Воспоминания об Антибукере
На вручение Антибукера в 1998 году меня никто специально не приглашал, напросился сам. Хотелось посмотреть на писательскую тусовку, примериться (на будущее) к креслу номинанта, поесть блинов с красной икрой. Зимой у меня особенно обостряется чувство одиночества. Хотелось хоть на миг избавиться от него, наивно думая, что Антибукер поможет.

Около "Аркадии" первое, что бросилось в глаза, было присутствие при входе в нее человека с ярко-красной мордой. Завидев очередного входящего, он начинал кликушествовать: "В гробу я видел всех вас. Помрете - никакого некролога от меня не дождетесь, а чую, недолго вам жить осталось, и никакие Набоковы, на которых вы вымещаете свой комплекс неполноценности, не помогут. Жрать в три горла и я могу, но в отличие от меня ваша пища превращается только в говно. От меня говна вы не дождетесь, только бесконечных тупиков".

Сначала думал, Галковский, но пригляделся - вроде бы не похож: слишком разговорчив, да и Дима никогда не курил, хотя за те годы, что я его не видел, все могло измениться. Может просто его родственник?

В "Аркадии"-Антибукере ничего интересного не оказалось. Одна половина приглашенных ждала халявного обеда, вторая половина, пишущая чернь, еще не удостоенная (непонятно кем) называться писателями и по этой причине бесплатно жрать деликатесы, ждала хотя бы водки.
Ожидание затягивалось балабольством, всем известным по штампу "кукушка хвалит петуха, за то, что хвалит он кукушку".
Никогда бы и не стал писать об этом Антибукере, если б опять не краснорожий мужик, которого все же впустили в помещение. Продолжатель традиции Василия Блаженного нетвердой походкой подошел к столу, где слева-направо сидели: Голдштейн, Кибиров, Баганов, главные "кукушка" и "петух" министр Дементьева и газетчик Третьяков, - вынул член и немного потужившись, направил струю мочи в микрофон. Когда краснорожий закончил свое дело, Третьяков, картавя, радостно заверещал в обоссаный микрофон: "Я же говорил, что Антибукер всегда связан со скандалом. Я же обещал". Все приглашенные обрадовались, дескать и они потом будут вспоминаться как участники скандала.

Краснорожего оттерли в угол зала и приставили смотреть за ним двух морд.
Через несколько минут все закончилось для нас, пишущей черни, водкой и бутербродами с вареным яйцом и селедкой. Краснорожий тоже опорожнял рюмки и плакал.
Все остальные, толкаясь, побежали жрать в ресторан "Серебряный век". Говорят, для них специально выписали омаров из Парижа.

В тот день я все же попал на халяву: на Савеловском вокзале бесплатно раздавали микроскопические тюбики с шампунем против перхоти. Четыре раза вставал в очередь.