Сербский блат для Воланда
На разграбление осмотр города у меня остался день. Воскресенье. Дождливым и промозглым утром, покинув арку, в которой свистел ветер сквозь молочный шатающийся зуб непостоянного Н- фалаНстер-р-р, мы вышли на улицy города, который уже веками румянит кремлевскими стенами, хмурое свое лицо. Перебегая воробьиными судорожными скачками пространство, связывающее памятники культуры и архитектуры в населенный пункт под названием – Москва, мы оказались на Патриарших.
Окинув взглядом пруд, посидев на знаменитой скамейке и плюнув философски в бульварную перспективу, превращающуюся в графитную иллюстрацию к роману, мы направили стопы к «нехорошей» квартире, не ожидая ничего хорошего. Музеи не работают в дождливые промозглые воскресенья. Не работают они и солнечные теплые воскресенья. Впрочем, тогда закрытый музей выглядит естественно, отечески подталкивая тебя – иди, мол, к людям, к солнцу, а не ухмыляется дерзко – вали отсюда! вышвыривая тебя в, моросящую какой-то дрянью, воскресную подворотню.
Двигаясь в лабиринте обычного московского подьезда и выхватывая глазами куски любовно-философско-здесь-был росписи, свидетельствующей о том, что фалернское вино не гарантирует покой, мы ткнулись в двери квартиры и... остановились в нерешительности. Квартира нас пускать не собиралась. Самый смелый среди нас- Борис- нажал на кнопку звонка и ...в распахнувшемся проеме возникла глумливая физиономия, причем один глаз смотрел точно на нашу группу водолазов, форсирующих дождливый воскресный московский день, а другой – упорно огибал ее, скользя вниз, в гулкий колодец, переполненный значками, символизирующими знакомство с текстом текстов.
-Гости из Сербии ... гудел Борис. – Мы понимаем, но нельзя ли...
- Из Сербии?! – возмущённо-весело спросил человек, устремив на нас, наконец-то оба своих глаза. Не из Хорватии ?!
Пафос, звучавший в его словах, заставил Бориса развести руки:
-... из Сербии, не из Хорватии. Такой вот пермондокль...
- Ага! – сказал с восторгом человек, как будто мы признались в том, что мородерствовали на смоленской дороге.
-Ага!.. и захлопнул дверь, окатив нас гулкой тишиной пустого подьезда.
... мы, уставившись друг на друга, стояли молча, еще не оттаяв от диалога, переехавшего нашу группу свободных охотников за артефактами.
.. Мягко и широко распахнулась дверь.
- Из Сербии! – сказала «нехорошая» квартира масляным баритоном. Ну, проходите. Из Хорватии я не пустил бы.... – продолжал баритон, растворяясь в глубине квартиры.
... Обалдевшие, бродили мы, трогая руками шершавые стены и натыкаясь взглядом на безумные глаза Безрукова. Квартира пустила нас.... И выпустила потом легко, и захлопнула двери мягко, не обращая внимания на толпу других охотников за скальпелями бродить по музеям в неурочное время, которая с криками – «просим вас!...нас сорок человек!..» осаждала границу между ЭТОЙ и ТОЙ Москвой.