АРХИВ: Антон Бредихин. История о том, как Рома Эсс облил себя мочой в Стелла-Галери и поджег!
это моя заметка опубликованная у Плуцера с дикой правкой не в пользу Осмоловского в апреле.


В своем новом кураторском проекте "Мавзолей бунта" Анатолий Осмоловский попытался указать новое место для радикального искусства: сакральное пространство Мавзолея.


Эту задачу Осмоловский возлагает на плечи молодых ребят, в течении года посещавших его теоретические семинары. Однако Мавзолей - пространоство не новое, а, напротив, до дыр заезженное акционистами. Там топтался весь Радек, Мавзлеем бредит Пименов, вокруг Мовзолея бегают забинтованные ебанаты – в общем, центровое место еще с 1990-х. Да и искусство, преподносимое Анатолием в качестве радикального, на поверку оказалось вполне коммерческим, выставленным в престижной галерее на продажу и потребу галеристам и коллекционерам. В этом нет ничего плохого, но, согласитесь, это все-таки не «бунтарское» искусство.

Будучи в прошлом заслуженным столпом радикализма, Осмоловский как бы предлагает воспитанной им молодежи построить свято место для самого себя. Так что по-сути в галерее Стелы был инсталлированы не столько произведения искусств, сколько лично сам Осмоловский с его кураторским даром и теоретическими находками. Точнее его выдающие заслуги пред отечественным искусством. А как же бунт? А все очень просто – это не бунт против наступающего фашизма, это бунт, по словам самого Осмоловского «нового поколения художников против аморфного и бездумного активизма». То есть бунт бротив радикального бунтарского искусства, за восстановление идеалов искусства послушного власти и глубоко коммерческого.

Однако в сегодняшнем контексте заглавие выставки пугает. Ведь сегодня Анатолий Осмоловский активно выступает за сотрудничество художников с властью, бизнесом, церковью, кем угодно, лишь бы оплачивалось щедро. В таком контексте слово «бунт» звучит более чем двусмысленно. Ну, разве что бунт против самого себя, бунт против Осмоловского 1990-х. Или бунт против актуального искусства за искусство консервативное, конформисткое.

Эта выставка невольно ставит вопрос: "Где же сейчас находится радикальное искусство?". Если в начале 1990-х его место было на улице, то неужели теперь оно переместилось гламурные пространства дорогих галерей, в медиа, в квазиэкспертные обсуждения? Эта среда уже придумала название для современного искусства – «СоврИск» с явными коннотациями какого-то «совкового риска».

Но если Осмоловский – это бунтарское искусство, то кто же тогда мои друзья из группы Война? Как же тогда оценивать артистические эксперименты Леши Плуцера-Сарно? Ну, что ж, тогда это вообще не искусство, а сама его величество Реальность.

Теперь все-таки о самой выставке, расположившейся в стерильном помещении выставочного зала Stella Art Foundation. Тут представлены работы двух поколений слушателей семинара Осмоловского: бывших "Радеков" Тер-Оганяна и его спутницы жизни Саши Галкиной, а также неофитов. Тер-Оганяны работают с эстетикой маргинальных городских объектов и языков. Давид выставил гору грязной посуды в несколько метров высотой, а Галкина изготовила трафарет группы горожан на капоте старой советской машины. Радикализма ноль. Вполне такой гламурный левый дискурс в стиле Гутова и Осмоловского.

Неофитам радикализма, которым доверили оформить мавзолей, приходится сохранять производственную дисциплину и действовать строго на основе предложенных Осмоловских художественных приемов. Они довольно честно и добросовестно выполнили возложенную на них работу. Особенно заполнилась работа "Конец цитаты", визуально выглядящая так же как хлебные иконы Осмоловского, но сделанные из другой фактуры (земли), круглые и с концентрическим орнаментом и с чем-то похожим на конец рукописного слова в середине.



Звездой вечера, несомненно, стал Роман Эсс. Художник, открыто подражая Бренеру, вышел на улицу, чтобы не приведи Господь не испачкать пол в галерее, и вылил на себя десять литров собственной мочи.



После чего изобразил попытку самоподжога.



После того как эта пародия на радикализм была завершена, он размазал по лицу пригоршню собственного кала и прокричал дурным голосом голосом "Искусство вечно!", "Искусство или сдохнуть!", "Бренер жив!".



Однако тут из-за угла вышла жительница соседнего дома, которая увидела из окна, что кто-то обливает себя чем-то желтым и пытается поджечь. Чтобы спасти бедолагу, она пришла с ведром, чтобы помочь затушить. Пока она спускалась, перформанс окончился. Тетушка с ведром недоуменно стояла с краю вернисажной толпы.

- Зачем этот сектант облился бензином и поджигал себя? - спросила она у меня

- Это не сектант. Это современный художник. Он обливался мочей у художественной галереи чтобы доказать, что выставка еще большая моча и дерьмо, чем он сам.

Женщина с ведром застыла в непонимании. И после паузы добавила:

- Педик, короче! Надо залить эту лужу мочи водой, чтобы меньше воняло. А галерею эту закрыть нахуй.

Еще много фот в журнале: http://sil-kin.livejournal.com/254975.html
Перформанс назывался "Испепеляющее самосожжение".
Фотограф - Серегей Сапожников: http://sap-s.livejournal.com/
Кстати, у него в журнале много интересных фот. А с перформанса - 40 штук.