Как я разочаровался в неоконах
В продолжение этого.


Когда-то, на ранних этапах первой каденции американского Президента Джорджа Уокера Буша, я пасся не в ЖЖ, а на англоязычном сайте http://www.able2know.com, довольно густо населенном либерастами, от нападок которых я защищал гаранта американской конституции. Эти нападки особенно усилились после начала войны в Ираке, так что работы мне прибавилось. Но так получилось, что как раз в ту пору мне удалось разжиться кириллической клавиатурой и я переключился на русский Интернет, оставив иностранных либерастов прозябать в своей либерастии.

Все дело было в том, что я оценивал разглагольствования о насаждении демократии и свободы в Ираке (и где бы то ни было) в качестве дымовой завесы, скрывавшей истинные намерения., в полном соответствии с требованиями западной военно-этической парадигмы, приведенной в посте по ссылке. Называть вещи своими именами в послевоенном мире считается моветоном... На самом деле я полагал, что за этим скрывается вполне северный (см. по ссылке) по сути прагматический план, сводящийся к следующему: у США, как у великой державы, есть стратегические интересы. Саддам продемонстрировал свои претензии на превращение Ирака в региональную сверхдержаву — строил в свое время ядерный реактор, попытался перекроить границы в регионе (из-за чего ввязался в войну с Ираном), захватил Кувейт и т.п. Тем самым доминирующая роль США в регионе, имеющем стратегическое значение для всего западного мира, ставится под угрозу. То есть, возникла необходимость вывести Ирак из строя в качестве регионального игрока, сведя эту угрозу к нулю. Заодно и занять позиции под боком у других смутьянов — персов, а также держать достаточные силы поблизости от Саудовской Аравии, если вдруг дела там пойдут наперекосяк, по сценарию апреля 1979 года в Тегеране, чтобы успеть навести порядок раньше, чем события приобретут необратимый характер.

Но когда, разгромив саддамовскую армию, США сохранили целостность Ирака и стали играться в выборы и прочие атрибуты западного общества, я понял, что ошибся. Буш и его неоконсервативные советники на самом деле решили устранить иракскую угрозу путем переделывания этой страны по образцу собственной, то есть, lege artis западной военно-этической доктрины. Самое интересное, что в философском смысле, переделанный по американским лекалам Ирак действительно перестает быть источником опасности, как перестали быть опасными либерализированные и демократизированные Германия и Япония. Но гладко было на бумаге, на практике же эта задача абсолютно неисполнима. Германия — изначально западная страна (более того, если взять белое население США, то потомков немецких иммигрантов там примерно столько же, сколько англо-саксов и шотландцев), Япония с конца XIX века встала на путь добровольной вестернизации. Но Ирак в цивилизационном плане — практически другая планета, и тамошним феллахам свободные равные и тайные выборы в сочетании с правами личности нужны чуть меньше, чем рыбе зонтик. По большому счету, там и нации-то нет, клановая и общинная лояльность для большинства граждан имеет более высокий приоритет, чем лояльность государству. И вводить там институты, работающие в рамках нации равносильно попыткам начать преподавать в первом классе производные, опустив изучение цифр, чисел и четырех арифметических действий за ненадобностью.

Правильными действиями в рамках северной доктрины было бы следующее: разгромив иракскую армию и свергнув Саддама, немедленно расчленять Ирак на три государства, поставив Курдистан в качестве "смотрящего" по региону (пообещав содействие в расширении за счет Ирана, в обмен на отказ от враждебных действий по адресу Турции, с которой оговорить это условие отдельно). Курдо-арабская и курдо-персидская враждебность стала бы элементом региональной системы сдержек и противовесов, разрушающей попытки антиамериканской интеграции стран региона. И немедленно разместить на территории союзного Курдистана ракеты с ядерными боеголовками, не долетающие до России и стран СНГ (об этом далее), но уверенно поражающие любую стратегически важную цель на территории Ирана.

Применение северной доктрины, сутью которой является заблаговременное устранение потенциальных угроз (кстати, совсем не обязательно военным путем), изменило бы и характер взаимоотношений США и России. Понятно, что западноевропейцы ближе в ментальном плане американцам (вторые, в конце концов, просто потомки первых), но ценность России в стратегическом плане выше, к тому же она принадлежит не к принципиально иной цивилизации, а к варианту той же, к которой принадлежат и сами США. Преимущества России перед Западной Европой — это в первую очередь, второй по величине ядерный потенциал, во вторую — наличие полного набора природных богатств, чего нет в Европе. Имея дружественную и союзную Россию, можно держать на коротком поводке как западноевропейцев. Вам что-то не нравится, господа? Тогда потрудитесь отапливаться кишечными газами, поскольку подача уренгойского задерживается на неопределенное время по "техническим" причинам или же цена на него становится не вполне приемлемой. И Китаю указать на предел его возможных глобальных мечтаний — стать всемирной мастерской по производству дешевых телевизоров приемлемого качества и автомобилей для лузеров, не замахиваясь ни на что большее.

Действуя в этом направлении, Америке следовало бы не только не способствовать расширению НАТО на Восток, а напротив, категорически против этого возражать. Это усиливает Западную Европу, а им выгоднее быть союзниками с Россией. И содействовать усилиям России по поддержанию собственной территориальной целостности (чуть преувеличивая, скажу, что, скажем, ЦРУ должно было само замочить в сортире сбежавшего на Запад Закаева и подать его голову с веточкой петрушки в пасти на блюдечке российским друзьям), и не позволить европейцам хулиганить в Югославии, воздействуя на Милошевича через Москву, возможно с мягкой его заменой без развала страны. И не поддерживать царьков постсоветских "республик", решивших вякать на Москву, где сидит их полноправный Хозяин. Напротив, продемонстрировать уважение к российским претензиям на доминирование в постсоветском пространстве, в расчете получить взамен уважение интересов США в иных регионах. И подсказать тогда еще находившемуся в полном здравии "другу Борису" не спешить с приватизацией того, что называется стратегическими ресурсами страны и с развалом социальной сферы, а переходить к капитализму постепенно, с накоплением капитала снизу, через мелкий и средний национальный бизнес, постепенно акционируя нефтегазодобывающие предприятия на конкурсной основе или через биржевую эмиссию и параллельно проводя достаточно сильную социальную политику, по крайней мере, не ниже советских стандартов (последнее — для обеспечения стабильности дружественного режима, когда народ ограблен до нитки, а какие-то темные личности расхватали у него из-под носа все национальное богатство, вполне возможен приход к власти какого-нибудь "харизматического" лидера, набитого завиральными идеями в большей степени, чем Саддам, Гитлер, Троцкий, Чавес и Ахмадинеджад вместе взятые; манипуляционные политтехнологии не всегда дают результат, чему учит нас тегеранский апрель 1979 года, а силовое решение невозможно из-за наличия значительного ядерного потенциала). В конце концов, американские интересы заключаются не в установлении того или иного способа хозяйствования в том или ином месте, а в устранении потенциальной угрозы.

Такое решение было бы возможным в рамках модифицированного северного подхода: если опасность нельзя нейтрализовать силой, надо перетянуть ее источник на свою сторону, естественно, добром. Но это возможно лишь в рамках подхода, основанного на четком понимании собственных интересов, проговаривании их без эвфемизмов (хотя бы для внутреннего пользования) и разработки четкого плана их обеспечения, без отвлечения на абстрактные идеалы и понятия.

Но американцы оказались заложниками западной военно-этической системе, в результате добились результатов прямо противоположных тем, которые намечались к достижению: в Ираке творится черт знает что ("что именно, Черток не знает точно" © В.Высоцкий, "Рай в аду"), Россия постепенно становится стратегическим противником Запада, аж попахивает новой Холодной войной, либерасты, воодушевленные провалом неоконов, почти наверняка придут к власти в Штатах в 2008 году...

Когда неоконсерваторы громко заявили о себе на американской политической арене, с приходом в Белый дом Президента Джорджа Уокера Буша, я возлагал на них большие надежды: считал, что они покончат с охватившей Запад после 1968 года либерастической одурью, вернут ему силы для сохранения глобального доминирования (примечание: в цивилизационном смысле я полагаю Россию вариантом западной страны, так что это заявление антироссийского характера не носит). Но они не смогли подняться над западной же военно-этической парадигмой и взять на вооружение северную. Увы...