А то вот иногда спрашивают, а чего это вам так именно приспичило считать Иисуса Богом, и Рожденным вот таким невероятно чудесным образом? Чего бы не считать просто «человеком, далеко опередившим свое время», а? Учителем, например. Что это меняет?
За всех не скажу. Для большинства Иисус Бог только потому, что Ему можно теперь поклоняться. Поклонялись неправильно идолам, а таперича стали правильно Иисусу. Почему нельзя напрямую Единому – дык потому что сказано что теперь так вот. Велено. Что было Единое – один, и люди пребывали во тьме, и не могли иконы рисовать, и сильно заблуждались, а теперь приоткрыто что целых три, и после этого заблуждаться стало втройне грешно. Ведь когда три это же совершенно другой коленкор, это цельная триада! Один другого принес в жертву, потом выпустил третьего, и-инначалло-о-ось. Совсем другие правила пошли. Жоские! Как и положено в триаде. 
Это я сейчас, как вы понимаете, изложил вкрадце христианство. Оно у нас такое, да. Бескомпромиссное совершенно. Из того что сперва было один, а потом неожиданно стало три, следует очень многое, и христиане могут часами это объяснять, спросите у них, они обязательно вам расскажут. Мне всегда нравились их рассказы.
Впрочем, есть христиане менее сказочные, но между тем для них «галилейский пророк» тоже есть Бог, и я тоже отношусь к таким. И я сейчас объясню почему.
Сразу скажу, что совсем не потому что «так сказано в священной книге библеи», и совсем не потому что святые отцы так порешили, а святых отцов надо слушаться. – Не.
Я отношу себя к тем людям, которые считают, что такая штука как жизнь является абсолютной ценностью, и такие штуки как любовь, свобода и доброта – ее подлинными энергиями. А проще говоря – «смыслом жизни» является сама жизнь. 
Надо сказать, что этому учили очень многие учителя, и учили – правильно. Гаутама учил идти к жизни через отрицание ее отрицания - смерти. Он ее даже не называл, полагая, что если выйти из кругов смерти обнаружится искомое.
Надо сказать что люди всегда были заворожены смертью, и культов ей посвятили множество, подготавливая к ней себя, и твердо зная что она свое возьмет. 
Но оставим их в покое.
Итак, начнем наше рассуждение. Откинемся поудобней в кресло, и начнем. И не надо удивленно таращиться на меня и спрашивать откуда у простого сантехника кресло. Принес с помойки – достаточно? Граждане выкидывают отличные вещи, так что у меня в подвале есть кресло, и даже три. В честь триады. Я как хомяк все тащу в свой подвальчик, и компьютер, на котором сейчас начну рассуждать – тоже нашел на помойке. Я иду, а он стоит, одним словом довольно меня расспрашивать.
Первое что сразу отметаем, так это то, будто всю эту историю сочинили попы для охмурения народа. Я даже морщусь, когда такую мысль вычитываю в каком-нибудь антирелижне. Ну мы вот все знаем кто такие эти самые светлые батюшки, и что они могут сочинить мы тоже хорошо знаем.
Кстати, не подумайте только что я чего-то сейчас доказываю. Да упаси меня триада. Я показываю из каких фрагментов у меня и у всех у нас отчетливо складывается даже и невыразимое до конца интуитивное понимания того, Кто есть в Евангелиях Иисус. А поскольку логика есть фрагментирование интуции – вот я и фрагментирую. Всей силой логики показываю почему Иисус родился таким чудесным образом и почему Он – Бог. Для меня, естественно. Но таже интуиция – она у многих. И многие очень, примерно также все это описали бы, возможно, если бы у них были в подвале такое замечательное кресло, на котором так удобно откинуться и такой чудесный компьютер, который так отлично и вовремя нашелся. Не каждому дано, вот и не все пишут.
Итак, батюшки светлые сочинить все это решительно не могли. Там, безусловно, есть места присочиненные, вот они лучше всего показывают общий документальный характер записанного. Там - в записанном – нет батюшкиной логики. Понадобилась целая орава бездельников, которых прозвали потом святыми отцами, чтобы все это привязать как-то к стандартным батюшкиным способам охмурения. Сделать из этого религию.
Кстати, отвлекусь, чтобы развернуть мысль. Заказ на изделие из свободного христианского движения религии, вероятно поступил во все эти Платоновы академии одномоментно и со всем имперским размахом, и многие годы, столетия вообще не снимался. Лучше всего, на мой взгляд, заказной характер «христианского богословия» виден на примере сочинений Немезия Эдесского. Парень отлично справлялся с Марксизмом -Ленинизмом христологией, наверняка даже сдал на этом кандидатскую, но, в итоге профессионал взял в нем верх, и в конце-концов, устав от нудного официоза, он написал – ну не то чтобы языческую, но совершенно равнодушную христианской проблематике книгу с нехорошим намеком в названии – «утешение философией». За что в святцы не угодил. 
Так малость христианизировать язычество, то есть дать ему нового пинка для ускорения, святыми отцами получилось. Но сочинить все это, придумать – увольте. Эти балбесы были на такое совершенно не способны. Евангелия в чистом виде для охмурения совершенно не годятся. Если бы вы читали все это на чистом глазу без знания что уже существует на всем этом христианство, и что оно на всем этом уже навытворяло, то вы бы просто ничего не поняли. Поэтому православие (и католичество) это святоотеческая религия. И протестантизм точно такой же. Разница только что там святых отцов святыми отцами не считают, потому что им поклоняться западло. А по общему тонусу – одно и тоже. 
Мы должны честно признать, что поголовно все люди в наше время открывают Евангелие под сильнейшим давлением культурной европейской традиции. То есть – с предубеждением. Прежде чем мы начнем что-либо там читать, мы уже об этом всем знаем. От бабушки, от батюшки, от Достоевского, от Рафаэля и Яна Гилана. Так что можно и не читать, а сразу идить в церковь и там делать что положено. Либо не идить в церковь и не делать что положено. 
Подойти к пониманию послания Христа мы не можем беспристрастно, но пристрастность наша может быть двоякой. Либо мы все это принимаем целиком как есть вместе с традицией, и всасываем многолетнюю работу святых отцов над адаптацией Евангелия к государственному язычеству, либо мы игнорируем традицию, и примеряем Евангелие к своему мировоззрению. Если оно у нас имеется, отличимое от традиционного.
А оно у нас имеется.
Глаза у нас есть, уши тоже, все это растет на голове, в которую тоже налито. Мы знаем что «хорошо» это когда вкусно, тепло, сытно, справедливо, радостно, интересно, а «еще лучше» это когда все это имеется у всех. Вот это хорошо. А «плохо» это когда убивают, врут, воруют, недоедают, болеют, отбирают, заставляют. А «еще хуже», когда все это массово.
И мы чувствуем, что традиция нам чего-то врет, сообщая, что все это положено в основу мироздания ради нашей же пользы. 
Естественно, мы можем выплеснуть Евангелие вместе с традицией, которая на него ссылается, многие так и делают, но мы люди дико упрямые, и, главное, мы в этой жизни, которую мы так любим, ценим соответствие причин следствиям. 
Мы хотим понимать происходящее. Наша цель – составить (не сочинить!) из осколков опыта мировоззрение, потому как в своем доме просто необходимо знать где и что лежит.
Как прежде говорилось, мы начали с причин и доказали, ибо тут и доказывать долго нечего, что между выражениями «в основе мироздания – жизнь» и «в основе мироздания – материя», первое просто логичнее второго. Оно указывает на причину, за которой не надо искать следующую (причину причины). Следовательно, выражение «Бог – есть» логичнее выражения «Бога – нет» по закону достаточного основания. Скорее так: выражение «Бог -есть» вполне годится как постулат, а выражение «Бога – нет» - никак. То есть – годится для дальнейших логических операций.
Дальше мы доказали со всей очевидностью (повторять тоже тут не стану), что «смерть» не является ни физическим отрицанием жизни («жизнь-минус») (христианское мировоззрение), ни необходимым подмножеством ее (языческий дуализм). Из чего логически прямо следует, что действиями жизни являются лишь действия благие: любовь, милость, доброта, свобода. А все злое относится к тому, что жизни мешает, и что должно быть устранено.
Ну вот, в общем-то и вся предыстория. Дальше начинается вопрос самой техники устранения. И вот тут – именно в этом месте – и следует открыть Евангелие и почитать.
Если Бог, как мы узнали это не от светлых батюшек, а путем простейших логических рассуждений, есть Жизнь, и все Его энергии это энергии благие, то эти благие энергии должны непрестанно отсылаться на борьбу со смертью. Они и отсылаются. Мы знаем что Жизнь одновременна безгранично могуча и очень хрупка. И вот эта хрупкая мощь нами и узнается в первую очередь во Христе. Именно ее мы интуитивно угадываем в первую очередь. Светлые батюшки видят в Евангелии, конечно, ломание комедии: мощь, изображающую себя хлюпиком, чтобы пристыдить мерзавцев, но со светлыми батюшками, как мы говорили, все давно ясно. 
Итак, до сего момента нам логически все понятно. Остается последний момент. – Рождение.
Если все предыдущее логично, и прямо следует одно из другого, если все последущее тоже логично (чудеса, Воскресение), то Рождение остается самой большой тайной. Потому что тут нарушены все принципы, по которым мы можем строить рассуждение: на узнавании ли привычного или путем умозаключения. 
Для этого нет постулата, есть только предъистория, которая началась в саду.
Это единственно место, когда нам остается только набраться наглости и поставить себя на место Бога. И спросить себя, а как бы я на Его месте поступил. 
Мы знаем этого человека, который первым набрался наглости. Может быть он и не ставил себя на место Бога, но интуитивно понял, что вариантов все равно больше нет. Либо это придется признать, либо все остальное просто не сходится. Поэтому и не плотью-кровью он так неожиданно и ответил на такой неожиданный вопрос: «а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты - Христос, Сын Бога Живаго».
Поэтому-то на вот этом блаженном узнавании и поставлено основание Церкви, и узнаванию вручены ключи Царства, потому что узнавание Рожденного Сыном есть само по себе – постулат. 
И никаких других вариантов кроме признания того, что Хрупкая Мощь послала спасение в этой истории – нету. 
Она может быть в другой истории, в другой логике, при других постулатах. Но вот в этой больше ничего не остается, как кроме признать – узнав.
Если Человек и вправду совершил все то, что Он совершил, то это – Новый Человек. Посланник. Мессия. 
Который подтвердил что Бог есть Жизнь, и в Котором люди получили оправдание своим довольно непутевым и суетным жизням.


Всех христиан Западных Церквей – с Рождеством Христовым.