|
|
Пишет Антон Николаев (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} halfaman)@ 2012-12-29 04:51:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
О художнике Павле Бразде и его картинах
Пршемысл Аратор.
Пршемысл Аратор.
Павел Бразда родился 21 августа 1926 года в г. Брно в богатой буржуазной и отчасти культурной семье. Его отец, доктор прав Освальд Бразда был известным адвокатом и лидером правой аграрной партии, которого его противники называли Зеленым крокодилом. Его мама Эва была любимой племянницей Карела Чапека, крупнейшего чешского писателя межвоенного периода (в его романе «Кракатит» она фигурирует как «девушка с вуалью»), и Йозефа Чапека, одного из ведущих чешских художников 1910 - 30-х гг. В большой парадной квартире родителей Бразды размещалась коллекция его картин.
Шестнадцатилетний Павел Бразда в своих юношеских работах 1942 года исходил из экспрессионизма и кубизма. В следующем году его частичная оппозиционность искусству модерна, а именно его формализму и искусственности отчасти близкого ему сюрреализма, стала более радикальной. Он основал свое собственное направление, так называемый «гоминизм», искусство о людях и для людей.
В нем он отходил от чрезмерно эксклюзивного мира современного искусства и возвращался в реальный город и его предместья, на улицы и в трущобы, к их простым обывателям, и наблюдал за их жизнью по будням и праздникам, в кинотеатрах, луна-парках и в цирке.
Детально прорисованные композиции периода «брненского гоминизма» (1943 - 1944) являются несколько фантазийными вольными реконструкциями наблюдаемой острым взглядом художника реальности, которая окружала тогдашнего автора. В качестве примера здесь может послужить «Улочка у вокзала», написанная в 1954 году по рисунку 1943 года без какого бы то ни было изменения.
Шестнадцатилетний Бразда с 1942 года до конца войны был идейным коммунистом в русле культурной традиции межвоенного левого авангарда. Членом этой партии он так никогда и не стал. В мае 1945 года, после того, как город Брно был взят Красной армией, он стал добровольным сотрудником Краевого секретариата коммунистической партии в Брно. Ознакомившись с ее обманной стратегией, осуществлявшейся под руководством сталинской Москвы, в июне 1945 года он радикально порвал отношения с этой партией.-Этот факт, помимо семейного происхождения, повлиял на его будущую кадровую характеристику после захвата власти коммунистической партией в феврале 1948 года.
В 1948 году в Академии изобразительных искусств в Праге Бразда сблизился со своей будущей женой, художницей Верой Новаковой, с которой он продолжает жить до сих пор. В начале 1949 года в ходе политических чисток они оба были отлучены от обучения в каких бы то ни было высших учебных заведения и их уделом должен был стать физический труд. Бразда пошел в ученики к маляру. У мастера, в то время еще частного, он выучился ремеслу, имея при этом возможность и дальше писать картины благодаря поддержке свой бабушки Гелены Чапек-Паливцовой. И Веру Новакову, которая впоследствии была совершенно официально оформлена помощницей по хозяйству у бабушки художника (тогда это было еще возможно), как художницу, которая должна продолжать занятия искусством, тоже поддержали ее родители. Родители сняли для нее помещение неподалеку от дома, где она могла продолжать писать картины. Бразда перевез к ней свой мольберт и ежедневно ее там посещал. В помещении было одно окно, и поскольку Бразда левша, дневной свет падал на его мольберт с правой, а на мольберт Веры - с левой стороны.
К тому периоду относится воображаемый автопортрет «Чудище ждет, чудищу некуда спешить». Детальный описательный реализм первой части творчества Бразды доведен здесь до максимального уподобления реальности, наблюдаемой в ужасной близи, как будто глазами маленького Гулливера в стране великанов. И хотя в этих работах Бразда опирается на некоторые традиции раннего ренессанса, прежде всего, голландского, влияние которого заметно уже в его первых рисунках с натуры, нигде и никогда прежде не рассматривали, а потом не рисовали лицо со всеми порами в структуре кожи в таком детальном увеличении, как на этой и на следующей картине.
Психологическим, и даже магическим сюжетом для того «Чудища» стал дух-хранитель пары Бразда - Новакова, который одновременно является, как часто случается в рамках этого архетипа, страшилищем, отпугивающим, прежде всего, коммунистов. Не меньшей детальностью изображения отличается следующая картина «Вы не забыли побриться?» Помимо надписи «Катарсис», отсылающей нас и к заманчивой возможности спиритуального толкования, она дополнена некоторыми другими элементами, в которых иногда видят - помимо прочего - предвосхищение поп-арта.
После полутора лет в личном плане очень счастливого и творческого существования без каких-либо приемлемых перспектив на будущее, Бразде, тогда двадцатичетырехлетнему, угрожала отправка в загородное общежитие малярного училища. Благодаря симулируемой и подтвержденной знакомыми врачами непригодности к занятию этой профессией, он вышел из этой ужасающе абсурдной ситуации. Гелене Паливцовой впоследствии с помощью друзей, путем утайки кадровых материалов, удалось добиться того, что Бразда и Новакова были приняты на третий курс Высшей школы прикладного искусства.
То есть в предпоследний класс нормальной средней школы с утренними и вечерними занятиями, к ученикам, которые были на восемь лет младше Бразды и на шесть лет - Новаковой. В школу они пошли как новоиспеченные супруги после свадебного путешествия. Второй муж Гелены Чапек, поэт и дипломат Йозеф Паливец, в конце 1949 года был арестован, и в рамках первого показательного политического процесса ему грозила виселица. К счастью, он не был казнен, а всего лишь осужден за измену родине на 20 лет, то есть практически пожизненно.
После десяти лет, проведенных в разных тюрьмах по просьбе значительной части чешских писателей в том числе некоторых либеральных коммунистов он был освобожден.
По окончании упомянутой средней школы оба художника в середине 50-х гг. постепенно стали так называемыми профессиональными художниками. Но выставлять свои картины имели право только члены Союза чехословацких художников, в котором ни Барда, ни Новакова никогда не состояли и вступать в который никогда не стремились.
Сначала они зарабатывали иллюстрациями к всевозможным незначительным журналам и научным книгам – как правило вместе они рисовали сотни цветов для ботанического сад а и журнала по естествознанию или аквариумных рыбок и тому подобное. И так они жили в течение 40 лет коммунистической диктатуры, жили довольно бедно, но это им не мешало, и к тому же у них оставалось больше времени для своей собственной работы.
Наиболее сложным произведением первого периода творчества Бразды является большой рисунок «За пять минут до конца света». Эта картина была окончательно написана в 1953 году в том же формате, в каком была дорисована в 1966 году. Во время ее возникновения миру угрожал если не полный конец света, то третья мировая война. В этой композиции, составленной из мотивов, фиксируемых с конца войны, символически и с долей черного юмора воплощена тогдашняя личная ситуация художника и мировая обстановка, как ее ощущал автор. В глазах крылатого яйца лица Гитлера и Сталина находятся рядом друг с другом.
По окончании первой трети XX века начинает происходить постепенная стилевая трансформация первоначального вepизма Бразды, к которому он позже иногда частично возвращается. В целом прослеживается стилизация до уровня сильно упрощенных, почти знаковых форм. В картине «Ходячие коробки» можно заметить, в отличии от предшествующих картин, опиравшихся на свободно трактуемую традицию раннего ренессанса, связь скорее с готикой. За этим последовал синтез мотивов из других сфер глобальной истории искусства, от романтического и предромантическского к искусству иных континентов и естественных народов. Это новое видение, которое художник ставит - в этом и есть смысл метода – на службу живым сюжетам, воплощает в 1956 - 1958 гг. в цикле «Война против людей» (из которого на выставке представлены «(«Сильнейшие победители», «Перед казнью», «Кому приказывать, кому подчиняться» и «Над мертвым врагом»).
Одновременно возникает цикл «Гонщики». Эти мифические существа представляют собой соединение человека с машиной, подобное соединению человека с лошадью, на основе которого возникли кентавры. Подобием гонщиков является и их сегодняшний автор, соединенный в творческом процессе создания своих картин с компьютером. Во второй половине 50-х формируется стиль второго периода творчества Бразды.
Кое-что из этого понимания проявляется в написанной одновременно картине «Смерть Марата, или Смерть Революционера» (1967) на лицах Марата и Маркиза де Сада. Картина надписана словами: Шарлота Корде убивает гражданина Марата под наблюдением Божественного маркиза». Ее всепобеждающая сексуальность, как аллегорическая форма тогдашней так называемой «идеологической диверсии» западной культуры, завладевает и актером в роли революционера. И этот Марат письменно провозглашает о себе: Я есмь Р («Революция» была выпущена, чтобы не нарушалась композиция), но она меня у у - я уже». Каким способом это произошло (а именно, сексуальным утомлением в рамках этого шуточного примера), подтверждает фаллическая форма рукояти кинжала в руке всепобеждающей богини.
К концу 60-х и к 70-м гг. относятся дальнейшие сложные работы. «Нежные не звучат. Звучит, звучит! Звучит из нее» (непереводимая игра слов) - первоначально небольшой рисунок рубежа 60 и 70-х гг. Позже, в 2005 году, картина получила окончательное оформление в большом формате. Его тематика, от любовных и иных эмоциональных отношений до военных и смертоносных элементов, многообразна и запутанна.
И все это с той нежностью цветов, которая прямо и намеренно позаимствована с фресок Фра Анжелико, которые встретились на пути Бразды незадолго до этого в его первой поездке по Италии во флорентийском монастыре Сан Марко.
Сюжетом исключительным и совершенно однозначно политическим является «Монструозный процесс», написанный во второй половине 70-х гг. и первоначально названный «Процесс» с отсылкой к миру Франца Кафки. И эта картина создавалась на основе коллажа рисунков, подходящих к этой теме и постепенно скомпонованных в построенную по классическим канонам композицию. Это монумент происходивших в действительности показательных политических процессов, которые начал Сталин перед второй мировой войной и которые продолжали проводить ужасающим способом его агенты к чехословацкой компартии в период ее первоначального террора. В ней отражена основа сорока лет коммунистической диктатуры, укрепившейся после оккупации Чехословакии в 1968 г. и ее так называемой «нормализации».
В то время ухудшилась и материальная ситуация Бразды и Новаковой. Работы на заказ становилось все меньше. Друзья, которые им в этом помогали, лишились своего былого влияния и связанных с ним возможностей. В 1977 году Бразда поступил на работу истопником в котельную, работавшую на коксе. Только здесь он почувствовал, что нашел свое настоящее место. Здесь он проработал - вместе с Карелом Палеком, известным как Петр Фиделиус, который готовил к изданию нелегальный сборник - последние десять лет, остававшиеся до его ухода на пенсию в 1987 году.
«Пестрые головы» последнего десятилетия XX века возникают в период после бархатной революции. В этой крайне упрощенной, минимизированной форме, ограничивающейся цветными плоскостями и линиями, возникает ряд разных типов рисунков, иногда нарисованных по оригинальным эскизам и с натуры, но в большинстве случаев созданных по принципу вольной формальной игры, основанной на знании множества разных форм и выражений человеческих лиц. Помимо крупных композиций, завершенных до 2006 года, таких как «Нежные не звучат» и «Гонщики» в увеличенном формате, это последние картины, написанные кистью, акриловыми и масляными красками.
Далее следовали картины, созданные после 2006 года на компьютере с технической точки зрения упрощенным, но складывающимся из целого ряда фаз и не менее трудоемким способом, чем предыдущие. Результаты этой деятельности, распечатанные на холсте, подобны прежним картинам, написанным кистью. Ядром этих новых сверхреально решенных картин являются совершенно реальные индивидуальные ситуации и истории. В таком участии различие между «я» и «ты» стирается, принципиальным сюжетом является солидарность между людьми. В ней заключается смысл и гоминистическая миссия постепенно завершаемого большого цикла бесчисленных картин под названием «Человеческая комедия».
Павел Бразда не выставлялся обычным способом в течение 40 лет - за единственным прекрасным исключением совместной выставки с Верой Новаковой в маленькой комнатушке Театра «В Нерудовце» в 1968 году.
Он десятилетиями не знал, доживет ли он вообще до такой возможности, и надеялся, что если не он, то по крайней мере его картины этого дождутся. Поэтому кроме как в ситуации крайней нужды он не продавал их, а хранил их для их будущего применения
Как художника Бразду почти никто не знал. Он уже давно привык жить в стороне от жизни общества, поначалу общества подпольного, а затем в 60-е гг. все больше официализирующегося культурного. Хотя в 70-80-е гг. они с Верой были знакомы с несколькими диссидентами и принадлежали к их кругу, тех людей, которых интересовало их творчество, было мало.
Карьера медленно начинающего художника Бразды началась только в 1989 году, когда он был уже шестидесятитрехлетним пенсионером.
Его молодой друг Михал Сингер, первоначально одноклассник его дочери, привел его на готовящуюся выставку нон-конформистских молодых художников. Бразда принес туда целый ряд картин 50-х гг., полный сомнений в том, как они будут восприняты. Большинство молодых художников встретило с интересом и картины, и их автора.
В 1990 году, после падения коммунистической диктатуры, в котором Бразда принимал активное организационное участие, это привело к проведению нескольких других совместных выставок в Праге и в Берлине.
В 1992 г. при участии Revolver Revue была организована большая выставка картин Бразды и Веры Новаковой 50-х гг. в галерее «Женское общежитие». Позже Бразда стал первым художником, получившим престижную премию Revolver Revue за 1991 год, которая до тех пор вручалась, прежде всего, выдающимся поэтам, выходившим из культурного подполья.
Приблизительно в 2000 году и далее в нашем столетии картинам Бразды стала уделять повышенное внимание как пражская Национальная галерея, так и другие публичные и частные галереи и музеи, и не только в Праге. С тех пор прошло и проходит множество его выставок в Чехии и за рубежом.
Перевод: Мария Едемская
Выставка Павла Бразды в Проуне до 20 января
Входняк - 100 руб (50 -льготники)
http://www.2do2go.ru/msk/events/7124/pav
Шестнадцатилетний Павел Бразда в своих юношеских работах 1942 года исходил из экспрессионизма и кубизма. В следующем году его частичная оппозиционность искусству модерна, а именно его формализму и искусственности отчасти близкого ему сюрреализма, стала более радикальной. Он основал свое собственное направление, так называемый «гоминизм», искусство о людях и для людей.
В нем он отходил от чрезмерно эксклюзивного мира современного искусства и возвращался в реальный город и его предместья, на улицы и в трущобы, к их простым обывателям, и наблюдал за их жизнью по будням и праздникам, в кинотеатрах, луна-парках и в цирке.
Детально прорисованные композиции периода «брненского гоминизма» (1943 - 1944) являются несколько фантазийными вольными реконструкциями наблюдаемой острым взглядом художника реальности, которая окружала тогдашнего автора. В качестве примера здесь может послужить «Улочка у вокзала», написанная в 1954 году по рисунку 1943 года без какого бы то ни было изменения.
Шестнадцатилетний Бразда с 1942 года до конца войны был идейным коммунистом в русле культурной традиции межвоенного левого авангарда. Членом этой партии он так никогда и не стал. В мае 1945 года, после того, как город Брно был взят Красной армией, он стал добровольным сотрудником Краевого секретариата коммунистической партии в Брно. Ознакомившись с ее обманной стратегией, осуществлявшейся под руководством сталинской Москвы, в июне 1945 года он радикально порвал отношения с этой партией.-Этот факт, помимо семейного происхождения, повлиял на его будущую кадровую характеристику после захвата власти коммунистической партией в феврале 1948 года.
В 1948 году в Академии изобразительных искусств в Праге Бразда сблизился со своей будущей женой, художницей Верой Новаковой, с которой он продолжает жить до сих пор. В начале 1949 года в ходе политических чисток они оба были отлучены от обучения в каких бы то ни было высших учебных заведения и их уделом должен был стать физический труд. Бразда пошел в ученики к маляру. У мастера, в то время еще частного, он выучился ремеслу, имея при этом возможность и дальше писать картины благодаря поддержке свой бабушки Гелены Чапек-Паливцовой. И Веру Новакову, которая впоследствии была совершенно официально оформлена помощницей по хозяйству у бабушки художника (тогда это было еще возможно), как художницу, которая должна продолжать занятия искусством, тоже поддержали ее родители. Родители сняли для нее помещение неподалеку от дома, где она могла продолжать писать картины. Бразда перевез к ней свой мольберт и ежедневно ее там посещал. В помещении было одно окно, и поскольку Бразда левша, дневной свет падал на его мольберт с правой, а на мольберт Веры - с левой стороны.
К тому периоду относится воображаемый автопортрет «Чудище ждет, чудищу некуда спешить». Детальный описательный реализм первой части творчества Бразды доведен здесь до максимального уподобления реальности, наблюдаемой в ужасной близи, как будто глазами маленького Гулливера в стране великанов. И хотя в этих работах Бразда опирается на некоторые традиции раннего ренессанса, прежде всего, голландского, влияние которого заметно уже в его первых рисунках с натуры, нигде и никогда прежде не рассматривали, а потом не рисовали лицо со всеми порами в структуре кожи в таком детальном увеличении, как на этой и на следующей картине.
Психологическим, и даже магическим сюжетом для того «Чудища» стал дух-хранитель пары Бразда - Новакова, который одновременно является, как часто случается в рамках этого архетипа, страшилищем, отпугивающим, прежде всего, коммунистов. Не меньшей детальностью изображения отличается следующая картина «Вы не забыли побриться?» Помимо надписи «Катарсис», отсылающей нас и к заманчивой возможности спиритуального толкования, она дополнена некоторыми другими элементами, в которых иногда видят - помимо прочего - предвосхищение поп-арта.
После полутора лет в личном плане очень счастливого и творческого существования без каких-либо приемлемых перспектив на будущее, Бразде, тогда двадцатичетырехлетнему, угрожала отправка в загородное общежитие малярного училища. Благодаря симулируемой и подтвержденной знакомыми врачами непригодности к занятию этой профессией, он вышел из этой ужасающе абсурдной ситуации. Гелене Паливцовой впоследствии с помощью друзей, путем утайки кадровых материалов, удалось добиться того, что Бразда и Новакова были приняты на третий курс Высшей школы прикладного искусства.
То есть в предпоследний класс нормальной средней школы с утренними и вечерними занятиями, к ученикам, которые были на восемь лет младше Бразды и на шесть лет - Новаковой. В школу они пошли как новоиспеченные супруги после свадебного путешествия. Второй муж Гелены Чапек, поэт и дипломат Йозеф Паливец, в конце 1949 года был арестован, и в рамках первого показательного политического процесса ему грозила виселица. К счастью, он не был казнен, а всего лишь осужден за измену родине на 20 лет, то есть практически пожизненно.
После десяти лет, проведенных в разных тюрьмах по просьбе значительной части чешских писателей в том числе некоторых либеральных коммунистов он был освобожден.
По окончании упомянутой средней школы оба художника в середине 50-х гг. постепенно стали так называемыми профессиональными художниками. Но выставлять свои картины имели право только члены Союза чехословацких художников, в котором ни Барда, ни Новакова никогда не состояли и вступать в который никогда не стремились.
Сначала они зарабатывали иллюстрациями к всевозможным незначительным журналам и научным книгам – как правило вместе они рисовали сотни цветов для ботанического сад а и журнала по естествознанию или аквариумных рыбок и тому подобное. И так они жили в течение 40 лет коммунистической диктатуры, жили довольно бедно, но это им не мешало, и к тому же у них оставалось больше времени для своей собственной работы.
Наиболее сложным произведением первого периода творчества Бразды является большой рисунок «За пять минут до конца света». Эта картина была окончательно написана в 1953 году в том же формате, в каком была дорисована в 1966 году. Во время ее возникновения миру угрожал если не полный конец света, то третья мировая война. В этой композиции, составленной из мотивов, фиксируемых с конца войны, символически и с долей черного юмора воплощена тогдашняя личная ситуация художника и мировая обстановка, как ее ощущал автор. В глазах крылатого яйца лица Гитлера и Сталина находятся рядом друг с другом.
По окончании первой трети XX века начинает происходить постепенная стилевая трансформация первоначального вepизма Бразды, к которому он позже иногда частично возвращается. В целом прослеживается стилизация до уровня сильно упрощенных, почти знаковых форм. В картине «Ходячие коробки» можно заметить, в отличии от предшествующих картин, опиравшихся на свободно трактуемую традицию раннего ренессанса, связь скорее с готикой. За этим последовал синтез мотивов из других сфер глобальной истории искусства, от романтического и предромантическского к искусству иных континентов и естественных народов. Это новое видение, которое художник ставит - в этом и есть смысл метода – на службу живым сюжетам, воплощает в 1956 - 1958 гг. в цикле «Война против людей» (из которого на выставке представлены «(«Сильнейшие победители», «Перед казнью», «Кому приказывать, кому подчиняться» и «Над мертвым врагом»).
Одновременно возникает цикл «Гонщики». Эти мифические существа представляют собой соединение человека с машиной, подобное соединению человека с лошадью, на основе которого возникли кентавры. Подобием гонщиков является и их сегодняшний автор, соединенный в творческом процессе создания своих картин с компьютером. Во второй половине 50-х формируется стиль второго периода творчества Бразды.
Кое-что из этого понимания проявляется в написанной одновременно картине «Смерть Марата, или Смерть Революционера» (1967) на лицах Марата и Маркиза де Сада. Картина надписана словами: Шарлота Корде убивает гражданина Марата под наблюдением Божественного маркиза». Ее всепобеждающая сексуальность, как аллегорическая форма тогдашней так называемой «идеологической диверсии» западной культуры, завладевает и актером в роли революционера. И этот Марат письменно провозглашает о себе: Я есмь Р («Революция» была выпущена, чтобы не нарушалась композиция), но она меня у у - я уже». Каким способом это произошло (а именно, сексуальным утомлением в рамках этого шуточного примера), подтверждает фаллическая форма рукояти кинжала в руке всепобеждающей богини.
К концу 60-х и к 70-м гг. относятся дальнейшие сложные работы. «Нежные не звучат. Звучит, звучит! Звучит из нее» (непереводимая игра слов) - первоначально небольшой рисунок рубежа 60 и 70-х гг. Позже, в 2005 году, картина получила окончательное оформление в большом формате. Его тематика, от любовных и иных эмоциональных отношений до военных и смертоносных элементов, многообразна и запутанна.
И все это с той нежностью цветов, которая прямо и намеренно позаимствована с фресок Фра Анжелико, которые встретились на пути Бразды незадолго до этого в его первой поездке по Италии во флорентийском монастыре Сан Марко.
Сюжетом исключительным и совершенно однозначно политическим является «Монструозный процесс», написанный во второй половине 70-х гг. и первоначально названный «Процесс» с отсылкой к миру Франца Кафки. И эта картина создавалась на основе коллажа рисунков, подходящих к этой теме и постепенно скомпонованных в построенную по классическим канонам композицию. Это монумент происходивших в действительности показательных политических процессов, которые начал Сталин перед второй мировой войной и которые продолжали проводить ужасающим способом его агенты к чехословацкой компартии в период ее первоначального террора. В ней отражена основа сорока лет коммунистической диктатуры, укрепившейся после оккупации Чехословакии в 1968 г. и ее так называемой «нормализации».
В то время ухудшилась и материальная ситуация Бразды и Новаковой. Работы на заказ становилось все меньше. Друзья, которые им в этом помогали, лишились своего былого влияния и связанных с ним возможностей. В 1977 году Бразда поступил на работу истопником в котельную, работавшую на коксе. Только здесь он почувствовал, что нашел свое настоящее место. Здесь он проработал - вместе с Карелом Палеком, известным как Петр Фиделиус, который готовил к изданию нелегальный сборник - последние десять лет, остававшиеся до его ухода на пенсию в 1987 году.
«Пестрые головы» последнего десятилетия XX века возникают в период после бархатной революции. В этой крайне упрощенной, минимизированной форме, ограничивающейся цветными плоскостями и линиями, возникает ряд разных типов рисунков, иногда нарисованных по оригинальным эскизам и с натуры, но в большинстве случаев созданных по принципу вольной формальной игры, основанной на знании множества разных форм и выражений человеческих лиц. Помимо крупных композиций, завершенных до 2006 года, таких как «Нежные не звучат» и «Гонщики» в увеличенном формате, это последние картины, написанные кистью, акриловыми и масляными красками.
Далее следовали картины, созданные после 2006 года на компьютере с технической точки зрения упрощенным, но складывающимся из целого ряда фаз и не менее трудоемким способом, чем предыдущие. Результаты этой деятельности, распечатанные на холсте, подобны прежним картинам, написанным кистью. Ядром этих новых сверхреально решенных картин являются совершенно реальные индивидуальные ситуации и истории. В таком участии различие между «я» и «ты» стирается, принципиальным сюжетом является солидарность между людьми. В ней заключается смысл и гоминистическая миссия постепенно завершаемого большого цикла бесчисленных картин под названием «Человеческая комедия».
Павел Бразда не выставлялся обычным способом в течение 40 лет - за единственным прекрасным исключением совместной выставки с Верой Новаковой в маленькой комнатушке Театра «В Нерудовце» в 1968 году.
Он десятилетиями не знал, доживет ли он вообще до такой возможности, и надеялся, что если не он, то по крайней мере его картины этого дождутся. Поэтому кроме как в ситуации крайней нужды он не продавал их, а хранил их для их будущего применения
Как художника Бразду почти никто не знал. Он уже давно привык жить в стороне от жизни общества, поначалу общества подпольного, а затем в 60-е гг. все больше официализирующегося культурного. Хотя в 70-80-е гг. они с Верой были знакомы с несколькими диссидентами и принадлежали к их кругу, тех людей, которых интересовало их творчество, было мало.
Карьера медленно начинающего художника Бразды началась только в 1989 году, когда он был уже шестидесятитрехлетним пенсионером.
Его молодой друг Михал Сингер, первоначально одноклассник его дочери, привел его на готовящуюся выставку нон-конформистских молодых художников. Бразда принес туда целый ряд картин 50-х гг., полный сомнений в том, как они будут восприняты. Большинство молодых художников встретило с интересом и картины, и их автора.
В 1990 году, после падения коммунистической диктатуры, в котором Бразда принимал активное организационное участие, это привело к проведению нескольких других совместных выставок в Праге и в Берлине.
В 1992 г. при участии Revolver Revue была организована большая выставка картин Бразды и Веры Новаковой 50-х гг. в галерее «Женское общежитие». Позже Бразда стал первым художником, получившим престижную премию Revolver Revue за 1991 год, которая до тех пор вручалась, прежде всего, выдающимся поэтам, выходившим из культурного подполья.
Приблизительно в 2000 году и далее в нашем столетии картинам Бразды стала уделять повышенное внимание как пражская Национальная галерея, так и другие публичные и частные галереи и музеи, и не только в Праге. С тех пор прошло и проходит множество его выставок в Чехии и за рубежом.
Перевод: Мария Едемская
Выставка Павла Бразды в Проуне до 20 января
Входняк - 100 руб (50 -льготники)
http://www.2do2go.ru/msk/events/7124/pav
