По следам лондонских музыкантов
Или The Song Remains The Same

В городе Барнауле, где живет 666 тысяч жителей, есть кафе «Карт Бланш». Кафе работает всего несколько месяцев и привлекает посетителей в том числе с помощью приглашения интересных музыкантов. Отпечатанные на стильной оберточной бумаге афишки, извещавшие о концерте французской группы «Несколько свирепых монголов», были заблаговременно разбросаны по столикам, но особого ажиотажа в городе не произвели: мало ли, действительно, французских эксцентричных групп, исполняющих композиции Led Zeppelin в джазовой манере. В афишке было также сказано, что группа открывала Каннский кинофестиваль в 2005 году. Судя по тому, какие фильмы побеждают в Каннах в последнее время, тоже так себе рекомендация.
Концерт, однако, оказался не эксцентрикой и буффонадой, как вроде бы следовало ожидать, а подлинной феерией. Все, кто по соседству со сценой заказали себе какой-нибудь пищи, торопливо ее дожевывали уже на второй песне, будучи поставлены перед жестким выбором: или жевать, или смотреть и слушать. Было что и было на что. Сценические костюмы музыкантов, изображающие якобы монгольские одеяния, навсегда останутся на их совести. Помните знаменитую сцену исполнения песни «Мамушка» из фильма «Фамильные ценности семьи Адамс»? Вот примерно так они и были одеты. Разве что добавили тюрбаны и ордена…
К слову о названии – это, разумеется, каламбур. Французы не могут без двух вещей – камамбера и каламбура. Любимая и единственная группа, вдохновляющая «монголов», названа в честь изобретателя дирижабля – Цеппелина. Соответственно, французы назвались в честь изобретателя воздушного шара – Монгольфье. А «фье монголь» - это и есть «свирепые монголы».
Музыку «монголов» в двух словах не описать, а подробно – специальных знаний не хватает. Состав – полноценная духовая секция, ударные, клавишные и мегафон. Из всего этого извлекаются звуки музыки, ритмически близкой к оригиналу, но фактурно отличающейся от Led Zeppelin, как турецкий шелковый ковер отличается от листа кровельного железа. Каждый из шести музыкантов – виртуоз. Все соло были великолепны – на последнем дыхании. А вместе они творили такую стену звука, с помощью исключительно живых инструментов, что порой и классики хард-рока позавидовали бы – «кач» в зал шел мощнейший, несмотря на не слишком пригодную для таких концертов акустику кафе. Где-то во втором отделении (а всего их было три – в перерывах музыканты попивали пиво и трепались с посетителями) публику накрыло и уже не отпускало до самого конца. А столик у сцены накрыло и в буквальном смысле – над головами сидящих там слушателей «монголы» растянули огромный лист пузырчатого полиэтилена, жестами предложив «щелкать пузырики», что и было проделано – а на сцене в это время единственная в коллективе женщина Вероник выбила на ксилофоне первые такты «Лестницы в небо», под восторженный рев аудитории.
Не меньшим сюрпризом для публики стало и выступление одного из посетителей вместе с группой – Максим, так звали этого парня, играл на алтайском народном инструменте под названием комус, а «монголы» ему подыгрывали. Это, пожалуй, был звездный час Максима.
Что еще описать – как играют «Кашмир» на тубе и альт-саксофоне? Как труба изображает вопли Роберта Планта? Как с помощью мегафона и псевдорусского речитатива сделать французско-монгольский рэп? Это бесполезно описывать, это надо видеть. Могу поделиться личным наблюдением: я не так много бывал на концертах живой музыки в последнее время, и до сих пор мне казалось, что лучшим из этих выступлений был концерт «Аукцыона» в красноярском клубе «Че Гевара». Теперь понимаю, что я ошибался.
После концерта Вероник, отвечая на вопрос, чем отличается наша публика от французской, сказала примерно следующее: конечно, французы более искушены, их окружает хорошая музыка, они культурны. Но для русских играть приятнее, потому что… здесь она взяла паузу и объяснила: «Because you are so happy!»