Шёл сейчас по холодной, грязной, полутёмной улице в центре города и вдруг вспомнил Москву 1992-го года. Тот же холод, заваленные сугробами окна первых этажей, мужики в искусственных шубах, УАЗик с громкоговорителем и оттуда «Ельцын наш президент!».

И так хорошо стало.

Я представил, чтобы я стал делать 31 января 1992 года. В том же самом Климентовском переулке с деревянного ящика на тротуаре купил бы бутылку водки, а у метро – газеты «Голос Вселенной» и «Куранты». И беляшей впридачу у тётки в белом халате на телогрейку. За 2 копейки позвонил бы другу Лёхе. И в ожидании его приезда пошёл бы в рюмочную «Второе дыхание», тут же, на Новокузнецкой. Поучаствовал бы в дискуссии монархистов и сталинистов (или солнцеедов и йогов). Выпил бы водочки, вставил бы свои «5 копеек», встретил Лёху и поехали бы на Тишинку – в «Шкуру», допивать, примеривать пальто "Валентино" из сэконд-хэнда  и рассматривать отксерокопированные страницы журнала «Роллинг Стоунс».

А оттуда – на Кропоткинскую, к друзьям (вы себе сегодня наверное представить не можете, что там когда-то жили коренные москвичи). Спорить о Троцком или Чаянове. А потом гулять с девушками по тёмным переулкам, исписанным лозунгами «Долой КПСС!» и «Верните Сталина!». Глубоко проваливаться в снег, греться возле окутанных паром вентиляционных шах метро, бесплатно кататься в холодном троллейбусе, заполненном мужиками с лентами туалетной бумаги через плечо и женщинами с авоськами, из которых глядят на тебя наполовину завёрнутые в крафт-бумагу макароны в 80 см длиной.

Люди несут по улице 5-литровые бидоны с пивом, и видно, как морозец покрывает горлышко посуды ледяной плёнкой. Менты в валенках, продетых в лыжи; учёная обезьяна на Тверском бульваре, что тащит лотерейные билеты из стеклянного барабана; стайка голых по пояс последователей Порфирия Иванова с его портретом на сучковатой палке бегут босиком вокруг Патриарших; с ночи занятая очередь за хлебом.

А под утро придти домой и заснуть под радиостанцию SNC

Вот она жизнь!