слово о словах
Для того чтобы тобою написанное оценили нынешние Утонченно-Культурные Девушки (из тех, что читали обоих Мураками и слушают лаунж картинно подперев пальчиком подбородок) очень важно умение "слова в простоте не сказать". В чем-то подобный метод обращения с языком восходит к исландским скальдам, которые никогда не говорили просто "стрела", но всегда - "птица войны".

Из современных нам культуртрегеров этой методой в совершенстве владел брахман постсоветского хипизма А. Литвинов, более известный массам как Веня Д'Ркин. Не случайно он так популярен именно в этой, "продвинутой" среде - умением "слова в простоте не сказать" покойный владел в совершенстве.

Собствено весь вышеизложенный бред пришел мне в голову после часовой медитации на одну строчку Д'Ркина в процессе тяжкого приступа моделистского рукоблудия:

"И пусть я полюблю олдовую клошарку..."

Уже сама по себе эта строчка способна превратить любую хрень в артефакт высокой культуры. Если спеть "в простоте", то есть "как это будет по-рюсски" - то вместо олдовой клошарки получится наибанальнейшая "старая бомжиха" и "артефакт" превращается в довольно пошлый блатняк. Ну или в "бомж-панк" (с)"Беломорс") по желанию.

А так и суть сохранена и запросы удовлетворяются.

Впрочем там вся песня такая:

Устать себя щипать в процессе лобызаний,
Доверия ко сну, как к давешнему льду.
В запрошлую весну, пусть скромных, но желаний,
Наивных притязаний на юную Вашу красу

И пусть я полюблю олдовую клошарку,
Уеду под Рязань выкушивать портвейн.
Я стану Вам писать, что мне немножко жалко,
Что друг наш бросил пить и стал ходить в бассейн.

Устать себя стебать за мелкие проказы.
Оно, поди, глупей, чем пятый бициллин.
Бродяга водолей, уставший от заразы,
Ты собирал алмазы в гербарий гонорей.

И пусть ты чародей, простой совковый гений.
Пусть, ладно, не велик, уж точно - не дебил,
Но что им до тебя - они давно в Тюмени,
Им сам Марсель Марсо чего-то говорил.

Устать болтом болтать, на каку изводиться,
Искать в пижаме вшей, жениться у станка.
Ты - манка для борщей, сухарь для дока-пиццы,
А для подливок - шницель и для форели лишь лапша с ушей.

И пусть ты хлеб, но ты - не просто хлеб насущный.
Пускай ты нелюдим за празничным столом.
Пропитанный вином, уснешь в кофейной гуще,
Облобызают в венч и обзовут тортом.