Я не знаю как в захолустных уголках планеты, но Россия страна православная. Тут у нас есть несколько иностранцев с, до сих пор нами не захваченных Европы и Америки – пусть скажут: есть ли где зарубежом такая активная православная, да и вообще христианская жизнь как в рунете. Думаю – нигде нету.  Нет нигде, полагаю, такого гигантского сборища настоящей православной мысли, как, например, форум диакона Кураева, где ежеминутно маячит в прицеле миссионерского зрачка три-четыре сотни ищущих православной правды безбожников.
Стукаясь друг об друга, эти люди заряжаются хоть плохонькой, но миссионерской статикой, получая взамен своих мозгов легкую дымку ощущения, что им надавали пЕнделей.
Не будем судить их строго. Их час придет и они ринутся. Но сейчас речь о другом.
Имеем ли мы – люди рунета – моральное право упустить момент и не принять активное участие в дОхристианизации нашей Родины и вслед – всего мира, оттого  что не брезгуя собственным чистоплюйством и чистоплюйством наших ближних, боимся протянуть ближним слово помощи на понятном всякому нормальному человеку языке – языке грубой метафизической силы.
Будем серьезны, я бы даже сказал – станем серьезны. Дело христианского милосердия требует не фарисейского теоретизирования на базе буквосчитания в епископских писульках, а одномоментного, решительного действования. Что, кстати, и является ценным в практике иезуитов – приложение доброй воли на объект исцеления от заразы, отсечением в себе всевозможных идиотских мудрований и колебаний. В Евангелии не вычитывается, чтобы Христос соображал по всякому поводу и долго выслушивал мнения пугливых фарисеев. Протянул руку и вылечил, сделал. Приложил волю и энергию.
В нас нет такой чистоты, чтобы целить прикосновением. Но значит ли это, что в нас совсем нет никакой воли к действию? И что мы от этого вообще ни на что неспособны, увалявшись в грязи наших тяжких? – Есть, скажем мы не задумываясь, и спросим себя: что делать? Ответ напрашивается сам собою – действовать, только максимально духовно и бесконтактно.
Пока начальство чего-то лопает, уткнувшись в свои тарелки и одновременно неторопясь силится понять, что делать дальше – поспать, или еще чего поесть, надо быстрым, решительным шагом приблизиться, мягко положить пятерню на склоненную голову, и резко опустить мордой об стол. Два раза. При попытке встать, ударить с задней стороны коленок и повторить опускание морды до поверхности стола. Тарелку, кстати, лучше заранее отодвинуть от греха подальше. Ну тут уж как повезет. Итак, пока наш духовный противник пытается сделать правильный вдох-выдох, что бы позвать церберов, надо высунуться из окна и сказать народу, ожидающему распоряжение, что б шли по своим домам и больше не возвращались. Заодно объявить амнистию всем томящимся. И это надо повторять как можно чаще, чтоб все привыкли к мысли, что иногда им разрешается быть свободными. Глядишь, поймут, что это вообще – норма.
Итак – овцы, стоящие в очереди к пастухам,  считаются ничьей рыбой (с).
Цели ясны, задачи поставлены. За работу, товарищи (с).