istolkovanie@lj 

К предыдущему добавлю немного более развернуто.

Существование любой, отдельно взятой религии, при даже наличии всей, присущей религии атрибутики, еще нисколько не говорит о том, что данная взятая религия и вправду озабочена связью. Что она связывает, а не имитирует, что она постулирует своим основанием метафизику событий, а не общую ментальную этику индивидов. Понятно отсюда, что этику мы и называем имитацией. Поясню.

Операции с миром видимым, тоже, как мы раньше неоднократно разбирали на простых примерах, безусловно, требуют хотя бы минимального участия веры. Уже хотя бы потому, что будущее мы не видим, поскольку трогаясь в магазин за маргарином, мы знаем, что магазин стоит на месте и маргарин в нем должен быть. Не то, чтобы мы на 100% были в этом уверены, так как ничто не мешает магазину или маргарину исчезнуть. Так же всякие операции, действия, совершаемые нами в мире видимом, почти никогда не обходятся без ритуала. Человек, собирающийся в какое- нибудь новое место, настраивается на то, что вести себя он будет слегка неестественно. Зачем-то начистит ботинки, повяжет галстук, спрыснет подмышки. Он  будет делать и говорить то, что он говорить и делать не любит. Про погоду, про последний фильм Никиты Михалкова, про всякую фигню. Ради чего? – Ради встречи. Или на свиданку идет молодой человек. Тоже самое – цветы, галстук, ботики, подмышки. Это после женитьбы он будет ходить перед возлюбленной в рваных трениках и с бутылкой пива, а сейчас пока цветы и ботинки и при нормальных штанах. И возлюбленная без бигудей, естественно. Ну а потом, когда друг друга уже знают, можно расслабиться, ритуал уже не нужен.

Так вот человек, совершающий православные религиозные действа не знает, к чему они приведут. Что даже в итоге их свершения происходит. Он вообще не знает с кем и с чем он имеет дело. Евхаристия, которую назначили и религией и метафизикой, потому и окутана искусственно такой тайной, что не доставляет заявленного удовлетворения, и, значит, метафизически бесплодна. Этическая сторона соблюдена, метафизика же не зафиксировала события – зафиксировала только соблюдение ритуала. Этики. Ментальность послала запрос, и велено считать, что запрос мог быть принят. Православнй человек считает для себя верным соблюдать положенный этикет, и большего от него религия не требует. Что и говорит о ней как о симулякре. Имитация остается для нее единственной задачей.

Помнится этому – (тому, что Богу довольно нашего этикета) – учил юзер Давлатов. И понимал религию как этикет, который нужно править и править со временем. Кугридер тоже настаивает на том, чтобы ему дали чоткое расписание того, как себя вести.. Нет, не на балу, как у Давлатова, а – у следователя. Как правильно ответить в полиграф, чтобы полиграф успокоился. Вопросы- ответы должны быть шаблонны, тогда как бы и вранье грешное враньем считаться не будет, так как будет содержать правильный, требуемый ответ.

Предполагается, что правила этикета Сам Бог и дал в виде этического учения. А в результате отцы-старцы подтвердили, что путем следования можно дойти до просветления. Или, как выражается Голышев: «учение Христа - старый добрый ветхозаветный закон только еще суровее… нормальное комфортное состояние - перманентная мутация». В итоге именно этой мутации-имитации должно бы что-то происходить, но ничего не происходит, потому что имитация никогда ни к чему возвышенному не приводила. Рваные треники и бутылка пива – возвращение в исходное – результат подобного секса с небом.

Учение, в котором нет метафизики, именно так и должно развиваться и придти к тому, к чему оно пришло.

Вера это исполнение желания через мир невидимый, как определил Павел. Метафизическое знание необходимо, чтобы религия не имитировала веру через этикет, а выражала ее, работала ею. Но мир невидимый – невидим. Как его можно знать? – Христос сказал, что только через боговедение, имея Бога основанием всего. Должен быть репер, привязка, единое между видимым и невидимым, поэтому знание того, что Бога мы видим, есть основа Церкви, созданной Христом.  «Жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем», сказал апостол, и, в общем, ничего нового мы не увидели. Увидели Человека, каковых вокруг итак много. Но Жизнь пришла – а не притворилась – Человеком, потому что Бог есть Жизнь, и Ему не надо притворяться и имитировать Себя Самого (невидимого в видимом). Царство Божие внутри нас. Жизнь видима, и мы можем знать о Боге всё. Всё что есть – это видимое для нас Бога, так что невидящие безответны. Все что не дает быть – это видимое дьявола. Добро и зло легко отделимы друг от друга, совсем просто отличимы. Через рассматривание творений все это видно.

Христос практиковал Свою религию. Вся Его жизнь на земле это и есть – христианство. За отсутствием дорогостоящих лекарств Сам делал мази из своей слюны, смешанной с грязью. В религии Христа важна не божественная слюна, и не то, что это делал Он, а то, что Он это делал с другими и для других. В этой религии не важно как остановить кровотечение – прикосновением или бинтами. Важно то, что кровь остановлена и жизнь продолжается.

Отношение к другому и есть метафизика христианства.

Связь с миром невидимым черпез видимое и страдающее Бога. Об этом много слов сказано Христом: «истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне».

Жизнь видимо-невидимое явление Бога – богоявление. Жизнь явилась нам. Она и есть – Истина, и она, в общем-то, всегда явлена.

…

Ученики не сразу поверили в воскресение, потому что привыкли к тому, что «теоретическая» часть учения важнее практики. Практика долго еще даже для них шла приложением к теории. Что все эти чудеса – они лишь для подтверждения некой истинности, но не сама истинность. «Чудеса» остаются именно чудесами, а не истиной во плоти. Не это ли имеем вечным соблазном? – расхождение «теории» спасения» с практикой. С подлинной религией. С христианством, которое всегда жалось сбоку глиняного колосса вероучения.

И выжило.