Как и у всякой религии, в христианстве мерилом подлинности является древность.

Однако, в исторически сложившемся христианстве, «древность»  начинается с отцов соборных, а не с Писаний Нового Завета. То есть Писания, конечно, котируются очень высоко, но это ж Писа-а-ания…! Они непосредственно Духом продиктовывались, и толковать их могут только те, кто тоже творил под Духом, но в более разбавленном виде. То есть – полнота православия сложилась после седьмого собора, когда разрешили иконками пользоваться вовсю. Народ маялся:  можно – нет, но разрешили под Духом. Вот отсюда берет начало самая древность, от которой можно уже не сомневаться ни в чем.  Дух разбавлял, разбавлял Сам Себя, и стал понятен не только массам, но и дьякону Кураеву на пару с митрополитом Кириллом. Мы, конечно, оскудели сильно, но зато достигли консенсуса с Духом. Он стал понимать нас, а мы – Его. Точнее, мы поняли что от нас требует Дух, а Дух понял что от нас фик чего дождешься, кроме хулы и  выходок Тапкина, подсчитывающего в инбоксе плюсики с минусиками на свой счет, за свой счет. Есть и еще другие проводники Духа…;  всякий умеющий подобрать рифму «ботинки-полуботинки» - автоматически становится подлинным симеоном богословом, особенно с корочками советского литинститута. Небо, одним словом, благодаря разбавлению, стало ближе, и это радует.

Итак, Писания, это концентрат Духа, который разбавили теперь до возможности фсосать всем.