Дела недавно минувших дней
Я честно скажу, не знаю, выдумана ли история с персональной помощницей какого-то босса, которая не знала о том, что СССР когда-то воевал с Германией и самолёты Люфтваффе бомбили Москву, но иной раз люди помоложе не в курсе совсем недавней истории. При этом, неважно в какой стране: не удивлюсь, если в Штатах найдётся немало людей, не знающих, кто такие Эйзенхауэр или Омар Брэдли (Кеннеди больше повезло – его убийство в 1963 году плюс романы с Мурлин Мурло сделали его элементом поп-культуры, так что едва ли есть кто-то, кто не в курсе); молодые немцы, с которыми приходилось общаться, не знали, что их страна – родина автомобиля (Даймлер, Майбах, Порше), двигателя внутреннего сгорания (Отто, Даймлер, Дизель), расщепления атома (Ган, Штрассманн), химиотерапии (Эрлих) и теории относительности (Эйнштейн), а о Гинденбурге знали только то, что он назначил канцлером Гитлера, хотя фельдмаршал – национальный герой Германии, отличившийся, в первую очередь, на поле боя.

Так что материал, который я сейчас размещу, адресован, главным образом, тем, кто не застал ту эпоху даже краешком. Брежнев умер 28 лет назад, и вполне возможно, что многие из тех, кто родились после 10 ноября 1982 года, с трудом представляют себе, кто это такой.

Этот материал рассказывает исключительно об одной из сторон жизни СССР – аппаратных играх в верхушке и не является отрицанием достижений 60-70-х гг.: строительства БАМа, КамАЗа, ВАЗа, Атоммаша, определённых позитивных шагов в социальной области, развития космической программы и т.п. Интриги – это ни в коей мере не специфика СССР, они имели и имеют место всюду, где есть доступ к ресурсам, власти и почестям. Слаб человек, а чёрт не дремлет...

Это сейчас время Брежнева стало для нас олицетворением эпохи застоя. Он и в памяти остался старым больным маразматиком, шамкая зачитывающим с трибуны очередного съезда многочасовые нудные доклады...

Сегодня мало кто вспоминает, как энергично и решительно он прорвался на политический олимп: первый секретарь компартии Хрущев был свергнут, его место занял не просто Брежнев, но Генеральный секретарь ЦК КПСС.

Со стороны это казалось большой неожиданностью. Сам «герой» при внешней фактурности был личностью удручающе бесцветной. Еще одной большой неожиданностью стало то, что заурядный Брежнев сумел удержаться у власти 18 лет, до самой своей смерти. Так ли уж зауряден был наш «дорогой Леонид Ильич»?

Как «дорогой Леонид Ильич» дошел до власти...

Брежнев умел нравиться. Его карьера началась с того, что он понравился Хрущеву. В 1937 году Брежнев стал заместителем председателя исполкома горсовета в Днепродзержинске, а потом продвинулся в обком в Днепропетровске и ходил под Хрущевым, тогдашним первым секретарем компартии Украины. После войны, в августе 1946-го, Брежнева выдвигают на должность первого секретаря Запорожского обкома, а в ноябре 1947-го - Днепропетровского. В обоих случаях предлагал кандидатуру Хрущев. В 1950 году Хрущев же присмотрел для него новую должность -Первого секретаря ЦК партии Молдавии. По номенклатурным меркам это был взлет!

Как делегат компартии Молдавии, в 1952 году Брежнев приехал в Москву на XIX съезд. В это время в кремлевской тусовке началась еще не политическая борьба, а лишь некоторое оживление. Сталин старел и сдавал на глазах, но по-прежнему оставался страшен, на его место никто не претендовал явно, но те, кто ходил в политических генералах, старались расставить вокруг себя побольше своих людей. На XIX съезде расширили состав ЦК - среди новобранцев оказался и Брежнев, он был избран в состав расширенного Пленума ЦК. Рассказывают, что наш «красавец-мужчина» был неожиданно замечен самим Сталиным. Скорее всего, это для своего протеже организовал Хрущев. Правда, ненадолго.

После смерти Сталина в высшем партийном органе прошло сокращение до прежнего состава, и Брежнев из ЦК вылетел. Но опять же Хрущев его пристроил в Главное политическое управление армии и флота. А когда началась эпопея с поднятием целины, Брежнев получил «ответственное задание партии» и отправился в Казахстан.

В книге «Целина» сам герой описал это великое дело и свою роль в нем, но и слова доброго не нашел для Хрущева. А ведь тот, чтобы освободить это место для своего человека, отправил первого секретаря компартии Казахстана Пономаренко послом в Польшу. И после возвращения с целины на XX съезде, опять же по предложению Хрущева, Брежнев избран в ЦК - секретарем. И вообще, все назначения вверх по партийной лестнице делал для Брежнева Хрущев, вплоть до Председателя Президиума Верховного Совета СССР в 1960 году. По иронии судьбы Хрущев даже назвал Брежнева в беседе с французским государственным деятелем Ги Молле своим возможным преемником. Он, правда, и представить не мог, каким образом вскоре эта преемственность осуществится.

Принято считать, что Брежнев у власти оказался случайно и временно как некий компромисс. В заговоре участвовали очень серьезные люди: председатель КГБ Семичастный, маршал Малиновский. Кого только не называли главными героями нового кремлевского переворота - Суслова, Шелепина, даже Воронова. Мол, Брежнев -фигура компромиссная, всех устраивающая временно.

Брежневу тогда исполнилось 57 лет - энергичный, располагающий к себе веселым характером и доброжелательностью. Эдакий бодрячок-простачок. А он просто умел быть неопасным и безобидным. Но не следует упускать из виду, что его партийная карьера началась во время больших чисток. Брежневу они лишь помогли продвинуться: он умел не попадаться на глаза, когда искали врагов, и быть на виду, когда открывалась вакансия. Он сумел пройти все чистки и даже не оказаться под подозрением. Это не случайность, это - особый дар. Ведь и на фронте: прошел всю войну и не был даже ранен, отслужил без подвигов, но стал участником Парада Победы. Именно этот «простачок» проделал немалую часть работы по организации заговора. По его поручению надежные люди собирали сведения о настроениях на местах. Но щекотливые поручения давались осторожно, почти иносказательно. Хорошо понимали, что Никита Сергеевич не прост и сам не одного конкурента убрал с пути. Приходилось действовать осторожно.

Датой переворота избрали октябрьский Пленум ЦК КПСС 1964 года.

Накануне отставки Хрущев готовил новую реформу управления сельским хозяйством. Его слава померкла, проводимые реформы пришли к полному краху. Он чувствовал, что оказался в тупике. Свои предложения, изложенные в «Записке», Хрущев велел разослать в обкомы и республиканские ЦК партии, чтобы после отпуска можно было рассмотреть их на пленуме в ноябре.

Его помощник Шевченко вспоминал: «Обострил отношения невероятно со всеми, со всеми переругался. Причем насмерть. С Вороновым из-за мясного скота. С Сусловым тоже. Так что, чтобы его спихнуть, ничего особенно не требовалось, все были готовы, все против него».

До Хрущева докатывались неопределенные слухи, но он не придал им значения. Хрущева даже предупреждали о заговоре. Человек из охраны Игнатова, Председателя Президиума Верховного Совета СССР, сообщил о странных встречах и разговорах, из которых у него сложилось впечатление, что Подгорный, Брежнев, Шелепин, Семичастный ведут с Игнатовым разговоры о свержении Хрущева. Проверить эту информацию Хрущев попросил Микояна, этому человеку он полностью доверял.

Осенью 1964 года Хрущев собирался на отдых в Пицунду. Уезжая, спросил у Подгорного: «Что за разговоры вокруг Игнатова?» И пообещал разобраться во всем, когда вернется.

Сын Хрущева, Сергей, привел к Микояну этого человека из охраны. Но разговор прошел как-то странно. Микоян предложил Сергею вести протокол беседы, а потом потребовал, чтобы в этот протокол обязательно записали, что лично он, Микоян, сказал, что считает Брежнева, Подгорного и других названных товарищей честными партийцами и порядочными людьми. Кроме того, он настоял, чтобы Сергей под этими словами расписался.

Судя по всему, Микоян, когда приехал в Пицунду на отдых, не показал Хрущеву сам протокол, а просто пересказал разговор с охранником в общих чертах. И рассказ этот был успокоительным. Хрущев не представлял себе, какая действительно опасность ему грозит. На отдыхе продолжал упорно работать, проводил официальные встречи и неофициальные наезды в колхозы и совхозы. Звонок 13 октября на дачу в Пицунду как раз и был связан с пленумом, для которого он готовил предложения по сельскому хозяйству. Звонил Брежнев, сказал, что в Москве собрались все члены ЦК и ждут приезда Хрущева, чтобы провести пленум с обсуждением его предложений... Но мы уже забежали вперед. Вернемся к моменту, когда Хрущев уезжал в Пицунду и обмолвился, что хочет разобраться во всех этих странных разговорах вокруг Игнатова.

Брежнева эти слова испугали. Егорычев потом вспоминал, как ему лично пришлось приводить в чувство перетрусившего заговорщика: «Зашел к нему. Он стоял бледный, дрожал, взял меня за руку и увел куда-то в дальнюю комнату. «Коля, Хрущеву все известно. Нас всех расстреляют». Совсем расквасился, знаете, слезы текут... Я говорю: «Вы что? Что мы против партии делаем? Все в пределах устава. Да и времена сейчас другие, не сталинские». -«Ты плохо знаешь Хрущева. Ты плохо его знаешь...»

Из воспоминаний Шелепина: «Надо знать и традиции того времени, в частности -проведение партийных собраний... Секретарь, готовя собрание, подходил к одному, другому и говорил: «Тебе надо выступить по такому-то вопросу...» И этот пленум готовили также: Брежнев и Подгорный беседовали с каждым членом Президиума ЦК, с каждым секретарем ЦК. Они же вели беседы с секретарями ЦК союзных республик и других крупнейших организаций вплоть до горкомов. Говорили со мной, я дал согласие. Брежнев проявил трусость, уехал в ГДР. В его отсутствие уже говорили с Семичастным. 10-го состоялась последняя беседа с Малиновским. Тот тоже сразу же дал согласие! И это понятно: Хрущев резко поссорился с военными. 12-го вечером собрались все члены, кандидаты в члены Президиума и секретари ЦК. Долго уговаривали Брежнева позвонить по ВЧ - вызвать Хрущева из отпуска. Брежнев трусил. Боялся. Не брал трубку. Наконец его уговорили, и он, набрав номер, сообщил Хрущеву о готовящемся пленуме.

Хрущев: По какому вопросу? Брежнев: По сельскому хозяйству и другим.

Хрущев: Решайте без меня. Брежнев: Без вас нельзя. Хрущев: Я подумаю... Казалось бы, ой как некрасиво выглядит наш герой — перетрусивший. А если присмотреться? Брежнев очень активно действовал, пока свержение готовилось на аппаратном уровне,- беседовал, встречался, объяснял... Но как только пришло время действовать, он нашел гениальный способ остаться «незаметным и безобидным» - ничего не знаю, я в ГДР. Это другие пусть договариваются с армией, КГБ, а лично он всего лишь готовил пленум - по процедуре, как обычно. Все в пределах устава.

Он не ушел из игры совсем. Он просто оставил самую грязную и опасную часть работы другим. Брежнев задержался в ГДР до неприличия, напросился на охоту... Но когда позвонил Семичастный и предупредил, что если он не приедет, то может так и остаться в стороне, Брежнев сразу возвращается, - он не собирался прятаться «насовсем»...

Конечно, Брежнев был не самым умным и далеко не самым образованным, но он хорошо понимал, что за противник перед ним - Никита Сергеевич прошел еще сталинскую школу. Тут важно было не умнее оказаться, а хитрее.

Брежневу это удалось. Он вернулся из ГДР 11 октября, когда дело было сделано, когда уже договорились с армией и КГБ. И 12-го вечером -звонок Хрущеву в Пицунду...

После свержения Хрущева к власти фактически пришел триумвират - Брежнев, Подгорный, Косыгин. Но если на место Косыгина никто не покушался (с экономикой столько хлопот), то Брежнев чувствовал, как ему дышат в затылок. Расслабляться было нельзя. Но и спешить нельзя. Оставаясь по-прежнему безобидным, он постепенно устранял своих конкурентов.

Брежнев лишь казался фигурой временной.

В свержении Хрущева участвовали очень энергичные и честолюбивые люди. А Брежнев? Рубаха-парень! Умел рассказать подходящий к случаю анекдот, а в мужской компании - даже похабный. Мог за женщиной приударить - слыл ловеласом. Мог выпить и песню спеть, любил стихи декламировать, особенно Есенина. Был страстным охотником и любителем приврать - «по-охотничьи». Рассказывали, как он прихвастнул во время визита в Индию, это произошло уже в 1965 году. Брежнев рассказал, как в 15 лет сбежал из дома - хотел добраться до Индии, да отец его поймал и вернул домой. Сказал: «Хочешь путешествовать, стань дипломатом», и даже чуть не отдал его в дипломатическую школу. Но сам Леня, тогда еще, можно сказать, ребенок, очень уж хотел быть инженером и в дипломаты не пошел. Потом он обернулся к Громыко и совершенно серьезно спросил: «Как ты думаешь, достиг бы я того же, что теперь, если бы стал дипломатом?» Дипломатом был Громыко - он просто промолчал. Что еще коллеги по заговору знали о Брежневе? Из интеллектуальных игр предпочитал домино. Имел репутацию человека малообразованного, не разбиравшегося ни в экономике, ни в политике, даже примитивного: из чтения предпочитал журналы «с картинками», любил фильмы про животных, а из телепрограмм предпочитал «Клуб путешествий». Он казался совершенно заурядным и безобидным. Никому не пришло в голову, что его «безопасность и никчемность» были защитной окраской. Хрущев при Сталине тоже был безобидным балагуром и шутом на его застольях, а когда пришлось драться за власть, он оказался безжалостным бойцом с железным характером.

Брежнев, конечно, не был интеллектуалом, но пока с трудом, камешек по камешку складывал свою карьеру, хорошо усвоил науку аппаратных игр. А, например, интеллектуал Маленков не продержался у власти и двух лет. Брежнев давно понял, каким надо быть и каким казаться, чтобы преуспеть и выжить.

Собственно, в генеральные секретари он вроде как и не метил, его вполне устраивала должность Председателя Президиума Верховного Совета. Всегда в центре внимания - на обложках журналов и кинохроник. Вокруг него светская суета - приемы послов, почетные караулы, вручения наград, рукопожатия и поцелуи, приветственные речи и тосты... Что позиции Хрущева пошатнулись - им все недовольны, и он со всеми в ссоре, как опытный аппаратчик Брежнев учуял сразу. Судьба дала ему шанс. И он его не упустил. Если уже «судьбе было угодно»... В свою высокую должность Брежнев вцепился мертвой хваткой.

Неизвестно, какие карьерные перспективы рисовали себе поддержавшие Брежнева заговорщики, но они никак не ожидали, что очень скоро один за другим отправятся, кто на пенсию, кто за границу на никчемные должности, а кто и в дальние уголки нашей необъятной страны - директорами заводов или районными секретарями.

Среди них самой яркой и опасной для Брежнева личностью был Шелепин - «железный Шурик». Он ведал Комиссией государственного партийного контроля, очень серьезного органа, который мог контролировать все, вплоть до КГБ. Он был человеком волевым и амбициозным. Во время кремлевского кризиса 1957 года активно поддержал Хрущева. Шелепин был тогда первым комсомольцем - секретарем ЦК ВЛКСМ. I Но партийные бонзы так и продолжали видеть в нем мальчика в коротких штанишках.

Посты, которые достались Шелепину при Хрущеве (он был секретарем ЦК и одновременно заместителем Председателя Совмина и председателем Комитета партийно-государственного контроля), были, конечно, ниже его возможностей. Именно Шелепин и взял на себя самую опасную часть заговора - разговоры с армией и И КГБ. Но, организовав свержение действительно мощной политической личности - Хрущева, он недооценил Брежнева.

После антихрущевского переворота Шелепин пошел вверх: был введен в состав Президиума и стал секретарем ЦК с очень важными функциями, особенно в кадровых вопросах. Шелепин чувствовал, что он на коне: Семичастный, Председатель КГБ, был его человеком, генерал Чека-лов возглавлял 9-е управление КГБ - это охрана руководства, МВД руководил Тикунов, радио и ТВ - Месяцев. Шелепин почувствовал себя победителем слишком рано.

А вот Брежнев, наоборот, понимал, что этот человек для него слишком опасен. Шелепину Брежнев уделил особое внимание, его он вытеснял постепенно, долго и изощренно.

Председателя КГБ Семичастного Брежнев убрал как бы между делом. На одном из заседаний Политбюро, после рассмотрения всех вопросов: «О Семичастном. Пригласите его, пожалуйста». Семичастный вошел и узнал, что его решили переместить на другую работу, даже без уточнения - на какую. А Брежнев тут же предложил утвердить кандидатуру Андропова на пост Председателя КГБ. А Семичастного чуть позже отправил замом к Председателю Совета министров Украины Щербицкому, то есть к своему другу - под присмотр. Выбил у Шелепина он и другую козырную карту - Министерство внутренних дел. Его возглавил Щелоков, которого Брежнев перетащил за собой из Молдавии. Тикунов отправился советником посольства в Румынию. Разбросал Брежнев и других людей Шелепина: Месяцева - в Австрию, Григоряна, замуправляющего делами ЦК, -в ФРГ. Вот здесь Шелепин, видимо, забеспокоился.

В 1967 году, после разгрома израильской армией египтян, на Пленуме ЦК выступил секретарь МГК партии Егорычев, который тоже считался «мальчиком» Шелепина. Он начал с промахов наших военных, а затем перешел к ошибкам руководства партии. Возможно, что Шелепин готовился к тихому перевороту в свою пользу. Но вслед за Егорычевым поднимаются другие члены Президиума и по пунктам разбивают все обвинения, изложенные в докладе Егорычева. Шелепин сразу сник, он понял, что Брежнев заранее знал об этом выступлении и принял свои меры.

На пленуме Шелепин присутствовал в качестве шефа Комитета партгосконтроля, а на следующий день стал Председателем ВЦСПС. Профсоюзы в СССР всегда были явлением чисто декоративным, на этой должности он был неопасен и никому неинтересен. Но это еще не развязка, окончательный удар был нанесен через несколько лет. Перед визитом Шелепина в Англию вдруг в английской прессе начались обличения Шелепина как участника сталинских репрессий. Это была явная провокация, именно Шелепин на XX съезде поддержал Хрущева и выступал с разоблачением сталинских преступлений, и он по молодости меньше других был замешан в этих преступлениях. Шелепин просил отменить визит, но его обязали поехать. Пришлось испить чашу позора до дна. А по возвращении он был выведен из Политбюро ЦК как раз на основании английского скандала.

С менее опасными Брежнев разбирался уже без церемоний. Тихо «ушли» Председателя Совета министров РСФСР Воронова, первого секретаря ЦК партии Украины Шелеста. Когда того потребовали его интересы, не пожалел и близких друзей -секретаря ЦК Кириленко, зампредседателя Совмина Полянского, председателя президиума Подгорного, который в заговоре проделал большую черную работу. Брежнев расправлялся с противниками изощренно, даже проявляя гибкость ума и изобретательность. Он выживал их медленно, без публичного поношения, как это делал Хрущев, а настороженно следил за тем, чтобы рядом не оказалось молодых и энергичных товарищей по партии, которые смогли бы его убрать, как он в свое время Хрущева. Шелепин, Егорычев и другие из поколения молодых - 20-го года рождения — были выбиты из игры начисто...

Председателя Совмина Косыгина Брежнев не любил, но его просто блокировал, окружив своими людьми. В дела Косыгина он предпочитал не вмешиваться: экономика -такая головная боль. У этого конфликта были другие причины. Например, Косыгин считал, что послания лидерам зарубежных стран должен подписывать премьер - такова мировая практика, Брежнев -партийный лидер, и его подпись на международных посланиях необязательна. Но Брежнев понимал лишь одно: это он главный. Громыко, министру иностранных дел, было поручено через собственные каналы разъяснить лидерам зарубежных государств, кто есть кто в Советском Союзе.

Сам Брежнев не умел поставить на место строптивого премьера. Как только начинался спор, Косыгин умно и аргументированно разбивал все замечания Брежнева и даже поучал его как школьника. Брежнева это злило. Но мстил он «по-мелкому», на открытый конфликт не шел. У него были другие аргументы: подговорить, например, секретарей, чтобы на пленумах критиковали работу Совмина, а значит, и Косыгина. Шелепин рассказал и о такой мелкой пакости: когда умерла жена Косыгина в 1967 году, генсек лично обзванивал членов руководства и говорил, мол, мы тут посоветовались и решили не участвовать в похоронах. Не все вняли этому совету, Шелепин, например, пришел. Но из 9 заместителей Косыгина на похороны пришли только четверо...

Отыгрался Брежнев за свое Долготерпение, когда Косыгин тяжело заболел. В 1976 году Косыгин перенес тяжелейший инсульт, но сумел оправиться, встать на ноги и продолжить работу. Но в октябре 1980 года у него случился обширный инфаркт. Вот тут-то Брежнев до него и добрался. Он пришел к Косыгину в больницу, справился, как тот себя чувствует после инфаркта. И спросил как бы между прочим: «Когда освободите дачу?»

Прошение Косыгина об отставке «по состоянию здоровья» тогда уже сильно «шамкающий» Брежнев зачитал перед Верховным Советом. И ни единого слова благодарности за 16-летнюю работу на таком ответственном и тяжелом посту. Потом Косыгину уже казалось мелочью, что у него сразу отобрали машину и отключили телефон. На его место Брежнев назначил своего приятеля и земляка Тихонова. Он мало что мыслил в экономике. Но и Брежнев в ней понимал не больше. Теперь на заседаниях они могли решать трудные вопросы на равных, генеральный секретарь даже был главнее...

Пришел черед и Подгорного, который в свое время сделал все, чтобы посадить Брежнева в кресло генерального секретаря... По рассказам Подгорного, его смещение тоже было похоже на анекдот: «Леня рядом, все хорошо, вдруг выступает из Донецка секретарь обкома Качура и вносит предложение совместить посты генсека и Председателя Президиума Верховного Совета. Я обалдел. Спрашиваю: «Леня, что это такое?» Он говорит: «Сам не пойму, но видать, народ хочет так, народ».

Спустя время, уже на пенсии, Подгорный как-то позвонил бывшему другу-соратнику, но Брежнев трубку не взял, а ответил секретарь: «Товарищ Брежнев просил передать, что у него нет к вам вопросов...»

* * *

Конечно, Брежнев звезд с неба не хватал, не блистал ни остротой ума, ни эрудицией, ни интеллектом. Но кто из советских вождей «блистал»? Хрущев закончил рабфак и Промакадемию (следует понимать, что это была за «академия»), у Брежнева - земле устроительный техникум и уровень партработника - от секретаря парткома до секретаря ЦК. Отличались они лишь умением держаться у власти и хвататься за власть. Образование и интеллект не играли большой роли в продвижении к вершинам власти. Брежнев не случайно оказался наверху. Там, наверху, случайных людей не бывает.