«Там где кончается пустыня – начинается рынок» (с)

1 Кор. 4; «11 Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, 12 и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; 13 хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, [как] прах, всеми [попираемый] доныне. 14 Не к постыжению вашему пишу сие, но вразумляю вас, как возлюбленных детей моих. 15 Ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием. 16 Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу.»

Совсем странно, что христианство, склонившись в сторону монашества, возделало одну из духовных практик до господствующей. Превратив монашество в образец религии...

Уход подальше от мирских и церковных дрязг (раннее монашество) и целеустремленное устраивание и провоцирование всех этих же дрязг (развитое монашество) – совершенно между собой разнятся. Апостольский призыв подражать Христу в деле собирания новых детей Божиих, терпя голод, хулу, побои никак не вяжется с паучьей практикой поджидания паломников с целью втюхнуть им очередную банальность. Да и пустыни-печоры нынешние монастырские дворы не напоминают нисколько.

Монашество зарождалось в немощи, и тем только и было силой.  Уход от своих кошмаров и соблазнов мира в пустыню подчеркивал  уникальность духовного скопчества. .. бессилие свое свидетельствовать о Господе до тех пор, пока в себе еще не разобрался. .. Эта глубокая честность раннего монашества сейчас обернута в мерзейшую ложь.

Ложь сквозит повсюду. Ложь меняет людей, делая их монстрами – производителями этой лжи.  Сколько случалось слышать- читать, да и самому убеждаться  глядя на того или иного старого знакомого, «воцерковленного» по всем правилам господствующей лжи  – страшно, больно , но этот человек был другим… Что с ним стало? Веселый, жизнерадостный человек вдруг погружается в темнейшую безлюбовность. Становится подозрительным и озлобленным…  И как правило – достаточно побывать у «старца». Сколько ни встречал изуродованных людей и причины изменения  у всех поголовно - либо «старец», либо деньги. Как близнецы братья. Одинаковое высасывание любви.