Карикатурист Борис Ефимович Ефимов ушел из жизни совсем недавно, не дожив одного года до 110-летнего юбилея. До последних дней он продолжал работать — рисовал шаржи, писал мемуары. Он застал три революции, одну гражданскую и две мировые войны. Застал холодную войну, хрущевскую оттепель, горбачевскую перестройку, ельцинскую либерализацию. И протяжении почти всей своей долгой жизни он рисовал. По его карикатурам можно изучать историю нашей страны в двадцатом столетии.

Будущий известный карикатурист родился 15 (28) сентября 1900 года в Киеве в семье ремесленника-обувщика Ефима Моисеевича Фридлянда. Псевдоним под которым он стал известен сначала всей стране, а потом и всему миру он взял в честь своего отца. Рисовать он начал в возрасте пяти лет, но по его собственным словам о карьере художника не помышлял и на художника никогда не учился. Рисование было просто хобби, а рисовал он в основном смешных людей.




В начале нового столетия семья Фридляндов переехала в Белосток (ныне находится на территории Польши), где будущий художник поступил в реальное училище. Там учился и его старший брат Михаил — будущий известный публицист Михаил Кольцов, автор знаменитого «Испанского дневника». В августе 1914 года началась Первая мировая война, а летом 1915 года фронт стремительно приближался к Белостоку — шло стратегическое отступление русской армии, вошедшее в историю как Великое Отступление 1915 года. Жители Белостока узнали, что такое бомбардировки с воздуха — над городом регулярно появлялись германские аэропланы и цеппелины. Следом за русской армией Белосток покинули и те его жители, кто не хотел жить под немцами. Семья Фридляндов разделилась — родители вернулись в Киев, Михаил уехал в Петроград, а Борис перебрался в Харьков, где его как беженца зачислили в 5-ый класс местного реального училища.





Еще в Белостоке Михаил и Борис выпускали рукописный школьный журнал — Михаил писал тексты, Борис рисовал иллюстрации. Борис не бросил свое увлечение и в Харькове. Свои рисунки он посылал брату в Петроград. Михаил учился в Психоневрологическом институте и одновременно делал карьеру журналиста — его фельетоны и очерки печатали в столичных газетах. Кроме того, он и сам редактирует прогрессивный журнал «Путь студенчества». Борис, разумеется, не слишком надеялся увидеть свои рисунки — шаржи и карикатуры на страницах столичной прессы, но вот в 1916 году, листая популярный журнал «Солнце России», он находит там свой рисунок — шарж на председателя Государственной думы Родзянко занимает половину одной из полос. Под рисунком стоит подпись «Бор. Ефимов».







Наступил 1917 год. О том, что в столице произошла Февральская революция, Борис узнал в театре — на сцену вышел кто-то из театральной администрации и зачитал по бумажке текст об отречении Государя. И зрители, и актеры встретили это известие овацией и исполнением «Марсельезы».







Летом, получив документы об окончании очередного класса реального училища, Борис едет к родителям в Киев. Одновременно в Киев приезжает и старший брат. В феврале он находился в самой гуще событий. В составе студенческой милиции он даже принимал участие в аресте ряда царских сановников. Но лето закончилось, брат вернулся в столицу, а Борис остался в Киеве и поступил в третье по счету реальное училище. Закончив его поступил в Киевский институт народного хозяйства, откуда перевелся на юридический факультет Киевского университета. Впрочем, молодым людям в ту пору было не до учебы — власть в городе постоянно менялась — немецкие интервенты, Петлюра, Скоропадский, Рада, Директория, Гетманщина... Но столь частая смена властей никак не мешает Борису заниматься любимым делом — рисовать. В 1918 году в киевском журнале «Зритель» появляется подборка шаржей Ефимова. К этому же времени относится и серия карикатур «Завоеватели» — своего рода зарисовки с натуры, своеобразный графический отчет о новейшей истории Киева.







Когда весной 19-го года в Киеве устанавливается Советская власть, молодой художник принимает ее безоговорочно. Он идет работать секретарем редакционно-издательского отдела Народного комиссариата по военным делам Советской Украины. Борис Ефимов руководит выпуском газет, плакатов, листовок. Но приехавший в Киев брат, сотрудник газеты «Красная армия» просит его нарисовать карикатуру для этой газеты. За первой карикатурой последовала вторая, третья ... По собственным воспоминаниям именно тогда Борис Ефимов осознал, что умение смешно рисовать это не баловство и не «хобби», это оружие, которое понадобилось революции.

С 1920 года Борис Ефимов работает карикатуристом в газетах «Коммунар», «Большевик», «Вiсти». Руководит отделом изобразительной агитации ЮгРОСТА (РОСТА — Российское Телеграфное Агентство) в Одессе. Киев тем временем находится в руках белополяков и петлюровцев. Но Борис не верил, что его родной город надолго останется в руках врага и попросил перевода из ЮгРОСТА в политотдел 12-ой армии, стоящей неподалеку от Киева. Он надеялся работать в газете этой армии, но вместо этого его назначают инструктором по изобразительной агитации Управления железнодорожных агитпунктов. В этой должности он пробует себя в новом для себя жанре — принимает участие в создании большого агитационного панно на вокзале в Харькове. Вернувшись в освобожденный Киев, он становится заведующим художественно-плакатным отделом Киевского отделения УкрРОСТА и руководил агитацией Киевского железнодорожного узла.Одновременно он публикует свои карикатуры в популярных газетах Киева.

А в 1922 году Борис Ефимов перебирается в Москву и становится самым молодым сотрудником газеты «Известия». Его основным жанром становится политическая сатира. Его работы печаются и в других столичных газетах, в том числе и в главной партийной газете «Правда». Героями его карикатур становятся ведущие западные политики. Уже в 1924 году в издательстве газеты «Известия» выходит первый сборник его работ. Кстати, предисловие к этому сборнику и восторженный отзыв на него написал Лев Давыдович Троцкий, в то время еще член ЦК, герой Гражданской войны, один из вождей.




Вождей Ефимов тоже рисует. Но рисует, разумеется, не карикатуры, а дружеские шаржи. Правда, эти шаржи прежде чем опубликовать, требовалось показать самим вождям. Сохранился шарж на Сталина работы Ефимова, но по воспоминанием художника, Сталин его не утвердил — ему не понравилось то, что его нарисовали в огромных солдатских сапогах. Впрочем никаких последствий этот неудачный шарж впоследствии для художника не имел — с чувством юмора у Сталина было все в порядке.