продолжу...  Все же разведу по терминам.
Мораль то, что общество требует от человека.
Нравственность то, что человек впитал от этого требования, чем человек готов откликнуться.
Этика – дисциплина, изучающая эти требования и отклик в различных культурах.
С нравственностью многие могут не согласиться, возразив что это такое внутреннее и высокое, что само в естество встроено, но названия не имеет, поэтому в общих чертах зовется нравственностью.
А вот не надо в общих чертах.
Даже в общих чертах понятно, что нравственность продукт морали: воспитания и самовоспитания.
"Православие учит добру", да тьфу на вас, православие учит православию, а добро из него стремительно выветривается, православие (или подставить что там в местячковой традиции "учит") не учит добру, а формулирует что, по мнению православия (или чего там еще в параллельной аборигенской традиции), следует считать добром, а в настоящем святоотеческом православии вообще никакого добра нет,  да хоти Кугридера спросите, он подтвердит что нету.
Умники любят разводить кисель из жижи своих мозгов, извлекая оттудова примеры типа того, что русскому хорошо, то немцу смерть, и поэтому добро относительно.
Приведу в пример такой пример, обычно это так: у мумба юмбы добром считается показывать друг-другу кулак и фак, а в европе за это можно схлопотать по ушам, и, наоборот, рукопожатие в европе гут, а в мумбе-юмбе смертельное оскорбление, ну и мол, сами делайте выводы об относительности добра.
Вот сразу подмена и обнаружилась.  Знак, выражающий доброе расположение в культурах различен,  и может быть пониматься прямо противоположно. Но что является настоящим – само доброе расположение, или знак? Относительность морали тут же видится как относительность добра.
Однако все эти примеры с мума-юмбовым рукопожатием и с кантовым православием не отвлекут нас от того, чтобы считать добро понятием простым, аксиоматичным, интуитивно понятным и наблюдаемым, и это добро сама жизнь.
Не "жизнь клима самгина", и не "житие мое", а без всяких прилагательных, которые жизнь похабят.
Нравственность же есть указание на то как жизнь прожигать в угоду испорченному социуму.
Так мы приходим к морали.
К требованиям общества к персоне.
И пытаемся понять ее истоки.
Универсальное этическое правило гласит: не делай другому того, что не пожелаешь себе.
Это, собственно, и есть апофатическая формулировка аксиомы жизни, катафатично же это будет звучать: "возлюби ближнего как самого себя".
Радиус, на котором должен обнаружиться ближний тут не указан.
И в самом деле - ведь радиус важен?
Мы подошли  к интереснейшему месту.
И правда, если требовательно любить вообще всю жизнь, то это получается и мяса не есть, и тараканов не давить, а как же родину защищать от полчищь заблезубых тигров и комаров, ведь весь мир  полон врагов?
К морали мы уже близко-близко. Христос же наговорил сгоряча аморальных ужасов - «неисполнимых требований» - врагов любить, отдавать всё до последнего, исполнять чужую нужду по первому требованию. В историческом христианстве это назвали: «неисполнимо, но надо стремиться», не расписав технику ни исполнения, ни стремления, а отдав на откуп произвольной сознательности граждан. Попутно заметим, что в «христианскую мораль» вот эти аморальные требования «быть совершенными как Отец» - то есть благословлять проклинающих, и прочее -  так и не вошли. Это осталось факультативом, «понятным» для тех, кто прошел весь  курс  от и до.
Мораль, значит, это фиксирование радиуса, да и разбивание самой окружности на сегменты, это выделение своих, в первую очередь, и во вторую - установка дистанции.
Вопрос  сегментации – дистанции - не менее важен.
Так как, например, в православии рекомендуемая дистанция имеет значение куда более важное чем радиус.
А в "отсталых" культурах дистанция вообще минимальна.
Дистанция сейчас в современном светском обществе есть огорожение личного пространства, куда соваться ближнему не очень-то следует, но социальное значение дистанции совсем другое - она нужна для скорого отторжения прокаженных и врагов от социума, для разрыва нежелательных социуму внутренних связей.
Итак, что мы поняли главное в морали? - правильно.
Мораль - установка социума индивиду - во все времена имела изоляционистский характер, ставя условия для существование во враждебном окружении и враждебных вкраплениях: "око за око, и зуб за зуб", "круши врагов отечества". Любить врагов аморально во всех наихристианнейших культурах.  Не потому что это плохо понято, или трудно исполнить. А потому что требование такого исполнения грохнет саму культуру. Поэтому – факультатив, поэтому же – смирение перед насильником.
Но это же правильная установка, возразят, что, мол, тут такого?!
В пример поставят и Христа и апостолов, которые рекомендовали сторониться нечестивцев, и даже за стол не садиться с грешниками.
Разве установка на "свой-чужой" не верна?
Установка на «свой», безусловно, верна.
Расположение, при которых установка осуществляется, т.е. - условия ее исполнения - нет.
Мораль же, как мы определили, не установка, а свод правил, обязательных к исполнению, установленное (не вольное) расположение.
«По Христу-апостолам» свой есть тот кто добрый, и кто никому не желает зла («добрый самарянин»). Живой, одним словом, не мертвяк.
Памарале свой есть тот,  кто в очерченном радиусом сегментированном пространстве.
Такие условия существования поставил Христос Своей Церкви – своим считать своих, а чужими – никого.
Если она их исполяет - она Его церковь.
Если нет, то - нет.
В совершенном состоянии - сокращение имущественной дистанции до нуля, и социального радиуса до бесконечности.
Если вы меня спросите где здесь мораль, я направлю свой взгляд в прозрачную даль.
Тут нет морали.
Установка живым кучковаться вместе не смешиваясь с мертвыми, отыскивая живых, и оживляя мертвых - нисколько не моральна.
Техника тоже простая - живые потянутся к живым, да и мертвые многие оживут.
И больше никакого деления нет, ни начальников, ни подчиненных, и даже вера оказывается ниже этой любви к жизни.
Состряпать из этого мораль у исторического христианства не могло получиться никак.  Это несложно доказать. Социум не может привить нравственность, которой сам не располагает. Любить врагов персонально человек не может, не имея примера такой любви в обществе. Не имея «морального права» на это. Мораль держится на понятных для всех правилах. Введение в мораль непрописанного «исключения для продвинутых», выделяет и само Христово христианство из морального поля. Ставит слова Христа вне морали. «Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?». «Неисполнимое», собственно, и есть христианство, а все прочее – обычное право, обычная государственность, обычное язычество.
И нравственность – отдача социуму того, что оно требует – никакого отношения к христианству еще не имеет. Это кесарю – кесарево. Но еще не Богу – Божье. Божье только сама жизнь.


(у меня очень низкая скорость соединения, поэтому, прошу простить, что не всем отвечаю на комментарии, ответы проходят мучительно долго)