|
|
Пишет ham_tramwaynyi (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ham_tramwaynyi)@ 2011-05-07 21:13:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
СССР 30-х годов: разрыв стереотипа
Навёл . Нет, опровержения факту убийства Кирова или репрессий "кировской серии", которые были сразу же запущены и длились вплоть до замены Ежова на Берию, тут нет, ибо это было бы неправдой. Но много интересного. Выделения болдом – мои. Речь, правда, не о 1937-38 гг., а о начале десятилетия.
, что в 1930-е СССР был «закрытой страной». Однако даже в разгар сталинских репрессий, не говоря уже о конце 1920-х, люди выписывали иностранные газеты, слушали зарубежное радио, выезжали в турпоездки за границу. В свою очередь, в СССР приезжали десятки тысяч иностранных туристов и специалистов. Каким тогда был СССР – фотографии из Dickinson Library.
О том, что и в 1920-30-е годы СССР продолжал оставаться страной, открытой миру, подробно, опираясь на статистику, рассказывается в книге А.В.Голубева «Если мир обрушится на нашу Республику. Советское общество и внешняя угроза в 1920-1940-е гг.» (Издательство РАН, Институт российской истории).
Так, в 1925 году по легальным каналам в продажу поступило 8816 наименований книг, напечатанных за границей, в 1926-м – 4449. В 1925 году советские граждане выписывали около 8 тысяч наименований иностранной периодики.
С 1922 года в СССР можно было выписывать и некоторую эмигрантскую периодику. Так, каждый губком РКП(б) в обязательном порядке выписывал эсеровскую газету «Голос России». В 1926 году 300 ведомств выписывали меньшевистскую газету «Социалистический вестник». В письме ОГПУ от того же года говорилось, что «ряд белоэмигрантских изданий существовал только благодаря их распространению в СССР по завышенным расценкам». В первую очередь речь шла об эмигрантских газетах «Возрождение», «Дни», «Последние новости», «Руль». В 1927 году открытая подписка на эмигрантскую печать прекратилась – она стала возможной только для ведомств.
В 1936 году ограниченным тиражом в СССР даже была выпущена книга Гитлера «Майн Кампф». Так, в спецхране сохранился экземпляр, прочитанный лично Михаилом Калининым. Поля «Майн Кампф» были испещрены его пометками типа «Фу, какая глупость!» и «Мелкий лавочник!» (это интересный штрих к портрету Калинина, представлялось, что это малообразованный человек, занимавший декоративный пост, оказалось, смог разобраться и дать правильную оценку бредятине Гитлера – здесь и далее примечания в скобках![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
steissd@lj).
С начала 1930-х иностранная периодика распространяется на «специальные группы» – учёных, партийных деятелей, писателей, членов различного рода интернациональных комиссий, и т.д. Так, профессор Вернадский в своих дневниках от 1934 года жалуется, что ему с задержкой доставляют New York Times.
В 1939 году на подписку иностранной периодики было потрачено 250 тысяч рублей золотом, в общей сложности в СССР поступило 2 млн. 360 тысяч журналов и газет, книг и брошюр. Цензура забраковала около 10% всех поступивших экземпляров.
Ещё одним каналом поступления информации из-за границы была личная переписка. Так, в мае 1941 года ежедневно из СССР за границу отправлялось 1.5 тысячи телеграмм и 33 тысячи писем. В СССР телеграмм и писем из-за рубежа поступало 1 тысяча и 31 тысяча соответственно. В начале 1930-х этот поток был больше в несколько раз (и не боялись, что за такую переписку в НКВД заберут...).
В 1920-х выезд из СССР был практически свободным. Так, в 1925-27 годах из страны выехало 140 тысяч человек (из них 1.5 тысячи эмигрировало, около 1 тысячи оказались в итоге невозвращенцами). Причины поездок были разные – от туристических и учебных, до научных и спортивных. В эти же годы в СССР въехали 130 тысяч иностранцев, причём 10 тысяч из них эмигрировали в нашу страну.
В 1930-е годы выезд из СССР затруднился: требовалось поручительство двух лиц, да и международная обстановка в Европе не особенно способствовала поездкам. Так, в 1939 году из СССР выезжало около 20 тысяч человек.
Из-за осложнений международной обстановки был затруднён и въезд туристов в СССР. К примеру, в 1935 году только один Ленинград посетили 12 тысяч иностранных туристов (22% из них были финны, 16% – немцы). А в 1938 году – только 5 тысяч, и на весь СССР. В 1939 году въехало и вовсе 3 тысячи туристов (почти все – немцы).
Даже в 1930-е продолжалась эмиграция из СССР. В первую очередь это были сектанты, а также люди, платившие за выезд золотом. Но случались и неожиданные мотивы эмиграции. Так, в 1934 году харьковские гомосексуалисты просились на выезд в Германию. В своём письме немецкому послу они писали: «Разве мы, третий пол, с нашей нежной душой и чувствами способны на разрушение культуры, порядка, цивилизации… Культурная Европа, а тем более Германия должны понять это» (и Гитлер им не указ, хотя он относился к подобной публике никак не лучше Сталина).
Ещё один пусть «знакомства» с миром – это приезд иностранных специалистов, с помощью которых осуществлялась сталинская индустриализации. Известно, что в 1932 году их было около 35-40 тысяч человек – это не считая тех, кто эмигрировал в СССР по политическим мотивам (до 15 тысяч).
Иностранцы, в свою очередь, возвращаясь к себе, доносили до своего народа, как живут в СССР. Причём по большей части это была объективная информация. Даже в ОГПУ признавались, что «антисоветской злобой насыщены не более 10% статей о СССР, причём большей частью – в белоэмигрантской печати».
Навёл . Нет, опровержения факту убийства Кирова или репрессий "кировской серии", которые были сразу же запущены и длились вплоть до замены Ежова на Берию, тут нет, ибо это было бы неправдой. Но много интересного. Выделения болдом – мои. Речь, правда, не о 1937-38 гг., а о начале десятилетия.
, что в 1930-е СССР был «закрытой страной». Однако даже в разгар сталинских репрессий, не говоря уже о конце 1920-х, люди выписывали иностранные газеты, слушали зарубежное радио, выезжали в турпоездки за границу. В свою очередь, в СССР приезжали десятки тысяч иностранных туристов и специалистов. Каким тогда был СССР – фотографии из Dickinson Library.
О том, что и в 1920-30-е годы СССР продолжал оставаться страной, открытой миру, подробно, опираясь на статистику, рассказывается в книге А.В.Голубева «Если мир обрушится на нашу Республику. Советское общество и внешняя угроза в 1920-1940-е гг.» (Издательство РАН, Институт российской истории).
Так, в 1925 году по легальным каналам в продажу поступило 8816 наименований книг, напечатанных за границей, в 1926-м – 4449. В 1925 году советские граждане выписывали около 8 тысяч наименований иностранной периодики.
С 1922 года в СССР можно было выписывать и некоторую эмигрантскую периодику. Так, каждый губком РКП(б) в обязательном порядке выписывал эсеровскую газету «Голос России». В 1926 году 300 ведомств выписывали меньшевистскую газету «Социалистический вестник». В письме ОГПУ от того же года говорилось, что «ряд белоэмигрантских изданий существовал только благодаря их распространению в СССР по завышенным расценкам». В первую очередь речь шла об эмигрантских газетах «Возрождение», «Дни», «Последние новости», «Руль». В 1927 году открытая подписка на эмигрантскую печать прекратилась – она стала возможной только для ведомств.
В 1936 году ограниченным тиражом в СССР даже была выпущена книга Гитлера «Майн Кампф». Так, в спецхране сохранился экземпляр, прочитанный лично Михаилом Калининым. Поля «Майн Кампф» были испещрены его пометками типа «Фу, какая глупость!» и «Мелкий лавочник!» (это интересный штрих к портрету Калинина, представлялось, что это малообразованный человек, занимавший декоративный пост, оказалось, смог разобраться и дать правильную оценку бредятине Гитлера – здесь и далее примечания в скобках
steissd@lj).С начала 1930-х иностранная периодика распространяется на «специальные группы» – учёных, партийных деятелей, писателей, членов различного рода интернациональных комиссий, и т.д. Так, профессор Вернадский в своих дневниках от 1934 года жалуется, что ему с задержкой доставляют New York Times.
В 1939 году на подписку иностранной периодики было потрачено 250 тысяч рублей золотом, в общей сложности в СССР поступило 2 млн. 360 тысяч журналов и газет, книг и брошюр. Цензура забраковала около 10% всех поступивших экземпляров.
Ещё одним каналом поступления информации из-за границы была личная переписка. Так, в мае 1941 года ежедневно из СССР за границу отправлялось 1.5 тысячи телеграмм и 33 тысячи писем. В СССР телеграмм и писем из-за рубежа поступало 1 тысяча и 31 тысяча соответственно. В начале 1930-х этот поток был больше в несколько раз (и не боялись, что за такую переписку в НКВД заберут...).
В 1920-х выезд из СССР был практически свободным. Так, в 1925-27 годах из страны выехало 140 тысяч человек (из них 1.5 тысячи эмигрировало, около 1 тысячи оказались в итоге невозвращенцами). Причины поездок были разные – от туристических и учебных, до научных и спортивных. В эти же годы в СССР въехали 130 тысяч иностранцев, причём 10 тысяч из них эмигрировали в нашу страну.
В 1930-е годы выезд из СССР затруднился: требовалось поручительство двух лиц, да и международная обстановка в Европе не особенно способствовала поездкам. Так, в 1939 году из СССР выезжало около 20 тысяч человек.
Из-за осложнений международной обстановки был затруднён и въезд туристов в СССР. К примеру, в 1935 году только один Ленинград посетили 12 тысяч иностранных туристов (22% из них были финны, 16% – немцы). А в 1938 году – только 5 тысяч, и на весь СССР. В 1939 году въехало и вовсе 3 тысячи туристов (почти все – немцы).
Даже в 1930-е продолжалась эмиграция из СССР. В первую очередь это были сектанты, а также люди, платившие за выезд золотом. Но случались и неожиданные мотивы эмиграции. Так, в 1934 году харьковские гомосексуалисты просились на выезд в Германию. В своём письме немецкому послу они писали: «Разве мы, третий пол, с нашей нежной душой и чувствами способны на разрушение культуры, порядка, цивилизации… Культурная Европа, а тем более Германия должны понять это» (и Гитлер им не указ, хотя он относился к подобной публике никак не лучше Сталина).
Ещё один пусть «знакомства» с миром – это приезд иностранных специалистов, с помощью которых осуществлялась сталинская индустриализации. Известно, что в 1932 году их было около 35-40 тысяч человек – это не считая тех, кто эмигрировал в СССР по политическим мотивам (до 15 тысяч).
Иностранцы, в свою очередь, возвращаясь к себе, доносили до своего народа, как живут в СССР. Причём по большей части это была объективная информация. Даже в ОГПУ признавались, что «антисоветской злобой насыщены не более 10% статей о СССР, причём большей частью – в белоэмигрантской печати».
