Петя Барто и Борис Сыч

Месяц

Я уже плотно завернулся в одеяло лицом к стене, когда услышал настойчивый стук в оконное стекло.
- Борька - дурак! Курит табак! Деньги ворует, дома не ночует! - на манер хазановского попугая прокаркал Петька. Он торчал на карнизе за окном и нос его расплющился о стекло.
- Парадокс, - позёвывая отмахнулся я, нехотя выкручиваясь из тёплого одеяльного кокона и шлёпая босыми ногами к окну. - Если вы заметили, многоуважаемый Пётр, ночую я исключительно дома, денег сроду не воровал, а табачные изелия несовершеннолетним продавать запрещено!
- Зануда, - Петька шмыгнул носом. - Зато рифма хорошая! Отворяй оконце давай, прохладно тут.
Я открыл створки окна и Петька влез в мою комнату. Его нога обутая в рваную кеду зацепилась за жестяной подоконник, который негромко задребезжал.
- Тихо ты, холера! - шикнул я на него. - Родителей разбудишь!
- Спокуха, кардинал! - Петька нагло развалился на кровати, болтая ногами в воздухе. - Отряд гвардейцев уже спешит к вам на помощь! Ременные пряжки начищены до блеска, а рапиры как никогда остры! Ни один мушкетёр не уйдёт безнаказанным!
- Ты чего так поздно-то припёрся? - я потёр слипающиеся глаза.
- Дело есть, - Петька сел и серьёзно посмотрел на меня. - Борь, ты в окно посмотри.
Я недоумённо посмотрел в окно. Ночь, как ночь. Тихо переговариваясь, колыхаются ветви деревьев. Поют серенады скрытные шпионы - сверчки. В глубоком тёмном небе ворохом разбросаны звёздочки. Дачный посёлок мирно спал.
- Ну? - я подтянул сползающие шорты.
- Луна! - Петька вскочил с кровати и указал пальцем вверх. - Эх ты, бестолочь городская! Замок Иф по тебе плачет! Луна видишь какая?
Луна была большая и жёлтая. В этой полосе луна всегда большая и жёлтая, как сырная голова.
- Луна, как луна, - буркнул я.
- Она полная! - Петька театрально заломил свои худые веснушчатые руки. - Майн готт, герр Борриська! Дас из полный луна! Ферштейн?
- И что с того? Из-за этого ты меня разбудил?
Петька снова плюхнулся на кровать.
- Слушай, - он перешёл на таинственный полушёпот. - Мне дед сегодня рассказал... Если показать молодому месяцу маленькую денежку, то очень скоро денег у тебя станет немерянно!
- Есть такая примета, - важно кивнул головой я. - А толку-то? Сейчас полная луна! Подожди пару недель и она превратится в месяц! Тогда и покажешь месяцу монетку! Чего ты сейчас на ночь глядя припёрся?
- Вы, Пётр, не по годам цинничны, - язвительно прошамкал Петька, имитируя своего деда. - Пару недель? Ха! Моя кипучая подростковая кровь не позволит мне ждать столь долгий срок! - он снова вскочил с кровати и подошёл ко мне, прихрамывая и прищурив один глаз. - Пойми, юнга! Мы будем купаться в деньгах и швырять их в море! Дублоны и пиастры, что ещё нужно для счастья двум таким сорви-головам, как мы?!
Он в волнении прошёлся по комнате. Я терпеливо ждал продолжения спектакля.
- Пару недель - это долго! - заявил Петька. - А велосипед я хочу прямо сейчас! "Школьник-2" хочу! А лучше - "Каму"!
- Ну?
- Гну! Рассуждайте логически, юный лаборант! Если луна - полная и месяцем обещает стать лишь через несколько недель... А нам нужно, чтобы месяцем она стала непременно сегодня! Сейчас! Что из этого вытекает?
- Сопли, - я шмыгнул носом. - Сопли вытекают.
- Дурак ты! - рассердился Петька. - Из этого логически вытекает, что нам нужно самим сделать месяц из теперешней луны!
- Ну ты и логик! - рассмеялся я. - Витгинштейн прямо!
- Кто-кто?
- Да философ какой-то... Папа по нему диссертацию пишет... Ты о чём вообще говоришь?
- Облачайся в свою рванину, опричник! - скомандовал Петька, нашаривая под кроватью мои сандалии. - Путь к звёздам лежит через тернии!

Мы стояли возле сарая Петькиного деда. Прямо над сараем зависала толстая луна. Петька долго гремел в тёмном чреве сарая какими-то железяками, шипел, отбивая коленки об садовые инструменты и наконец выбрался наружу весь грязный, как кочегар. Одной рукой он волок перештопанный кусок пыльного брезента, а другой цеплялся за старую перекосившуюся стремянку.
- Уф! - с видом победоносного полководца Петька швырнул весь этот хлам к моим ногам. - Вот, собствено и предмет наших ночных бдений. Точнее предметы.
И тут только я заметил, что в сарае Петька напялил на себя полосатую вязанную шапку, а вокруг шеи обмотал длинный шарф.
- Ты что? Тепло ведь...
- На луне всякое может быть! - Петька важно ткнул вверх грязным пальцем.
- Ты что, всерьёз вознамерился вскарабкаться на луну?
- А что в этом такого? - Петька утёр бисеринки пота, размазав при этом грязь по лицу. - И залезу! Вот с помощью этой дивной стремянки! - он пнул лестницу ногой и старушка жалобно скрипнула. - А когда залезу, занавешу половину луны вот этим замечательным брезентом! - пинок другой ногой и клубы пыли поднимающиеся от брезента. - Таким образом мы получим великолепный месяц, которому и похвастаемся скудными финансами! А назавтра проснёмся богачами! Мистер-Твистер - бывший министр! Мистер-Твистер - миллионер!
- Ты идиот, Петя! - я уже начинал жалеть, что вообще поддался на эту авантюру. - Луна находится от Земли очень далеко! За сотни, тысячи киллометров!
- Полная чушь! - фыркнул Петька. - Вон же она, над дедушкиным сараем!
- Да ты... - я задохнулся от такого бестолкового аргумента. - Ты что, в школу не ходишь? Географию не учишь?
- Школа - это ерунда! - безкомпромисно заявил Петька и потянул стремянку к сараю. - В школе всё врут! Специально!
- Угу. Это, Петь, называется паранойя! Газеты по твоему тоже врут? И телевизор врёт? А как же американцы? Они же на луну летали! На космическом корабле летали!
- Ха! Тоже мне, американцы! Наврали твои американцы в три короба да в четыре коробки! Откуда у них космический корабль? Вот Юрий Гагарин летал в космос! Он что-нибуть про луну говорил?
Я стушевался. К такому авторитетному человеку, как Юрий Гагарин, стоило прислушаться. У меня была коллекция значков с Юрием Гагариным, а у Петьки - марки и три календарика.
- Не помню, - сдался я после тщетной попытки вспомнить упоминания о луне в прочитанных или услышанных речах космонавта. - Кажется... Кажется, ничего не говорил.
- Во! - Петька прислонил стремянку к сараю и уже тащил брезент на крышу. - Не говорил! Потому что нет в комосе никакой луны! Вот она луна - над дедовым сараем!
Я вскарабкался на крышу вслед за Петькой и помог затянуть брезент.
- Это бред, Петя. Это полная ерунда! - продолжал спорить я, но Петька лишь досадливо отмахнулся, крякнул, поднял стремянку...
И упёр её в луну! Там, где конец лестницы соприкоснулся с поверхностью луны, поднялись два облачка прозрачной пыльцы.
"Лунная пыль", - почему-то подумал я. Голова шла кругом. Всё воспринималось замедленно, будто во сне.
- Видал?! - хохотнул Петька. - Видал, салага?! А ты мне - "американцы, американцы"! Готовьте сундуки, герр Бориська! На ваши фунты купите сибе сосиська! - Петька поставил ногу на первую ступеньку и повернулся ко мне. - У тебя монетка есть?
- Что?
- Монетка у тебя есть?
Я автоматически обшарил карманы шорт. В левом завялялась монетка в три копейки, на которые я собирался попить газировки из автомата по возвращению в город.
- Отличненько! - Петькины глаза сверкали, как лампочки. - Теперь я лезу наверх с этим брезентом, а ты крепко держи стремянку, чтобы я не упал.
Я машинально схватил потными ладонями ножки стремянки.
- Петь...
- Ну чего ещё?
- Петь... я боюсь...
Петька внимательно посмотрел мне в глаза.
- Борь... Ты главное держи крепко.
Всё дальнейшее происходило в ускоренном темпе, как старые чёрно-белые фильмы с Чарли Чаплином. Петька пыхтя вкарабкался на мерцающую жёлтую луну и втянул, как мешок с картошкой, брезент. Встал на луне на четвереньки. Наклонил голову и принюхался, как соседский пёс.
- Пахнет сыром.
- Каким? - спросил я, растягивая слова, как резинку от рогатки. - Российским? - глупее вопроса нельзя было и придумать.
- Нет, - Петька втянул носом лунную пыль и громко чихнул. - Скорее голландским. Тем, что с большими дырками. Мама как-то по талонам взяла... Бутерброды с ним вкусные были...
Петька на нетвёрдых ногах встал на луне и расправил брезент, занавесив большую её половину. Мягкий свет луны слегка пробивался через брезентовое полотно, но в целом получилось очень похоже на месяц.
- Нормально? - Петька свысока посмотрел на меня. - Говори быстрее, а то я боюсь, что она крутанётся, как колесо и я упаду... Неохота, знаешь ли, геройски погибнуть в расцвете сил и лет... Даже покоряя лунные просторы. Я слишком молод, чтобы обдирать коленки, падая на крышу сарая!
Словно сомнамбула, я достал из кармана три копейки и, вытянув руку, продемонстрировал монетку месяцу. Рукотворному месяцу, созданному Петькой из луны, висящей над дедушкиным сараем. Блеск латунной монетки отразился в глазах Петьки и он тихо рассмеялся. А из моих глаз выкатилось две слезинки... Но это всё от пыли. Всего лишь от пыли заслезились мои мальчишечьи глаза. Кто же станет плакать, глядя на луну, когда ему всего одинадцть лет от роду.

Назавтра пошёл дождь. Идя в жёлтом полиэтиленовом дождевике и резиновых сапогах к колодцу за водой, я нашёл фиолетовую бумажку в двадцать пять рублей. Нашёл её в луже. А рядом притаилась маленькая лягушка, наслаждавшаяся струями тёплого летнего дождя. Нашёл двадцать пять рублей в дачном посёлке, где кроме меня, моих родителей, Петьки и его деда в этом месяце не было больше ни души. Ну, ещё соседская собака, кормить котрую в своё отсутствие соседи доверили моему папе... Но ведь собака не может потерять двадцать пять рублей?
Ведь правда?
А может быть их потеряла лягушка?


(Рисунок (с) Eric Puybaret)