|
|
Пишет haeldar (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} haeldar)@ 2004-12-03 02:21:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Достижения химии в жизнь - ч.2
30 сентября 1923 года, между ГЕФУ (название организации расшифровывается как«Gesellschaft zur Forderung gewerblicher Untemehmungen» - «Общество по развитию промышленных предприятий»), фирмой Штольценберга и «подставным» советским акционерным обществом МЕТАХИМ был заключен договор о создании совместного акционерного общества «Берсоль». Согласно этому договору, заключавшемуся сроком на 20 лет, советская сторона в лице «Метахима» обязалась предоставить «химический завод бывш. Ушакова» в Иващенкове под Самарой (ст. Иващенково Самаро-Златоустовской ж. д., -ныне –г. Чапаевск Самарской обл.), немецкая сторона (ГЕФУ и фирма «Штольценберг») – организовать на этом заводе к 15 мая 1924 г. производство серной кислоты, каустической соды, хлорной извести, суперфосфата и жидкого хлора, а «иприта и фосгена (ОВ) не позднее шести месяцев после окончания в сыром виде необходимых для этих производств зданий» и бертолетовой соли — к 1 июля 1924 г . Советский Союз вкладывал в дело 5 880 000 золотых рублей, Германия, через ГЕФУ, - 4 460 000 золотых рублей. Номинально завод должен был производить продукцию вполне мирного назначения – сельскохозяйственные удобрения и средства борьбы с вредителями; что же касается продукции военной, - то наливные станции «Берсоли» должны были, после выхода завода на полную мощность, снаряжать ежегодно по 500 000 (!) снарядов с ипритом и фосгеном. Рейхсвер вложил в предприятие Штольценберга, в общей сложности, 24 млн. марок, из которых половина была израсходована на оборудование завода в Иващенкове.
Параллельно ВОХИМУ пыталось изыскать в Германии партнеров по организации совместного производства средств химзащиты. Однако переговоры с фирмой «Ауэр» о разработке и производстве «советско-германского» противогаза закончились, в итоге, ничем. На заводе в Иващенкове удалось к концу 1924 года наладить производство суперфосфата, а через год была запущена линия по производству серной кислоты, но в итоге комиссия МЕТАХИМа забраковала оба потока, ввиду применявшихся там устаревших технологий и недостаточной безопасности производства. Деятельность немецких специалистов не устроила руководство ВОХИМУ и советкая сторона потребовала отзыва с производства всех присланных фирмой Штольценберга специалистов, ввиду их полной некомпетентности. В докладе Ворошилову от 24 декабря 1928года, начальник IV управления штаба РККА Я.К. Берзин подвел неутешительные итоги совместной работы:
«Договор о совместной постройке ипритного завода пришлось в 1927 г. расторгнуть потому, что фирма Штольценберг, которой рейхсвер со своей стороны перепоручил техническое исполнение взятых по договору обязательств (поставка оборудования и организация производства), получив от рейхсвера около 20 млн. марок, фактически надула и рейхсвер, и нас. Поставленное Штольценбергом оборудование не соответствовало условиям договора, и методы изготовления иприта нашими специалистами, а впоследствии и немецкими, были признаны устаревшими и негодными. Материального ущерба в этом деле не понесли, но потеряли почти три года времени, так как, в надежде на строящиеся, не предприняли меры к самостоятельной организации производства иприта" ( Рейхсвер и Красная Армия: Документы из военных архивов Германии и России. Сост. К. фон Йена, Н. В. Елисеева, под ред. Ф.П. Каленберга, Р.Г. Пихоя. Bundesarchiv Koblenz. 2003. - С. 113)
Обратите внимание - не общество было "лапотным", а немецкая технология - устаревшей и несоответствующей советским требованиям к технике безопасности. Нэ нада, так сказатьь, грязи...
Сказки про сотни тысяч убиенных на химзаводах во время ВОВ я оставляю на совести того, кто "Новую Газету" по этому вопросу консультировал. Во-первых - уже перед войной был накоплен вполне достаточный для ведения боевых действий запас ОВ, во-вторых-слишком уж рациональным человеком был Сталин, чтобы в то время, когда каждый человек был на счету, как в тылу так и на фронте, гробить людей на заведомо бессмысленном и ненужном производстве - применять химоружие все равно никто не собирался.
В 1926-м в Москве (в Кузьминках) были проведены первые опыты по применению химоружия авиацией. Опытами руководили немцы. В 1927-м — то же в Оренбурге, с 1928-го — в Шиханах на Волге это происходило регулярно....
Между 1928-м и 1933-м немцы каждый год приезжали к нам в Шиханы и учили искусству химической войны.
Речь идет о совместной военно химической опытной станции, фигурирующей в документах под кодовым названием "Томка". Оренбург действительно упоминается в документах, но только как предполагаемое место размещения полигона. Так что имеет смысл говорить только о двух локациях - в Кузьминках и в Шиханах.
Ничему "научить" нас немцы в то время уже не могли - из-за наложенных Версальским договором ограничений они сами сильно отстали в этом деле. Предполагались именно совместные эксперрименты, причем , в основном - в области средств доставки и химзащиты.
Самое интересное заключается в том, что опытов с массированым применением ОВ на этих станциях никто не проводил - во всех документах фигурирует " нейтральная жидкость, по своим свойствам аналогичная иприту" - т.е. "эмулятор" боевых газов для выяснения возможностей тех или иных средств доставки. Опыты с ОВ проводились в крайне ограниченном объеме, в основном - для определения воздействия на живые организмы (на животных) и для испытания противогазов и иных средств защиты на пригодность.
Опыты предполагалось производить в соответствии с программой 1927/28 года, основанной на испытаниях новых приборов и методов применения ОВ, таких как артиллерийская стрельба химическими снарядами, разбрызгивание ОВ авиацией, использование газометов и пр. Предполагалось продолжать эти опыты в течение четырех недель. В целях секретности, предназначенные для этих опытов снаряды, фигурировали в документах как «метательные мячи»:
«Для проведения опытов в Томку будут доставлены к 1/VI-29 г. а) 4 метательных прибора (один в качестве запасного).
В. имеет право по окончании опытов в любое время отправить приборы обратно в Д.
б) 1000 метательных мячей в готовом виде (кроме наполнения).
Наполнение метательных мячей производится:
0,75 количества стороной М. и 0,25 количества стороной В. вма-ленькой установке.
М. заботится о предоставлении необходимого материала для наполнения в количестве 1900 килограмм по меньшей мере 90% Л. В.: своевременно направляет необходимые для получения 1900 килограммов Л. — три тонны одоля.
М. обеспечивает перевозку метательных приборов и мячей тудаи обратно по наиболее низкому тарифу» .(Фашистский меч ковался в СССР. С. 193-194)
Здесь потребуется некоторый перевод: «метательные мячи» - мины, снаряженные ОВ, а «метательные приборы» - минометы, предназначенные для того, чтобы этими «мячами» стрелять – часто их называли еще «газометами». Подробную информацию по их типам и конструкциям получить невозможно и по сей день – данные, касающиеся советских химических минометов 20-х-30-х гг. до сих пор остаются засекреченными.
В 1929 году, помимо строительных работ уже была проведена первая серия опытов - испытывали цистерну для заражения местности, переносные приборы для заражения, типов «Минимакс» и «Наг», выливные приборы для авиации (ВАПы), образцы дистанционных химических бомб, установку для наливки иприта в снаряды, химические фугасы воздушного подрыва, приборы для дегазации, защитные костюмы и противогазы, приборы для электролитического определения иприта и средства для профилактики и лечения ипритных поражений .
Побочным продуктом наших с немцами совместных работ явилось создание нескольких новейших типов химических минометов, сделанных по схеме Стокса (т.н.«схема мнимого треугольника») – МС-107, ХМ-107 и ХМ-4 и знаменитой установки БМ-13 ("Катюша") а в Германии в то же время был разработан прототип не менее известного Nebelwerfer 35, изначально предназначавшийся именно для стрельбы химическим минами.
Вот такой вот краткий екскурс...
30 сентября 1923 года, между ГЕФУ (название организации расшифровывается как«Gesellschaft zur Forderung gewerblicher Untemehmungen» - «Общество по развитию промышленных предприятий»), фирмой Штольценберга и «подставным» советским акционерным обществом МЕТАХИМ был заключен договор о создании совместного акционерного общества «Берсоль». Согласно этому договору, заключавшемуся сроком на 20 лет, советская сторона в лице «Метахима» обязалась предоставить «химический завод бывш. Ушакова» в Иващенкове под Самарой (ст. Иващенково Самаро-Златоустовской ж. д., -ныне –г. Чапаевск Самарской обл.), немецкая сторона (ГЕФУ и фирма «Штольценберг») – организовать на этом заводе к 15 мая 1924 г. производство серной кислоты, каустической соды, хлорной извести, суперфосфата и жидкого хлора, а «иприта и фосгена (ОВ) не позднее шести месяцев после окончания в сыром виде необходимых для этих производств зданий» и бертолетовой соли — к 1 июля 1924 г . Советский Союз вкладывал в дело 5 880 000 золотых рублей, Германия, через ГЕФУ, - 4 460 000 золотых рублей. Номинально завод должен был производить продукцию вполне мирного назначения – сельскохозяйственные удобрения и средства борьбы с вредителями; что же касается продукции военной, - то наливные станции «Берсоли» должны были, после выхода завода на полную мощность, снаряжать ежегодно по 500 000 (!) снарядов с ипритом и фосгеном. Рейхсвер вложил в предприятие Штольценберга, в общей сложности, 24 млн. марок, из которых половина была израсходована на оборудование завода в Иващенкове.
Параллельно ВОХИМУ пыталось изыскать в Германии партнеров по организации совместного производства средств химзащиты. Однако переговоры с фирмой «Ауэр» о разработке и производстве «советско-германского» противогаза закончились, в итоге, ничем. На заводе в Иващенкове удалось к концу 1924 года наладить производство суперфосфата, а через год была запущена линия по производству серной кислоты, но в итоге комиссия МЕТАХИМа забраковала оба потока, ввиду применявшихся там устаревших технологий и недостаточной безопасности производства. Деятельность немецких специалистов не устроила руководство ВОХИМУ и советкая сторона потребовала отзыва с производства всех присланных фирмой Штольценберга специалистов, ввиду их полной некомпетентности. В докладе Ворошилову от 24 декабря 1928года, начальник IV управления штаба РККА Я.К. Берзин подвел неутешительные итоги совместной работы:
«Договор о совместной постройке ипритного завода пришлось в 1927 г. расторгнуть потому, что фирма Штольценберг, которой рейхсвер со своей стороны перепоручил техническое исполнение взятых по договору обязательств (поставка оборудования и организация производства), получив от рейхсвера около 20 млн. марок, фактически надула и рейхсвер, и нас. Поставленное Штольценбергом оборудование не соответствовало условиям договора, и методы изготовления иприта нашими специалистами, а впоследствии и немецкими, были признаны устаревшими и негодными. Материального ущерба в этом деле не понесли, но потеряли почти три года времени, так как, в надежде на строящиеся, не предприняли меры к самостоятельной организации производства иприта" ( Рейхсвер и Красная Армия: Документы из военных архивов Германии и России. Сост. К. фон Йена, Н. В. Елисеева, под ред. Ф.П. Каленберга, Р.Г. Пихоя. Bundesarchiv Koblenz. 2003. - С. 113)
Обратите внимание - не общество было "лапотным", а немецкая технология - устаревшей и несоответствующей советским требованиям к технике безопасности. Нэ нада, так сказатьь, грязи...
Сказки про сотни тысяч убиенных на химзаводах во время ВОВ я оставляю на совести того, кто "Новую Газету" по этому вопросу консультировал. Во-первых - уже перед войной был накоплен вполне достаточный для ведения боевых действий запас ОВ, во-вторых-слишком уж рациональным человеком был Сталин, чтобы в то время, когда каждый человек был на счету, как в тылу так и на фронте, гробить людей на заведомо бессмысленном и ненужном производстве - применять химоружие все равно никто не собирался.
В 1926-м в Москве (в Кузьминках) были проведены первые опыты по применению химоружия авиацией. Опытами руководили немцы. В 1927-м — то же в Оренбурге, с 1928-го — в Шиханах на Волге это происходило регулярно....
Между 1928-м и 1933-м немцы каждый год приезжали к нам в Шиханы и учили искусству химической войны.
Речь идет о совместной военно химической опытной станции, фигурирующей в документах под кодовым названием "Томка". Оренбург действительно упоминается в документах, но только как предполагаемое место размещения полигона. Так что имеет смысл говорить только о двух локациях - в Кузьминках и в Шиханах.
Ничему "научить" нас немцы в то время уже не могли - из-за наложенных Версальским договором ограничений они сами сильно отстали в этом деле. Предполагались именно совместные эксперрименты, причем , в основном - в области средств доставки и химзащиты.
Самое интересное заключается в том, что опытов с массированым применением ОВ на этих станциях никто не проводил - во всех документах фигурирует " нейтральная жидкость, по своим свойствам аналогичная иприту" - т.е. "эмулятор" боевых газов для выяснения возможностей тех или иных средств доставки. Опыты с ОВ проводились в крайне ограниченном объеме, в основном - для определения воздействия на живые организмы (на животных) и для испытания противогазов и иных средств защиты на пригодность.
Опыты предполагалось производить в соответствии с программой 1927/28 года, основанной на испытаниях новых приборов и методов применения ОВ, таких как артиллерийская стрельба химическими снарядами, разбрызгивание ОВ авиацией, использование газометов и пр. Предполагалось продолжать эти опыты в течение четырех недель. В целях секретности, предназначенные для этих опытов снаряды, фигурировали в документах как «метательные мячи»:
«Для проведения опытов в Томку будут доставлены к 1/VI-29 г. а) 4 метательных прибора (один в качестве запасного).
В. имеет право по окончании опытов в любое время отправить приборы обратно в Д.
б) 1000 метательных мячей в готовом виде (кроме наполнения).
Наполнение метательных мячей производится:
0,75 количества стороной М. и 0,25 количества стороной В. вма-ленькой установке.
М. заботится о предоставлении необходимого материала для наполнения в количестве 1900 килограмм по меньшей мере 90% Л. В.: своевременно направляет необходимые для получения 1900 килограммов Л. — три тонны одоля.
М. обеспечивает перевозку метательных приборов и мячей тудаи обратно по наиболее низкому тарифу» .(Фашистский меч ковался в СССР. С. 193-194)
Здесь потребуется некоторый перевод: «метательные мячи» - мины, снаряженные ОВ, а «метательные приборы» - минометы, предназначенные для того, чтобы этими «мячами» стрелять – часто их называли еще «газометами». Подробную информацию по их типам и конструкциям получить невозможно и по сей день – данные, касающиеся советских химических минометов 20-х-30-х гг. до сих пор остаются засекреченными.
В 1929 году, помимо строительных работ уже была проведена первая серия опытов - испытывали цистерну для заражения местности, переносные приборы для заражения, типов «Минимакс» и «Наг», выливные приборы для авиации (ВАПы), образцы дистанционных химических бомб, установку для наливки иприта в снаряды, химические фугасы воздушного подрыва, приборы для дегазации, защитные костюмы и противогазы, приборы для электролитического определения иприта и средства для профилактики и лечения ипритных поражений .
Побочным продуктом наших с немцами совместных работ явилось создание нескольких новейших типов химических минометов, сделанных по схеме Стокса (т.н.«схема мнимого треугольника») – МС-107, ХМ-107 и ХМ-4 и знаменитой установки БМ-13 ("Катюша") а в Германии в то же время был разработан прототип не менее известного Nebelwerfer 35, изначально предназначавшийся именно для стрельбы химическим минами.
Вот такой вот краткий екскурс...
