«   »

Меняющаяся парадигма

Израиль вступает в новую эру политического мышления, отличную от прежних привычных стереотипов с разделением политического лагеря на «правых» и «левых», «голубей» и «ястребов». Прежние представления теряют свою актуальность и привлекательность, и само правительство национального единства фактически представляет собой воплощение нового подхода к существующим проблемам.


Как возникла и сформировалась новая парадигма? Каковы ее корни и суть? Чтобы понять это, надо обратиться в прошлое израильской политической мысли.


С момента создания еврейского государства в 1948 году и по 1992-й в стране сложился устойчивый консенсус, что арабы вообще и ООП в частности стремятся к уничтожению Израиля. Однако когда они проявят готовность сесть за стол переговоров (если это случится), то израильтяне со всей серьезностью отнесутся к обсуждению вопросов мирного урегулирования.


Поворотным пунктом стали соглашения Осло. Прежняя политическая эпоха сменилась на новую, кардинально противоположную. Концепция «осажденной крепости» сменилась на формулу «территории в обмен на мир».

Авторы нового подхода утверждали, что арабы и, в частности, палестинцы, сделали выводы из прежних ошибок и пришли к выводу о возможности и даже необходимости мира с Израилем. Соответственно последний должен пойти на далеко идущие уступки, чтобы не упустить представившийся шанс и открыть новую страницу в отношениях со своими соседями, которые еще недавно были заклятыми врагами «сионистского образования», а теперь стали честными партнерами по мирным переговорам.


Этот подход не у всех вызвал энтузиазм. В то время как левые настаивали на необходимости территориальных уступок, чтобы приблизить мирное соглашение, правые видели в таком соглашении ловушку, с помощью которой арабы пытаются максимально ослабить Израиль, чтобы потом взять его «голыми руками». Тем не менее и правые, и левые полагали, что соглашения Осло будут реализованы.


2000 год положил конец иллюзиям. Переговоры в Кемп-Дэвиде потерпели неудачу. Сирийцы, как и палестинцы в лице главы ООП Ясера Арафата, отвергли великодушные и далеко идущие предложения Эхуда Барака, соглашавшегося отдать более 90% территории Иудеи и Самарии и разделить Иерусалим. Вместо мира израильтяне получили «вторую интифаду», сопровождавшуюся невиданным доселе террором и многочисленными жертвами среди мирного населения.


Далее наступила очередная новая эра политического мышления. После того как Израиль потерял надежду на возможность мирного соглашения с палестинцами, Ариэль Шарон выступил с идеей одностороннего отступления. Он реализовал часть этого плана, выведя войска из сектора Газы и демонтировав все находившиеся там поселения. Эхуд Ольмерт и Ципи Ливни были готовы следовать по его пути, продолжив политику территориальных уступок «в обмен на ничего» теперь уже в Иудее и Самарии.

Однако становилось все очевиднее, что чем больше отступает Израиль, не получая ничего взамен, тем непримиримее становятся палестинцы и тем большему международному давлению подвергается Израиль. Наступило время в очередной раз пересматривать сложившуюся парадигму.

Условия подлинного урегулирования

Новая концепция предполагает кардинальный пересмотр создавшейся ситуации, и ее контуры можно обозначить уже сегодня: Израиль стремится к миру, но выдвигает свои условия по стабилизации ситуации, без выполнения которых невозможно продвижение на мирных переговорах. Главное для Израиля - это прекращение насилия и подстрекательства и создание атмосферы, делающей невозможной их возрождение.


Для достижения подлинного мира необходимо:

- признание Израиля в качестве еврейского государства. Без этого любое «мирное» соглашение превращается в очередное перемирие на пути к ослаблению и, в конечном счете, полному уничтожению Израиля;

- абсолютное и однозначное, без каких-либо экивоков и условий, признание арабами того, что с заключением мирного соглашения конфликт объявляется исчерпанным и никаких последующих претензий к Израилю выдвигаться не будет. В противном случае палестинское руководство, как и весь арабский мир, будут рассматривать договоренности как отправную точку для новых притязаний, и конфликт выйдет на новую стадию, причем палестинское государство превратится в базу для возобновления атак на Израиль;


- принятие жестких мер по обеспечению безопасности Израиля и международные гарантии того, что принятые решения будут соблюдены. Террористические группировки, несомненно, попытаются проверить, насколько стороны готовы отстаивать подписанные соглашения, и то, как палестинское руководство, арабские страны и международное сообщество будут реагировать на такие провокации, станет тестом мирного соглашения;

- создание демилитаризованного палестинского государства, чьи вооруженные силы будут ограничены в пределах уже существующих. Такие воинские формирования будут вполне достаточны для обеспечения внутренней стабильности и безопасности, но не смогут быть использованы для агрессии против Израиля;

- палестинские беженцы смогут вернуться только в пределы новообразованного палестинского государства, но не самого Израиля. Требование вернуть палестинских беженцев в пределы собственно Израиля - ничто иное, как способ стереть его с лица земли с помощью демографии и разжигания гражданской войны внутри Израиля.


Если эти жизненно важные для Израиля требования, согласно новой концепции, будут выполнены, в Иерусалиме готовы принять формулу «два государства для двух народов» и согласиться на создание палестинского государства, готового существовать в мире и безопасности рядом с еврейским государством.

Иллюзии и реальность

В основе нового политического мышления лежит пересмотр прежних критериев урегулирования, в частности понимание того, что четко обозначенные границы и статус Восточного Иерусалима хотя и являются важной частью мирного соглашения, но отходят на второй план по сравнению с другими, основополагающими вопросами.

Если эти базисные вопросы будут урегулированы, настанет очередь второстепенных.


Эта позиция стала результатом осмысления перипетий ближневосточного конфликта. Раньше Израиль был готов пойти на любые, самые болезненные шаги, чтобы достичь мира с палестинцами. Новая политическая концепция стала плодом взвешенного и обдуманного подхода. Израиль по-прежнему готов к миру, но не на всех условиях и не безоглядно.

Да, мы настроены на серьезные переговоры, но мы не пораженцы, готовые согласиться на капитуляцию во имя формального соглашения, и мы не готовы идти на необдуманные, лишенные смысла уступки. Мы стремимся к миру на определенных, реальных условиях, а не к иллюзорному миру, и потому не согласны ни на односторонние шаги «доброй воли», ни на сомнительные договоренности, за которые должны платить непомерно высокую цену и за которые не получим ничего, кроме пустых обещаний. Мы не намерены ставить опыты на собственном народе и подвергать риску будущее страны, чтобы понравиться кому бы то ни было.

Мы не готовы к помпезным церемониям, которые продлятся неделю, а затем сменятся очередной волной насилия. Время пустых иллюзий и сомнительных политических экспериментов осталось позади. Переговоры о мире возможны, но они должны сопровождаться искренним желанием противоположной стороны достичь урегулирования и готовностью пойти на уступки для достижения мира. Процесс, при котором мы уступаем, а от нас требуют все новых и больших уступок, нельзя назвать мирным. Это процесс самоликвидации.


Пока, впрочем, мы не видим ни малейших свидетельств того, что палестинцы стремятся к подлинному урегулированию и готовы поступиться хоть чем-то во имя его. Их политика заключается в постоянных и безусловных «нет», неприятии израильских требований под любыми предлогами, в том числе надуманными и фальшивыми.

Правда, какой бы горькой она ни была, такова: палестинцы и арабы в целом так пока и не смирились с существованием еврейского государства. Они не готовы заключить реальный мир с Израилем, который приведет к прекращению столетнего мучительного конфликта.

Ложные предпосылки

В такой ситуации требование, чтобы Израиль принял условия США и приступил к реализации плана по созданию «двух государств для двух народов», нелепо и чревато самыми драматическими последствиями. Этот план был разработан в отрыве от ближневосточной реальности, опыта прежних переговоров, положения дел на израильской и палестинской улице. Он не учитывает намерения и возможности палестинского руководства, влияние внешних сил и представляет собой надуманную конструкцию, которая рухнет при первых же столкновениях с действительностью.


Сторонники «мира сегодня» используют лживый прием в своей аргументации. Нам заявляют, что Израиль как региональная держава несопоставимо сильнее палестинцев и может пойти на далеко идущие односторонние уступки без всякого, по сути дела, риска для своей безопасности и национальных интересов.

Ситуация представляется так, словно палестинцы и израильтяне находятся на изолированном острове, что вокруг Израиля не существует враждебного окружения и что внутри самих палестинцев нет сил, стремящихся к полному его уничтожению. Таким образом, выстраивается ложная картина, не имеющая отношения к действительности.


Еще одно ложное и надуманное утверждение, используемое ярыми сторонниками мира и рискованных экспериментов, состоит в том, что время якобы работает против Израиля и потому последний должен не упустить едва ли не последний шанс заскочить в поезд, идущий в сторону мира. Израиль подается как сильное, жизнеспособное государство, окруженное слабыми и дезорганизованными соседями.


Израиль, действительно, сильное и стабильное демократическое государство, пережившее немало штормов и бурь и выдержавшее испытание на прочность, а многие арабские режимы, действительно, нестабильны и могут рухнуть в любую минуту. Но именно потому, что ситуация на Ближнем Востоке настолько непредсказуема и нестабильна и угроза может со всей остротой и актуальностью возникнуть практически на любом направлении, нет никаких причин идти на территориальные уступки во имя зыбкого и искусственного мира. Напротив, в будущем, если арабский мир обретет стабильность и устойчивость, такой мир станет намного более реальным.


Национальная концепция Израиля, складывающаяся на наших глазах, вбирает в себя как консервативный подход, предусматривающий осторожное и даже опасливое отношение к любого рода политическим экспериментам, так и подход либеральный, который заключается в принципиальной готовности к компромиссу и желании реального мира.

Новый национальный консенсус определяет политическую доктрину, гибкую и в то же время последовательную и привязанную к реальности.