной жизни рассматриваемого периода. Они попытались осуществить третий (отличный от катакомбного или избранного митр. Сергием) путь для Православной Церкви в СССР – легальной или полулегальной оппозиции. Движение потерпело поражение прежде всего вследствие резко антирелигиозной, бескомпромиссной политики советского режима в конце 1920-1930-х гг. Однако, борьба иосифлян показала силу нравственного сопротивления русского народа утверждавшемуся тоталитарному режиму, явила целый сонм святых новомучеников и исповедников, многие из которых были причислены к лику святых как Русской Зарубежной Церковью (1981 г.), так и Русской Православной Церковью Московского Патриархата (2000 г.).

Примечания:

Хрусталев М.Ю., Гусев О.А. Митрополит Петроградский Иосиф (Петровых) в сонме новомучеников и исповедников Российских // Устюжна: Историко-литературный альманах. Вып. II. Вологда, 1993. С. 146.

Мануил (Лемешевский), митрополит. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 годы. Часть IV. Эрланген, 1986. С. 22; Новгородские епархиальные ведомости. 1901. № 19. С. 1176.

Непорочности Церкве тайный ревнитель...// Возвращение. 1993. № 4. С. 40.

А. I. В объятиях отчих. Дневник инока. Т. IX.Сергиев Посад, 1913. С. 240.
Мануил (Лемешевский), митрополит. Указ. соч. С. 21; Новгородские епархиальные ведомости. 1913. № 43. С. 1428-1432; Костромские епархиальные ведомости. 1914. № 19. С. 501-502; Хлебников М. Дополняя житие святителя Иосифа Петроградского // Православная жизнь. 1999. № 2(590). С. 13-15.
Одинцов М.И. Русские Патриархи ХХ века: Судьбы отечества и церкви на страницах архивных документов. Часть I. М., 1999. С. 116.
Вахрина В.И. Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь в Ростове Великом. Ростов, 1994. С. 46-47.
Одинцов М.И. Указ. соч. С. 115-117.
Антонов В. Священномученик митрополит Иосиф в Петрограде // Возвращение. 1993. № 4. С. 47.
Там же.
Феодосий (Алмазов), архимандрит. Мои воспоминания (записки соловецкого узника). М., 1997. С. 71.
Антонов В. Указ. соч. С. 47-48.
Русская Православная Церковь 988-1988. Выпуск 2. М., 1988. С. 40; Мещерский Н.А. На старости я сызнова живу: прошедшее проходит предо мною... Л., 1982. Рукопись. С. 1, 30.
Антонов В. Указ. соч. С. 50.
Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви 1917-1945. Париж, 1977. С. 135.
За Христа пострадавшие. Гонения на Русскую Православную Церковь 1917-1956. Кн. 1: А-К. М., 1977. С. 521.
Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве Высшей Церковной власти 1917-1943. М., 1994. С. 565.
Иоанн (Снычев), митрополит. Церковные расколы в Русской Церкви 20-х и 30-х годов ХХ столетия – «Григорианский», «Ярославский», «Иосифлянский», «Викторианский» и другие: Их особенности и история. Сортавала, 1993. С. 171.
Регельсон Л. Указ. соч. С. 447, 448.
См.: Осипова И.И. История «Истинно-Православной Церкви» по материалам следственного дела // Ежегодная Богословская конференция Православного Свято-Тихоновского Богословского института: Материалы 1992-1996 гг. М., 1996. С. 375-376; Центральный архив Федеральной службы безопасности Российской Федерации (ЦАФСБ РФ), ф. архивно-следственных дел, д. 100256.
Польский М., протопресвитер. Новые мученики российские. Т.2. Джорданвилль, 1957. С. 8.
Там же. С. 8-9.
Центр документации новейшей истории Воронежской области (ЦДНИ ВО), ф. 9323, оп. 2, д. П-24705, т. 7, л. 83-84.
Шкаровский М.В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. СПб., 1999. С. 19.
Антонов В. Указ. соч. С. 51.
Польский М. Указ. соч. Т. 2. С. 2.
Архив Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Москве и Московской области (АУФСБ РФ МО), ф. арх.-след. дел, д. 28850.
Центральный государственный архив общественных организаций Украины, ф. 263, оп. 1, д. 65744.
Шишкин. А. А. Сущность и критическая оценка обновленческого раскола русской православной церкви. Казань,1970. С. 335.
Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб), ф. 7384, оп. 33, д. 321, л.147.
Цит. по: Иоанн (Снычев), митр. Церковные расколы в Русской Церкви 20-х и 30-х годов XX столетия — григорианский, ярославский, иосифлянский, викторианский и другие. Их особенность и история. Куйбышев, 1966. Рукопись. С. 5.
Мещерский Н. А. Указ. соч. С. 10.
Иоанн (Снычев), митр. Расколы// Христианское чтение. 1991. №6. С. 35.
ЦДНИ ВО, ф. 9323, оп. 2, д. П-24705, т. 1, лл. 2-3.
Регелъсон Л. Указ. соч. С. 168-169.
ЦДНИ ВО, ф. 9323, оп. 2, д. П-24705, т. 4, л. 458.
Там же, л. 631.
Там же, т. 1, л. 16.
Там же, т. 4, л. 449.
Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России. С. 584-585.
ЦДНИ ВО, ф. 9323, оп. 2, д. П-24705, т. 1, л. 4.
Архив Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (АУФСБ РФ СПб), ф. арх.-след. дел, д. П-28774, П-42182, П-66675.
ЦГА СПб, ф. 4914, оп. 3, д. 2, л. 50, 200, 206, 210.
АУФСБ РФ СПб, ф. арх.-след. дел, д. П-78806.
Там же.
ЦГА СПб, ф. 1000, оп. 50, д. 29, л. 18,20.
Краснов-Левитин А. Лихие годы. 1925-1941. Париж, 1977. С. 222; Мещерский Н. А. Указ. соч. С. 102-106.
ЦГА СПб, ф. 7179, оп. 10, д. 290, л. 447-470; ЦАФСБ РФ, ф. арх.-след. дел, д. 100256.
Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России. С. 697, 699.
Польский М. Указ. соч. Т.2. С.1, 4.
Справка Управления Комитета национальной безопасности Республики Казахстан. № 10/1-С-П от 09.04.1997.
Антонов В. Указ. соч. С. 52.
В 1938 году он был еще жив... // Возвращение. 1993. № 1. С. 26.
Справка Управления Комитета национальной безопасности Республики Казахстан. № 10/1-С-П от 09.04.1997.
Клибанов А. И. Конкретные исследования современных религиозных верований (Методика, организация, результаты). М., 1967. С. 13.