|
|
Пишет ham_tramwaynyi (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ham_tramwaynyi)@ 2009-02-28 15:21:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
| Entry tags: | общество |
Жизнь это не высшая ценность (собственная, разумеется)
Оглянись: куда ни взглянешь, всюду конец твоим несчастьям. Видишь вон тот обрыв? С него спускаются к свободе. Видишь это море, эту речку, этот колодец? Там на дне сидит свобода. Видишь это дерево? Ничего, что оно полузасохшее, больное, невысокое: с каждого сука свисает свобода. Посмотри на свою глотку, шею, сердце: все это дороги, по которым можно убежать из рабства... Ты спрашиваешь, какой еще путь ведет к свободе? Да любая жила в твоем теле!
Луций Анней Сенека, "De Ira", 3:15
Живой он жарче пива с имбирем,
Зато когда он мертв, он очень тих,
Он - уточка, барашек, резеда,
Модель резинового дурачка,
Ему и вовсе наплевать тогда
На действия британского полка.
Дж. Р. Киплинг, "Фуззи-вуззи"
Дисклеймер: рассуждения носят общий характер, прошу не рассматривать их как заявление о намерениях.
Однажды задумался над тем, где именно в Священном Писании осуждается самоубийство. Сколько ни напрягал память, ни просматривал текст Ветхого и Нового Завета, ничего не мог найти по теме. И на самом деле,
« »
В Священном Писании прямого осуждения самоубийства не содержится, если не считать двух мест — одного в Ветхом Завете и одного в Новом, которые при желании можно истолковать, как запрещающие своевольничать с жизнью и смертью. Во "Второзаконии" Господь произносит: "Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей" (XXXII, 39). А в "Первом послании к коринфянам" Павел говорит: "Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм — вы" (III, 16—17).
Впрочем, грозные слова ветхозаветного Бога скорее относятся к перечислению атрибутов Его могущества, и смысловое ударение здесь делается не на местоимении "Я", а на глаголах (к тому же, если очень постараться, то можно из этого вывести запрет на получение медицинской помощи, что делают некоторые не в меру ретивые священнослужители —![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
steissd@lj). Что же до слов апостола Павла, то в них, пожалуй, все-таки имеется в виду не физическое разрушение тела, а разорение собственной души, которое происходит как раз при жизни (и на самом деле, в тексте не указано, что речь идёт о теле, а не о душе — steissd@lj)
В Библии можно найти семь случаев очевидного самоубийства, и ни в одном из этих описаний нет оттенка порицания (болд здесь и далее мой —steissd@lj).
Первый из библейских самоубийц — Авимелех, сын царя Гедеона, умертвивший 70 своих братьев и смертельно раненный при осаде Тевеца — одна из жительниц осажденного города бросила в него с башни обломок жернова. "Авимелех тотчас позвал отрока, оруженосца своего, и сказал ему: обнажи меч свой и умертви меня, чтобы не сказали обо мне: женщина убила его. И поразил его отрок его, и он умер" (Суд. IX, 54). Библия осуждает злодеяния Авимелеха, но отнюдь не его самоубийство.
Следующий самоубийца, Самсон, и вовсе восхваляется как герой. Захваченный филистимлянами, ослепленный и лишенный своей чудодейственной силы, он обрушил на головы врагов крышу дома и погиб под обломками вместе с ними. "И сказал Самсон: умри, душа моя, вместе с Филистимлянами! И уперся всею силою, и обрушил дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем. И было умерших, которых умертвил Самсон при смерти своей, более, нежели сколько умертвил он в жизни своей" (Суд. XVI, 30). В этих словах звучит явное одобрение поступку богатыря, да и апостол Павел, который якобы осуждает самоубийц, перечисляет Самсона среди пророков, "которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования" (Евр. XI, 33).
В "Первой книге Царств" описано самоубийство царя Саула и его оруженосца. Потерпев поражение от филистимлян и потеряв в бою троих сыновей, раненный стрелами царь велел оруженосцу заколоть его мечом. "Но оруженосец не хотел, ибо очень боялся. Тогда Саул взял меч свой и пал на него. оруженосец его, увидев, что Саул умер, и сам пал на свой меч и умер с ним" (XXXI, 4-5).
Ахитофел, неверный советник царя Давида и участник заговора Авессалома, покончил с собой, когда царевич пренебрег его планом мятежа. "И увидел Ахитофел, что не исполнен совет его, и оседлал осла, и собрался, и пошел в дом свой, в город свой, и сделал завещание дому своему, и удавился, и умер, и был погребен в гробе отца своего" (2 Цар. XVII, 23). Опять простая констатация, без какой-либо моральной оценки.
Последний из ветхозаветных самоубийц — иудейский старейшина Разис — предпочитает смерть позору пленения. В Писании звучит несомненное восхищение:
"Когда же толпа хотела овладеть башнею и врывалась в ворота двора, и уже приказано было принести огня, чтобы зажечь ворота, тогда он, в неизбежной опасности быть захваченным, пронзил себя мечом, желая лучше доблестно умереть, нежели попасться в руки беззаконников и недостойно обесчестить свое благородство. Но как удар оказался от поспешности неверен, а толпы уже вторгались в двери, то он, отважно вбежав на стену, мужественно бросился с нее на толпу народа. Когда же стоявшие поспешно расступились, и осталось пустое пространство, то он упал в середину на чрево. Дыша еще и сгорая негодованием, несмотря на лившуюся ручьем кровь и тяжелые раны, встал и, пробежав сквозь толпу народа, остановился на одной крутой скале. Совершенно уже истекая кровью, он вырвал у себя внутренности и, взяв их обеими руками, бросил в толпу и, моля Господа жизни и духа опять дать ему жизнь и дыхание, окончил таким образом жизнь" (2 Мак. XIV, 41-46).
В Новом Завете самоубийца всего один, зато знаменитейший из всех и даже давший впоследствии название самому явлению — "иудин грех". Если оставить в стороне позднейшие богословские интерпретации самоубийства Иуды Симонова из Кариота и обратиться непосредственно к тексту Писания, мы увидим, что евангелист отзывается о смерти предателя лаконично и бесстрастно: "И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился" (Мф. XXVII, 5). То, что Иуда удавился, — не новое преступление, а свидетельство раскаяния в содеянном. В словах же Петра (Деян. I, 18), рассказывающего ученикам об иудиной участи, звучит гадливость ("и когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его") и осуждение предательства — но не осуждение самоказни.
Впрочем, грозные слова ветхозаветного Бога скорее относятся к перечислению атрибутов Его могущества, и смысловое ударение здесь делается не на местоимении "Я", а на глаголах (к тому же, если очень постараться, то можно из этого вывести запрет на получение медицинской помощи, что делают некоторые не в меру ретивые священнослужители —
steissd@lj). Что же до слов апостола Павла, то в них, пожалуй, все-таки имеется в виду не физическое разрушение тела, а разорение собственной души, которое происходит как раз при жизни (и на самом деле, в тексте не указано, что речь идёт о теле, а не о душе — steissd@lj)В Библии можно найти семь случаев очевидного самоубийства, и ни в одном из этих описаний нет оттенка порицания (болд здесь и далее мой —
steissd@lj). Первый из библейских самоубийц — Авимелех, сын царя Гедеона, умертвивший 70 своих братьев и смертельно раненный при осаде Тевеца — одна из жительниц осажденного города бросила в него с башни обломок жернова. "Авимелех тотчас позвал отрока, оруженосца своего, и сказал ему: обнажи меч свой и умертви меня, чтобы не сказали обо мне: женщина убила его. И поразил его отрок его, и он умер" (Суд. IX, 54). Библия осуждает злодеяния Авимелеха, но отнюдь не его самоубийство.
Следующий самоубийца, Самсон, и вовсе восхваляется как герой. Захваченный филистимлянами, ослепленный и лишенный своей чудодейственной силы, он обрушил на головы врагов крышу дома и погиб под обломками вместе с ними. "И сказал Самсон: умри, душа моя, вместе с Филистимлянами! И уперся всею силою, и обрушил дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем. И было умерших, которых умертвил Самсон при смерти своей, более, нежели сколько умертвил он в жизни своей" (Суд. XVI, 30). В этих словах звучит явное одобрение поступку богатыря, да и апостол Павел, который якобы осуждает самоубийц, перечисляет Самсона среди пророков, "которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования" (Евр. XI, 33).
В "Первой книге Царств" описано самоубийство царя Саула и его оруженосца. Потерпев поражение от филистимлян и потеряв в бою троих сыновей, раненный стрелами царь велел оруженосцу заколоть его мечом. "Но оруженосец не хотел, ибо очень боялся. Тогда Саул взял меч свой и пал на него. оруженосец его, увидев, что Саул умер, и сам пал на свой меч и умер с ним" (XXXI, 4-5).
Ахитофел, неверный советник царя Давида и участник заговора Авессалома, покончил с собой, когда царевич пренебрег его планом мятежа. "И увидел Ахитофел, что не исполнен совет его, и оседлал осла, и собрался, и пошел в дом свой, в город свой, и сделал завещание дому своему, и удавился, и умер, и был погребен в гробе отца своего" (2 Цар. XVII, 23). Опять простая констатация, без какой-либо моральной оценки.
Последний из ветхозаветных самоубийц — иудейский старейшина Разис — предпочитает смерть позору пленения. В Писании звучит несомненное восхищение:
"Когда же толпа хотела овладеть башнею и врывалась в ворота двора, и уже приказано было принести огня, чтобы зажечь ворота, тогда он, в неизбежной опасности быть захваченным, пронзил себя мечом, желая лучше доблестно умереть, нежели попасться в руки беззаконников и недостойно обесчестить свое благородство. Но как удар оказался от поспешности неверен, а толпы уже вторгались в двери, то он, отважно вбежав на стену, мужественно бросился с нее на толпу народа. Когда же стоявшие поспешно расступились, и осталось пустое пространство, то он упал в середину на чрево. Дыша еще и сгорая негодованием, несмотря на лившуюся ручьем кровь и тяжелые раны, встал и, пробежав сквозь толпу народа, остановился на одной крутой скале. Совершенно уже истекая кровью, он вырвал у себя внутренности и, взяв их обеими руками, бросил в толпу и, моля Господа жизни и духа опять дать ему жизнь и дыхание, окончил таким образом жизнь" (2 Мак. XIV, 41-46).
В Новом Завете самоубийца всего один, зато знаменитейший из всех и даже давший впоследствии название самому явлению — "иудин грех". Если оставить в стороне позднейшие богословские интерпретации самоубийства Иуды Симонова из Кариота и обратиться непосредственно к тексту Писания, мы увидим, что евангелист отзывается о смерти предателя лаконично и бесстрастно: "И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился" (Мф. XXVII, 5). То, что Иуда удавился, — не новое преступление, а свидетельство раскаяния в содеянном. В словах же Петра (Деян. I, 18), рассказывающего ученикам об иудиной участи, звучит гадливость ("и когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его") и осуждение предательства — но не осуждение самоказни.
А эта версия вызывает сомнения в добросовестности тех богословов, которые на столь шатком основании вывели запрет на самоубийство:
« »
В Римской империи запрет на самоубийство был закреплен законодательно, хотя законы охотно признавали обстоятельства, оправдывающие суицид, а именно: "горе, болезнь, скорбь" и - еще шире - "невыносимость жизни" (и в этом плане проявлялся рациональный подход — steissd@lj). Однако возможность распоряжаться собственной смертью предоставлялась только свободным римлянам. Рабы права на суицид не имели! Чтобы при продаже живого товара покупателю не подсунули брак - раба, намеревающегося свести счеты с жизнью, - существовал "гарантийный срок": если купленный раб кончал с собой в течение полугода после совершения сделки, продавец обязывался вернуть покупателю деньги. Меж тем из всех жителей Рима именно рабы чаще всего накладывали на себя руки. "Христианство сделало рычагом своей власти необыкновенно распространенную ко времени его появления жажду самоубийства", - писал Ницше. Неприятный факт: христианская религия повела непримиримую борьбу с суицидом не столько из высших соображений, сколько из меркантилизма, выполняя заказ земных властей и получив взамен статус официальной государственной религии. А ведь в первые века своего существования тогда еще гонимое христианство относилось к суициду терпимо, а уж к альтруистическому самоубиению во имя веры и вовсе с благоговением (а чем были подвиги мучеников, как ни суицидальным поведением, они просто избрали в качестве орудия самоубийства во славу Божию оголтелых языческих изуверов — steissd@lj).
steissd@lj). Однако возможность распоряжаться собственной смертью предоставлялась только свободным римлянам. Рабы права на суицид не имели! Чтобы при продаже живого товара покупателю не подсунули брак - раба, намеревающегося свести счеты с жизнью, - существовал "гарантийный срок": если купленный раб кончал с собой в течение полугода после совершения сделки, продавец обязывался вернуть покупателю деньги. Меж тем из всех жителей Рима именно рабы чаще всего накладывали на себя руки. "Христианство сделало рычагом своей власти необыкновенно распространенную ко времени его появления жажду самоубийства", - писал Ницше. Неприятный факт: христианская религия повела непримиримую борьбу с суицидом не столько из высших соображений, сколько из меркантилизма, выполняя заказ земных властей и получив взамен статус официальной государственной религии. А ведь в первые века своего существования тогда еще гонимое христианство относилось к суициду терпимо, а уж к альтруистическому самоубиению во имя веры и вовсе с благоговением (а чем были подвиги мучеников, как ни суицидальным поведением, они просто избрали в качестве орудия самоубийства во славу Божию оголтелых языческих изуверов — steissd@lj).Иными словами, за запретом самоубийства стояла примитивная забота о сохранности движимого имущества. При этом свободным гражданам была, при формальном запрете, через формулировку "невыносимость жизни", по сути, дана полная свобода распоряжаться своим правом на жизнь. Ограничения касались только рабов и накладывались в интересах их владельцев: от мёртвого раба мало толку... Но раз так, то можно допустить, что этот запрет следует из того, что люди — рабы Божьи.
Но и тут вышла накладка. Поискал при помощи портала Bible Gateway выражения "раб Божий" и "раб Господень" в русском тексте обоих Заветов Библии (Синодальный перевод). Первое словосочетание найдено не было вообще, по второму нашлось 17 отрывков — все из Ветхого Завета. И все относятся не к рядовым общинникам, а к лидерам, которые непосредственно выполняли волю Божью — Моисею и Иисусу Навину. Словами "раб мой" Бог обращается к Иакову , который опять же не рядовой человек, а патриарх, родоначальник еврейского народа. Иными словами, термин относится не ко всем людям, а к непосредственным "вассалам" Всевышнего: вождям и пророкам, на которых возложено выполнение особой миссии. В Новом же Завете это словосочетание отсутствует напрочь.
Иными словами, запрет на самоубийство представляет собой защиту собственника от единственного способа, которым раб может оставить за собой последнее слово, а не исполнение воли Бога.
И поэтому не вполне понятна религиозная оппозиция эвтаназии, которая опирается, по сути, на экономические соображения рабовладельческой эпохи. Римляне проявляли к этому более здравое отношение, рассматривая "невыносимость жизни" в качестве оправдательной причины.
Естественно, "невыносимость жизни" можно трактовать по-разному. Есть, разумеется, состояния, при которых это субъективное ощущение не подкреплено реальностью
« »
Вянет лист, проходит лето,
Иней серебрится...
Юнкер Шмидт из пистолета
Хочет застрелиться.
Погоди, безумный, снова
Зелень оживится!
Юнкер Шмидт! Честное слово,
Лето возвратится!
Иней серебрится...
Юнкер Шмидт из пистолета
Хочет застрелиться.
Погоди, безумный, снова
Зелень оживится!
Юнкер Шмидт! Честное слово,
Лето возвратится!
Козьма Прутков
. Т.е., самоубийство при психических расстройствах — от депрессии до психоза — может быть предотвращено путём назначения медикаментозной терапии. А психотерапевт или психолог в состоянии удержать от приема 100 таблеток снотворного восьмиклассницу, чью любовь отверг Вася из 9-го "А" (или, наоборот, "обрюхатил, подлец, и жаницца не хотит") . Потому что в данных случаях самоубийство действительно подпадает под формулировку "постоянного решения для временной проблемы".
Но есть и ситуации, которые на самом деле безвыходные. Т.е., выходы из них настолько редки, что проходят по разряду "чуда", а то и вовсе задокументированы лишь в художественной литературе и бульварных СМИ. У каждого свои критерии таких ситуаций. Для меня (чисто субъективно) их три:
1. Заболевание, не поддающееся излечению, которое на заключительной стадии сопровождается сильными страданиями (нет, господа, не кома, коматозник ничего не ощущает, а такие милые напасти, как, скажем, рак печени с отдалёнными метастазами или, скажем, Myastenia gravis. Да и при наступлении Альцгеймера предпочёл бы быстро и максимально безболезненно помереть на раннем этапе, а не дожидаться полного распада личности).
2. Утрата крыши над головой вследствие неспособности её оплачивать, и вообще утрата средств к существованию. Тут порочный круг: бездомного никто не возьмёт на работу, а безработный никогда не заработает на жильё, собственное или съёмное. Крыша над головой и хотя бы скромный, но постоянный доход — это необходимые условия поддержания человеческого облика. А вести жизнь синантропной фауны (каковой по сути являются бомжи) я не умею, не научили — ни в школе, и ни по жизни.
Аналогично — распад общества вследствие краха денежной системы: оставьте эти игры в выживалочки (на эту тему полно публикаций в ЖЖ и за его пределами, в большинстве случаев — бред сивой кобылы и игра чмошника в "альфа-самца") тем, кто помоложе, а мне дайте быстро и тихо помереть. А лягушка, сбившая масло, тут же оказалась в пределах достижимости клюва аиста, который не доставал до дна крынки.
3. Длительная пытка неопределённостью. Нет, элемент неопределённости всегда присутствует в нашей жизни, но я говорю о крайне выраженной её степени. Примером может служить низкооплачиваемая подённая работа с процедурой найма по-новому каждый день. Низкий заработок не позволит что-то отложить в сторону, а ситуация, когда никогда вечером не знаешь, удастся ли поесть завтра, ИМХО, невыносима. Фриланс хорош как подработка, есть дополнительный заработок — чудно, нет его — тоже не смертельно. А как основа повседневной жизни он опять же годится только тем, кто по характеру личности склонен к авантюрам.
Теперь о злоупотреблениях. Избежать их, конечно, невозможно. Как невозможно производителям строительной арматуры гарантировать, что их продукция будет использована для созидания, а не проламывания черепушек. Но если не тянуть до последнего, в первом из перечисленных пунктов, человек может сам принять сознательное решение, пребывая в здравом уме, твёрдой памяти и будучи в состоянии совершить это. Главное знать, что с тобой и чем это закончится в 99.999% случаев. Во втором и третьем случае способность принимать решения не страдает ни на каком этапе.
Тут в качестве "возражантов" выступят врачи: с какой, мол, стати, нам приобретать дополнительную профессию палача? Так кто сказал, что эвтаназия — это обязательно смертельный укол? А если это — гильотина самообслуживания, где человек сам кладёт голову и сам же нажимает кнопку? Для чего тогда нужен врач, кроме констатации смерти, к которой он не имеет никакого отношения (да и в случае декапитации для констатации смерти совершенно нет нужды в медицинском дипломе, это и уборщик может сделать, тот, который вымоет помещение после очередного "клиента").
В общем, прихожу к выводу, что общество, кичащееся тем, что якобы предоставляет человеку максимум свобод, лишает его главной свободы: находясь в здравом уме и твёрдой памяти, распорядиться собственной жизнью.
Популярный блог Луговой Арфы ждёт своих читателей! Нетематический, главным образом — рассуждения "за жизнь". Хозяйка общительна и дружелюбна.
