Эх, было время...
Вообще-то сначала я хотел написать о своих съемных квартирах - флэтах. Они, скажу откровенно, навсегда врезались в мою память и не скоро оттуда выветрятся. Но получилось что-то вроде отрывочных мемуаров, интересных мне да полудюжине друзей. Давно нужно было, а то летописей никто не вел тогда, а зря. Правда, кто знает - может, еще кто осилит.
И хоть сказано, что, мол, если человек пишет мемуары - его дело дрянь, но я все равно напишу. Дневник этот или не дневник, в конце концов?!

На заре дикого российского капитализма, в 1993 году от Рождества Христова, капризная судьба занесла меня в удивительный магазин "Наутилус", находившийся на Театральном проезде - в том его месте, которое строго через дорогу от "Детского мира" (чуть выше "Метрополя" и пониже поворота на ул.25 Октября, ныне Никольскую). Это, в сущности, были 5 евроларьков белого цвета. Но, конечно, с некоторыми торговыми площадями, поскольку торговали они одеждой и обувью. Место было такое, а времена такие, что... Короче, можно было повесить в тот ларек телогрейку и ни секунды не сомневаться, что максимум через две недели она уйдет долларов этак за тысячу. Что и происходило с завидной регулярностью.
Устроился я туда на должность продавца-консультанта. И это, скажу я вам, было большим в те годы жизненным везением, потому что тогда можно запросто было протянуть ноги от элементарной голодухи. Как я туда попал - не суть важно, но могу сказать, что этой работе предшествовало непродолжительное ночное бдение в ларьке в "трубе" между ул.25 Октября и Манежной площадью, где я торговал всем, начиная от ножей и кроссовок и заканчивая газовыми пистолетами. Замечу, что опыт, накопленный мной в том ларьке, а позже в магазине, до сих пор помогает мне в жизни.
Само собой, мне где-то нужно было жить. И не только мне - еще был человек Джимми, убежденный хиппан, поклонник Хендрикса и любитель употребить чего-нибудь вовнутрь, не читая этикетки на бутылке. Какими-то своими сложными путями он отыскал 2-комнатную квартиру в городе Балашихе. Принадлежала она тете с мученическим выражением лица и ее мужу Геннадию - причине мучений, отражавшихся на лице, алкоголику такого калибра, что Джимми только удивленно крякал, когда встречался с Геннадием. Впрочем, Джимми скоро сошел на нет, а вместо него поселились друзья мои Ужо и Флай, перетащенные мной в тот же магазин.
Квартира представляла собой тесный коридор, за которым была, так сказать, гостиная, незатейливо окрещенная нами тундрой, т.к. ничего примечательного там не было, кроме лампового телевизора, сожженного Джимми по пьяни и ликом очень напоминавшего Терминатора из-за оплавленной дыры, и дивана-рыдвана с платяным шкафом. На восток от гостиной была кухня с неработающим холодильником (мы быстро приспособили его для хранения полных и пустых бутылок). На запад - спальня. Имелся, натурально, совмещенный санузел (где тут же накрылось электричество и после уже никогда не загоралось), оснащенный унитазом, пользоваться которым не стал бы даже дерьмо-демон (впоследствии в нем обнаружили несколько носков).
И началось. На диване-рыдване поселился Флай, звериным рычанием отгонявший всякого, кто пытался на его лежбище даже присесть. В спальне обосновались я и Ужо. Койко-место там было хоть двуспальное, но одно. Сначала мы спали на нем по очереди, дабы не прослыть ахтунгами, но потом плюнули на условности. На кухне поселился батон хлеба и я уверен, что он и сейчас там живет.
* * *
Утро начиналось, как правило, с оглушительной песни "Арми нау" в исполнении группы "Статус Кво" - она была выставлена на будильнике магнитофона. Попытки использовать какую бы то ни было иную композицию провалились, так как Ужо был категорически против: он мог пробудиться "после вчерашнего" только под эту песню; однажды я втихаря изменил программу - Ужо проспал и его чуть не уволили, после чего тема будильника была закрыта раз и навсегда.
Слегка похмелившись, мы ехали на работу на такси, где отчаянно воровали часов до 10 вечера. Ужинали в кабаке, напиваясь, как правило, до сугубого состояния. Это не было ранним алкоголизмом - это была суровая необходимость, поскольку воровали мы не калоши, а деньги, и не у инвалидов, а у натуральных бандитов - начальства нашего, и стресс был очень серьезный, уж поверьте мне на слово. Тем более, что один из начальников чуть ли не официально трудился киллером. А "крыша" приезжала на джипах с номерами ФСК, причем настоящими. Что до высокого начальства, то оно у нас было такое, что однажды заявилось в сопровождении ныне покойного мегапроюсера Юрия Айзеншписа и его новой звезды Влада Сташевского. Пока Айзеншпису что-то сурово выговаривали, Сташевский успел прикупить загадочный ремнь из змеиной кожи, которым брезговали даже обкуренный в хлам хачи.
Как мы воровали? Да ладно, а то вы не знаете, как в магазинах воруют... Один и тот же костюм мог менять свою цену в течение дня по 3 - 4 раза, в зависимости от текущих нужд персонала, платежеспособности клиента, его трезвости и национальности. Припоминаю такой разговор между продавцами:
- Слушай, у тебя денег занять сейчас можно?
- Нету у меня денег.
- Очень надо.
- Ну приходи часа через два - будут...
Или вот. Флай крутится перед зеркалом, примеряя свежепоступивший кожаный "бомбер" и приговаривает:
- Иттить его мать, классно как! Эх, денег нет, долгов немерено... Купить его, что ли? Ладно, вечером...
* * *
Ассортимент был весьма разнообразный. При известном упорстве можно было отыскать свежую коллекцию Paul&Shark, но, учитывая то, что магазины находились в центре Москвы, внутри знаменитого бермудского треугольника ГУМ - ЦУМ - Детский мир, наибольшей популярностью пользовались длиннополые шерстяные пальто брутальных цветов, пошитые в ближнем Подмосковье, но с итальянскими, понятно, лэйблами.
Также присутствовали: турецкие костюмы-тройки из шелка и шерсти, галстуки разные (много), ряды пиджаков и брюк (вообще-то они были костюмами, но по отдельности их продавать было раза в полтора выгоднее), кепки пацанские, ремни, рубашки (о, рубашки!)... Универмаг "Мясо - лыжи", короче говоря.
Усугублялось все тем, что чуть ли не 20% товара было не магазинным, а нашим собственным. Брали мы его много где, вплоть до ГУМа. Пролететь было сложно, потому что шмотки даже в ГУМе стоили на треть меньше, чем у нас. Очень характерна была история с кожаными лайковыми пальто с меховым воротником. По 1.800 долларов штука, между прочим. Группа кацо вышла из "Метрополя" и решила приодеться. Их было шестеро, а пальто осталось всего три.
- На складе посмотреть, может? - вопросительно протянул Ужо.
- Склад закроется через 20 минут. БЕГОМ!
Ужо успел до закрытия "склада" - он купил в ГУМе три пальто по 1.100 баксов и, сопя, притащил их в магазин. Кацо остались очень довольны таким раскладом и подарили нам еще 100 баксов - за усердие и неленивость...
Мы, кстати, вообще выгодно отличались от персонала других похожих магазинов: матом не ругались, русским языком владели в совершенстве, внешность имели интеллигентную и красных пиджаков не носили. Клиентам это нравилось (им казалось, что они в респектабельном месте), а хачам внушало какое-то иррациональное уважение. Да что там - я в то время даже не курил, как и Флай!
Были у нас и временщики, сурово изгонявшиеся за глупость. Первый был агромадный жлоб хмурого вида. Он становился за спиной клиента и таким дружелюбным тоном спрашивал: "Что вы ХОТЕЛИ", что самые опасные типы тушевались и бочком-бочком покидали наш страшный магазин. Вышибли его после того, как он помог примерить щуплому хачу пиджак 56-го размера. Завернув горца в пиджак, как младенца в пеленку, жлоб несколько раз обернул его полами, полюбовался на дело рук своих своих и ласково сказал: "Как на тебя сшит, ара!".
Другой временщик представлял собой седого живчика лет 55, невероятно бойкого и веселого. Что бы он ни впаривал покупателю, живчик оглаживал человека, как тайская массажистка клиента и приговаривал: "Ну дире-е-е-е-ектор, ну настоящий директор!" Бандиты, на прикладах помповиков которых, вероятно, был не один десяток зарубок - и все по поводу разных "директоров", смущались, обижались и уходили. Дядю уволили.
* * *
Клиентура была... ох и клиентурка, мать ее етти... Основную массу составляли преступники всех мастей. Вкус у них был соответствующий. На вопрос: "Какого цвета пиджак вам хотелось бы?" один кекс ответил: "Бандитского цвета, какого ж еще-то!". Хача, желавшего купить брюки, нужно было измерять сантиметром, множить длину ног на 1,5 и искать такие штаны. "Что ты панэмаешь?! У вас так носят, у нас так носят, да!" Хачи уходили от нас в новых брюках, сворачивали за угол, а брюки все еще оставались в магазине...
Показательно также было появление группы хмурых братков, спешащих на похороны коллеги (они сами сказали). Им требовалась одинаковая одежды, причем такая, чтобы "те козлы сразу просекли, что это репетиция их похорон". Что ж, клиент всегда прав...
Один гражданин вполне пристойного, даже скромно-инженерского вида пришел за кожаным кейсом. С сомнением оглядев его, он предложил:
- Ничего, если я деньги за кейс оставлю, кое-что проверю и потом скажу, буду я его покупать или нет?
- Конечно-конечно.
Минут через 20 он появился довольный:
- Отлично! Беру. АКСУ как влитой туда лег.
Деньги клиенты носили: в карманах, барсетках, чемоданах, свертках, рулонах; но поразил нас гражданин, который явился в магазин, имея в руках большущую банку из-под сырных шариков Mr.Nut.
- Отличная вещь эти шарики, - улыбнулся Ужо.
- Мне тоже нравится, - ответил гражданин и открыл банку.
Она была под крышку забита туго свернутыми стодолларовыми купюрами.
* * *
Возвращались домой мы разными и сложными маршрутами. Набоявшись за день, очень нуждались в релаксе, как я уже говорил. Излюбленным местом был ресторан "Под Лубянкой" (на первом этаже позднее сгоревшего здания Минречфлота). Готовили там плохо, долго и дорого, но зато это было близко - через дорогу опять же. Правда, вскоре мы поняли, что место засечено боссами и разбрелись кто куда.
Ну кто куда - а мы втроем в клуб "Армадилло". Точнее, не совсем втроем - Флай предпочитал напиваться после рабочего дня непосредственно в закрытом магазине, после чего, говорят, не раз гулял по заснеженной ночной столице в одних носках и засыпал на мягком ложе из двухтысячных дубленок. В этом были свои преимущества, т.к. он мог неожиданно проснуться под утро и произвести ревизию украденного за день, что было чрезвычайно полезно для нашего нечистого на руку триумвирата. Ужо был педантом: приняв на грудь тяжелый алкоголь, ловил такси и ехал домой. Один раз он попытался последовать примеру Флая и заночевать на товаре, но случился досадный казус: сфинктер, пардон, отказал и Ужо едва не стал счастливым владельцем обоссанной нубуковой куртки долларов этак за 700. Я был любителем гламура и искателем приключений на свою жопу. Удивительно, но мои ночные похождения по злачным местам ни разу не окончились бедой, хотя по всем раскладам должны были бы. Особенно если учесть, что частенько я увозил с собой кассу магазина, а за день той кассы набегало очень много тысяч грин.
Да и что, в сущности, нас ждало в той квартире в Балашихе? Строго говоря, ничего особо интересного. Тем не менее мы часто туда приезжали всем кагалом, выуживали из разных карманов наворованное за день, выпивали, смеялись и даже временами философствовали. Тема философских бесед была одна: "сколько веревочке ни виться..." Тем не менее веревочка вилась, да еще довольно бодро.

Ту би континуед