Тема с развешиванием фотографий злостных алиментщиков получила интересное продолжение. В Казани появились щиты с надписями «Их папа не платит алименты» и фотографиями... детей. У мам, естественно, берут письменное разрешение. Предполагается, что ясные детские глазенки, глядящие с плаката, разбередят в блудливом и алчном папе остатки совести. Я бы сказал, как-то это все по-татарски. Совесть в папе, может, и проснется, а вот ребенку будет несладко совершенно точно. Задразнят. Дети такие жестокие. Почти как взрослые.

В Москве какой-то приезжий чудик вышел с плакатом «Права геям». Ему, естественно, надавали по сопатке с благословения проходившего мимо попа. Под щелканье затворов фотоаппаратов и крики репортеров: «Повернись сюда! Поверните его сюда!» Чуть ли не пара дюжин репортеров восторженно снимала, как безобидного уродца избивали в кровь со всей дури. И никто не попытался хотя бы... да хотя бы не снимать. 

Время от времени в жизни какой-нибудь ничем не примечательной семьи случается трагедия. Люди гибнут, попав под пулю маньяка, заболев свиным гриппом, поскользнувшись на банановой кожуре. Готов информационный повод. Живой человек не был интересен никому, труп интересен всем. Нормально продается насильственная смерть. Хорошо идут трупы русских за границей. Отлично – трупы жареные оптом. Над ними начинают кружиться коллеги-журналисты, жужжа телекамерами. Напрягают третий глаз непременные экстрасенсы. Приосаниваются неизменные ньюсмейкеры, которым все равно, о чем говорить, лишь бы в камеру или на микрофон. На обломках каждой частной трагедии совместными усилиями медиа и медиумов возводится небольшой, но крепкий шоу-бизнес с сине-зеленым отливом брюшка. Те же люди время от времени любят кому-то адресовать претензии этического свойства. Не успев с себя опарышей отряхнуть.