Военно-полевая комедия "Диверсантен", вторая серия
Душераздирающую сцену с отпиливанием немецкой официрен руки с портфелем так и не показали, зато показали как аццкий "лентнаб" отчитывает Филатова за то что тот не сдержал облико морале советского разведчика и скоммуниздил у немцев губную гармошку (еще и "либер Августина" небось на ней наяривал)

Затем разведчикам - ниндзя приказывают готовиться к новому заданию. Задание представляет собой еще более полный pizdetz, чем предыдущее - надо залезть в глубокий тыл противника и взорвать нах вагон с "ленинской комнатой" местного горкома, а то местным партейным подпольщикам будет бо-бо. У руссишь ниндзей это задание сразу же вызывает легкое недоумение и я их понимаю. Во-первых совершенно не ясно, почему вагон столько времени болтался у немцев на станции а они ни разу не поинтересовались его содержимым (а вдруг там рюсски водка?). А во вторых - если там типа узел снабжения - то почему нельзя заровнять этот вагон бомбардировщиками вместе со всей остальной станцией?
В общем - самое дело для армейской разведки. Тут то ли Филатову, то ли Бобрикову приходит в голову что проще будет закачать в вагончик полцистерны бензина и сжечь все нахрен. "Рационализаторы, молодцы" - обрадовался самый Важный Енарал.

Молодцы идут исполнять

Исполнение начинается с того что Колтыгин стопит крутейший дойчен грузовик и сует водиле шабер под ребра. Водила помирает с лицом на котором написана крайняя степень изумления от такой русской подлости. Затем ниндзя приезжают на станцию. Филатов и Бобрикофф в немецкой форме начинают шароебиться меж вагонов выискивая партархив, а Колтыгин ставит машину поперек дороги и принимается ковыряться в моторе. Делать этого он явно не умеет. Немцы смотрят на его страшную рязанскую ряху и понимают что дело пахнет керосином (с керосином в этот момент оперируют два других долбодятла. Отметим что у цистерн с горючкой охраны не выставлено.). Ему робко пытаются предложить бартер - убрать колымагу с погрузки нахрен всего за пачку сигареттен. Наткнувшись на мужественное "найн!" с неподражаемым акцентом, немцы отваливают. Тем временем два брата -акробата находят наконец искомый вагон, видят там бюст Сталина, бюст Ленина, пионерский горн, знамя почета и прочий опасный компромат. С довольным уханьем они подводят ко всей этой красоте шланг с керосином и бросают внутрь часовую бомбочку. Добры молодцы запрыгивают в грузовик и вдаряют по съебкам, наслаждаясь феерверком. За все это время , общаясь с патрулями, аццкий Калтыгин произнес целых три фразы по-немецки "Йа, Йа", "Йа-йа!" и "Найн". Фашисты сразу понимали что с русскими ниндзя на задании лучше не связываться и пропускали. Отто Скорцени и Пайпер на фоне Калтыгина - просто позорные лохи

Ночью разведчики чрезвычайно гордые собой выходят к какой-то деревеньке , которая нихрена не значится на картах. Калтыгин смотрит в бинокль и видит бабу с большими сиськами а рядом - пасущуюся курицу. Глядя на курицу Калтыгин замечает что неплохо бы ее это самое. Герр официер знает толк в извращениях.

Прокравшись огородами , он все же начинает подкатывать к бабенке. Та, узрев немца с рязанским фэйсом, незамедлительно падает на грядке, успевая принять в полете Позу для военно-полевого изнасилования № 1 (см издание "Кама-Сутра для населения оккупированных территорий", М. Воениздат. 1939, С. 60 ) и говорит что ее зовут Люба. "Любовь, значит" - уточняет Колтыгин голосом мартовского кота (да, да, именно так и должен вести себя разведчик на задании ). Люба принимает Позу для демонстрации сисек № 3 (см. С. 32 того же издания) и нежным голосом намекает что немцев в деревне нет, мужиков тоже нет, а до войны и подавно не было. "Любовь, вы коитальны?" - вопрошает Колтыгин. "Йа, йа, дас ист фантастишь" отвечает ему Любаша и они удаляются нахт печка. Двух братцев-акробатцев при этом оставляют снаружи "понаблюдать за обстановкой". Отец-командир, хуле.

Выясняется что наблюдать есть за чем - вскоре в деревню приезжает по курки-млеко-яйки-шнапс очередной чешский Sd Kfz, везущий трех немецких алкашей и Шибка Секретную Карту. Алкашей Любаша угощает самогоном со снотворным, а карту нахально тырит вместе с планшетом . Разведчики выучивают ее за 5 минут наизусть и уносят конечности. Карту немцам возвращают - чтобы те не обиделись и приезжали еще. Русское гостеприимство называется.

Утро. Лес. В лесу сидят партизанен, шибко злые оттого что их вчера не пригласили на шнапс. Увидев суперниндзя в немецкой форме, они принимаются хуячить по ним их всего что имеется в наличии, вследствие чего долбодятлы получают два ранения, но не очень. И правильно - нехуй тут шастать.

Вернувшись, первым делом Филатов идет к своей ненаглядной Тане лечиться от спермотоксикоза. К нему выходит Ренаталитвинова и рассказывает что Таня - все. При этом позой и взглядом намекает, что вот лично она очень даже не прочь прямо щаз и на этом столе ее подменить. Филатов тут же вспоминает о садистских наклонностях Ренаты и решает что лично ему такое щастье никуда не уперлось и убегает рыть землю ножиком, изображая берсерка.

Потом наши герои сразу же попадают в лапы Особистов-Сволочей. Выясняется что деревеньки, в которой Калтыгин планировал устроить военно-полевую поебку, на карте нет вапще и все что они успели выучить - это дезинформация. При этом каждому из них подсовывают протокол допроса с подписанной "признанкой". У Калтыгина перед глазами до сих пор маячат Любашины сиськи, поэтому он не соображает что бумажки писали совсем не его орлы. О чем думали сами орлы остается загадкой, но на принцип идет только Филатов, которого как особо важного узника забирает к себе начальник армейской артиллеристской разведки с лейтенантскими петлицами.

Сперва он ведет с Филатовым душеспасительные беседы на тему того что тот-мудак и что проще его расстрелять чем перерисовывать штабные карты и что если деревню найдут - то его все равно расстреляют, потому что нехрен выеживаться. Филатов идет на принцип. Тогда его сдают в аренду чужому генералу который никак не успевает приехать на совещание из военно-полевого борделя замаскированного под баню. Филатов немедленно хамит члену военного совета фронта, за что тот на него шибко серчает. Совершенно кстати безосновательно, ибо чужой лейтенант не обязан его знать в лицо, а на трусах знаков различия нету. Жукова , который был по всей форме, но без документов, в аналогичной ситуации солдатик не пустил в штаб Ленфронта и ему ничего за это не было. Филатову же крутят руки и сажают на губу. Его допрашивает классический Сука-Особист (ТМ), который то на него орет, то проникновенно зачитывает Есенина про рябину...

В это время напротив деревни, которая оказывается построенной немцами "липой", в кустах засели три хрена в камуфляже, которые начинают играть в морской бой по радио - "А-шесть - попал" "А-семь - ниугадал", "А- пять.." Потом кто-то истошно заорал "Танки" и из взрыва на мгновение показалась хуйня со стволом.

Тем временем Филатову объясняют что он по всем пунктам оправдан, но говорят что ЧВС фронта на него зол, но за него вступятся покровители "в верхах". Я так понял, что вступаться будет лично товарищ Сталин. Затем Филатову дают пожрать и ведут в кабинет, где сидит Завулон в форме НКВД, представляющийся следователем военной прокуратуры. Неживым голосом он предлагает парнише примерить новую форму, а когда тот отказывается - уходит "на минуточку", оставляя на столе два "дела" Представляю себе что сказал бы по этому поводу незабвенный Глеб Жеглов - "за одну бумажку с моего стола преступник пол-жизни отдаст" и все такое. Филатов бросается читать дела и понимает что Суки-Командиры вместо него решили подставить другого Филатова. Завулон возвращается и толкает речь на тему того что Филатовых в России еще дохрена и Русская земля ими не оскудела.

Переодевшись свободный ниндзя едет в родную часть, наяривая на гармони что-то про хоббитов. Там он обнаруживает дрибадан пьяных Калтыгина с Бобрриковым. Калтыгин то плачется что он "маму съел и папу съел", то орет руссиш песня таким страшным голосом, что в соседнем лесу глохнут медведи, а немцы по ту сторону фронта преисполняются священного ужаса, поскольку уверены что там кого-то пытает руссише гестапо. Бобриков извиняется перед Филатовым и тот ему все прощает, хотя по лицу видно как ему по-человечески хочется отвесить боевому товарищу в дюндель.

Про остальное напишу завтра