Креатифф...

Разрабатываю свой вариант теории локальных цивилизаций - а ля Данилевский, Шпенглер, Тойнби, Хантингтон и прочие. Основная проблема там, ИМХО - невозможность дать формально чёткое определение цивилизации - чем конкретно они отличаются друг от друга. Ну, то есть, в каждом конкретном случае это примерно ясно, но общей системы не вырисовывается. Все вышеупомянутые товарищи выделяют Европейскую, Исламскую и Китайскую цивилизации; но, при этом, Европейская выделяется по территориальному признаку (Европа - географическое понятие), Исламская - по религиозному (Ислам - религия), а Китайская - по политическому (Китай - государство). Ну, а общий критерий какой-нибудь - есть или как? Вот Питирим Сорокин считал, что нету... :-(

Ну, а я - умный ведь! - таки решил проблему. Всё, плачь от зависти, Переслегин; вертись в гробу, Хантингтон! Вуаля:

Используем научный стиль изложения.

Сейчас в социальных (и даже гуманитарных) исследованиях широкое распространение получил синергетический подход. Согласно синергетическим представлениям, самоупорядочивание есть естественное свойство диссипативных (открытых) систем, столь же фундаментальное, как «тепловая смерть» закрытых систем. Самоупорядочивание - это самопроизвольное усложнение структуры системы, увеличение сложности этой структуры.
Синергетическое самоупорядочивание есть антиэнтропийный процесс, то есть естественное развитие открытой системы характеризуется постоянным снижением в ней энтропии (меры бесструктурности). Следовательно, развитие любой открытой системы ведет к увеличению содержащегося в ней количества информации – понимаемой в физическом смысле, как энтропия, взятая с обратным знаком, то есть как «мера структурированности» системы.
Таким образом, определение цивилизации как структуры подразумевает, что цивилизация есть общество, накопившее значительное количество информации . При этом, подразумевается, что структура, которая может сказать «мы – человечество, а они – источник наших проблем» (определение из Цымбурского [Цымбурский В. Л. Цивилизация: кто ей будет фоном.// Россия – земля за Великим Лимитрофом. М., 1999.]), является в высокой степени автономной от остального мира (который в этом контексте рассматривается просто как часть окружающей среды).
Какие же общества могут считаться настолько автономными, чтобы их можно было рассматривать как отдельные цивилизации?

В любом обществе, не совпадающем с человечеством в целом, имеют место два процесса. Во-первых, в этом произвольно выделенном обществе идут процессы синергетического самоупорядочивания, то есть – накопления информации. Во-вторых, общество подвергается воздействию извне, со стороны остального человечества (испытывает внешнее информационное воздействие).
По мнению С. Б. Переслегина, при взаимодействии систем разного уровня структурной сложности, «более структурная система индуцирует свою структуру в системы, с которыми она взаимодействует» [Переслегин С. Б. Взаимодействие структур: опыт качественного анализа]. Это свойство С. Б. Переслегин называет «структурной индукцией» .
Таким образом, произвольно выделенное общество, с одной стороны, находится в процессе синергетического самоусложнения, но, с другой стороны, оно подвергается структурной индукции со стороны других обществ (всего остального человечества). Очевидно, что один из процессов в каждом конкретном случае будет доминировать: если доминирует структурная индукция, то общество уподобляется тому обществу, которое оказывает на него воздействие. Если же доминирует процесс самостоятельного синергетического самоусложнения, то такое общество скоро начинает заметно отличаться от других обществ.
То же самое можно сказать иначе: в случае, если общество производит информации меньше, чем получает извне, то оно уподобляется своему информационному донору (копирует его структурную организацию). Если же наоборот – то общество становится уникальным, не похожим на другие.
Согласно определению В. Л. Цымбурского [Цымбурский В. Л. Цивилизация: кто ей будет фоном.// Россия – земля за Великим Лимитрофом. М., 1999.], цивилизацией всегда называется некая структура, противопоставляемая фону. То есть, цивилизация – суть общество, в структурном отношении отличное от окружающих обществ. Таким образом, мы можем сформулировать правило, позволяющее нам отличать цивилизации от других социальных групп (наций, религиозных конфессий и т. д.):
В случае, если в пределах данного общества производится больше информации, нежели поступает в него извне, то данное общество – уникально и является самостоятельной цивилизацией.
Цивилизация не обязательно должна быть гомогенной: она может состоять и из отдельных локальных культур (отличающихся языком, национальными традициями, конфессиональной принадлежностью и т. д.), не имеющих, однако, статуса цивилизаций. Локальная культура – это крупная культурная система в рамках цивилизации. Сопротивление информационному обмену между локальными культурами – значительно выше, нежели внутри них, поэтому при определенных обстоятельствах локальные культуры, очевидно, могут стать цивилизациями (а при других обстоятельства, напротив, цивилизации могут стать локальными культурами в рамках единой цивилизации).
Сформулируем обстоятельства, при которых происходит образование цивилизаций. По аналогии с "транспортной теоремой" назовём это правило "цивилизационной теоремой":
В случае, если в пределах локальной культуры скорость производства информации становится выше, нежели скорость информационного обмена с другими локальными культурами в рамках цивилизации, данная локальная культура выделяется в самостоятельную цивилизацию.
Если провести анализ по всем возможным конфигурациям обществ, то можно выявить те из них, которые являются информационно автономными, то есть – являются цивилизациями. В зависимости от исторического периода, количество цивилизаций в мире может меняться от одной до многих тысяч.
Таким образом, получается, что более-менее объективные границы цивилизаций можно установить. Бросается в глаза при этом, что границы эти - подвижны почти в той же мере, как и политические границы государств.

Отсюда - вопрос: а что у нас с цивилизациями вообще может происходить? Какие процесы меняют, так сказать, "цивилизационную карту мира"?

Прежде всего, цивилизации могут подвергаться дивергенции и конвергенции.

Дивергенция. В этом случае, снижение скорости информационного обмена между локальными культурами в рамках цивилизации приводит к разделению последней на несколько отдельных цивилизаций. Естественное усложнение структуры общества идет в рамках культур слегка по-разному (в силу случайных причин), а их взаимная «структурная индукция» стала уже слишком слаба для того, чтобы скомпенсировать накапливающиеся различия.
Как это будет выглядеть на практике?
Когда появление межкультурных различий рефлексируется, их возникновение пытаются как-то объяснить. Так как для любой цивилизации единственно правильной является именно ее система ценностей, то отличие других новообразованных цивилизаций от нее самой объясняется какими-то случайными историческими обстоятельствами: цепью ошибок, преступлений и т. п. Возможно, будет иметь место попытка «исправить» чужие ошибки. В дальнейшем, однако, после провала таких попыток (а если происходит дивергенция - они неизбежно проваливаются), существующие различия начинают восприниматься как постоянные. Вследствие «аберрации близости» (современное, хорошо знакомое положение вещей воспринимается как постоянное - термин Л.Н. Гумилёва) они начинают казаться существовавшими всегда, с древнейших времен. Появляются соответствующие историософские и культурологические теории. Причем, сначала возникают теории, не отрицающие цивилизационного единства дивергирующих локальных культур, но утверждающие, что именно данная культура выбрала правильный путь развития, а все остальные – неправильный. Позже возникают концепции, доказывающие изначальность и нерушимость возникших межцивилизационных границ: теперь мнения предшественников о том, что вообще существовала исходная цивилизационная общность, начинают восприниматься как ошибочные.

Подобным образом, похоже, происходило разделение западно- и восточно-христианских цивилизаций на рубеже I и II тысячелетий.

Конвергенция. В этом случае, две или больше отдельных цивилизации, в результате увеличения скорости информационного обмена между ними, объединяются в единую большую цивилизацию. Повышение структурной индукции приводит к гомоморфности (подобию) их социальных структур, и в конечном счете – к структурной идентичности.
Как это выглядит на практике?
Сначала другая цивилизация воспринимается как чужая, хотя и более понятная, нежели «остальные чужие». Потом, для того, чтобы объяснить ее явную близость, появляются теории о родственности цивилизаций: «они» воспринимаются уже не как «чужие», а как «неправильные мы». Опять же, часто появляются представления, что когда-то «мы» и «они» были единой цивилизацией, и «они» выбрали неправильный путь. В дальнейшем, когда конвергирующие цивилизации превращаются в локальные культуры в рамках единой цивилизации, «они» воспринимаются уже как «допустимый вариант «нас»».
Сначала появляются теории о родственности цивилизаций, позже – об их историческом единстве. Еще позже – «официально» признается единство. «Аберрация близости» приводит к тому, что все прежние противоречия между цивилизациями теперь трактуются как несущественные; считается, что единая цивилизация существовала всегда.

Ну, например, дивергенция явно наблюдается в отношениях между культурами Восточной Азии (прежде всего - Японией) и Западом во второй половине XX века. 

Вполне мыслимы и неравновесные процессы. Совсем ведь не обязательно, что скорость накопления информации во взаимодействующих цивилизациях будет сравнима. Вполне можно представить себе, что скорость информационного обмена между цивилизациями «А» и «Б» будет ниже, чем скорость накопления информации в цивилизации «А», но выше, нежели в цивилизации «Б».
Тогда информационное влияние станет почти однонаправленным: цивилизация «Б» станет подчиняться структурной индукции со стороны цивилизации «А», однако структурной идентичности достичь не удастся. В результате, «Б» станет считать себя частью единого целого с «А», в то время, как «А» вовсе не будет уверена в том, что является частью единого цивилизационного пространства с «Б».
Возможны два процесса такого рода: неравновесная дивергенция и неравновесная конвергенция.

Неравновесная дивергенция. Локальная культура «А» в рамках цивилизации «АБ» начинает производить информацию быстрее, нежели локальная культура «Б» успевает ее воспринять. В результате, в локальной культуре/цивилизации «А» наблюдается весь комплекс эффектов, характерных для дивергенции: локальная культура «Б» начинает восприниматься, как «неправильная», несовершенная. В локальной культуре «Б», однако, признаков дивергенции не наблюдается: она подвергается сильной структурной индукции со стороны «А», но не успевает уподобляться последней. Когда появляется понимание, что «А» относится к «Б» как к «почти чужому», то в рамках «Б» рождается агрессия по отношению к «А», попытка эмансипироваться от внешнего влияния. Однако, так как скорость информационного обмена выше, нежели скорость производства информации в «Б», то это ни к чему не приводит. Предпринимаются попытки нарушить информационное взаимодействие между «А» и «Б», то есть – превратить неравновесную дивергенцию в равновесную. При этом, «Б» очень резко реагирует на «несправедливое» отношение со стороны «А» (для «Б», «А» – еще «свои»), в то время, как в «А» остаются равнодушны к нападкам со стороны «Б» (это – уже почти «чужие»).
В любом случае, структурная индукция со стороны «А» в конечном счете порождает в «Б» механизмы, позволяющие ускорить производство информации (ведь более быстрое производство информации в «А» связано с какими-то структурными особенностями этого общества (например, наличие всеобщей грамотности или всеобщего среднего образования); в конечном счете, структурная индукция инициирует появление аналогичного положения вещей и в «Б»). В итоге, возможны два варианта развития событий. Во-первых, дивергенция может стать равновесной (скорость поизводства информации в «Б» превысила скорость информационного обмена между «А» и «Б»). Во-вторых, при выравнивании скорости производства информации информационное взаимодействие утрачивает свой однонаправленный характер (не только «А» влияет на «Б», но теперь и «Б» влияет на «А»). Это ускоряет информационный обмен между «А» и Б, что – в случае, если он станет идти быстрее, чем производство информации, приведет к возвращению «А» к роли одной из локальных культур цивилизации «АБ».  

Так и хочется назвать этот вариант "сверхдержава - сателлиты". Первый бросающийся в глаза пример - США и Западная Европа в период "Холодной войны": для Европы, США - часть "Западного мира"; для США, формально - Европа, конечно, это "свои", но по сути - то ли плацдарм для наступления, то ли внешний пояс обороны, не более (отношения между СССР и странами ОВД, в общем и целом, строятся по той же схеме). 

Современный пример - отношения между РФ и постсоветскими странами (прежде всего - европейскими и кавказскими). После начала подъёма в России интерес к событиям в странах СНГ существенно упал, они больше не воспринимаются как часть "себя" (как это было ещё в 90-е). При этом, в самих странах СНГ существует представление о собственной важности для России, существует интерес по отношению к происходящему там и т.д.

Неравновесная конвергенция. Цивилизация «А», характеризующаяся высокой скоростью производства информации (усложнения структуры) оказывает сильное информационное воздействие на цивилизацию «Б», в которой производство информации (усложнение структуры) идет гораздо медленнее. В результате, цивилизация «Б» подвергается мощной структурной индукции со стороны цивилизации «А». Информационное влияние «А» приводит к тому, что «Б» начинает копировать структурную организацию «А». В цивилизации «Б» наблюдается весь комплекс феноменов, характерных для конвергенции. «Б» начинает воспринимать себя как часть некой цивилизации «АБ», состоящей из локальных культур «Б» и «А». Она требует соответствующего к себе отношения. Между тем, цивилизация «А» не считает «Б» частью единого с собой цивилизационного пространства, и относится к ней как к другой цивилизации. В результате, отношение со стороны «А» квалифицируется в «Б» как «несправедливое», «лицемерное» и т. п. Это порождает агрессию в «Б» по отношению к «А». В свою очередь, в «А» такая реакция расценивается как неадекватная, «неспровоцированное нападение», беспричинная агрессия. Результатом становится ответная агрессия.  
Результатом взаимодействия становится в итоге быстрое изменение структурной организации цивилизации «Б». Скорость производства информации в ней начинает расти. Возможны два результата. В случае, если, одновременно с ускорением производства информации в цивилизации «Б», происходит увеличение скорости информационного обмена между «А» и «Б» (что вполне возможно, так как с увеличением скорости производства информации в «Б» усиливается и структурная индукция со стороны «Б» на «А» (теперь ей «есть, чем поделиться»)), конвергенция перестает быть неравновесной. Цивилизации «А» и «Б» сливаются в одну единую цивилизацию «АБ». В другом случае, если скорость информационного обмена не возрастает, связь между цивилизациями прекращается и они восстанавливают независимость друг от друга.
На уровне рефлексии, цивилизация «А» почти не интересуется тем, что происходит в цивилизации «Б». В свою очередь, «Б» проявляет живейший интерес к тому, что происходит в «А» (по схеме «столица – провинция»). При появлении агрессивных проявлений со стороны «Б» в «А» появляется представление о некой особой агрессивности цивилизации «Б», о существовании опасности с ее стороны. В то же время, в «Б» цивилизация «А» начинает оцениваться как лицемерная и эгоистичная. В случае перехода неравновесной конвергенции в равновесную, в «А» происходит вспышка интереса к происходящему в пределах цивилизации «Б», которая вполне может принять как дружелюбную форму, так и форму ответной агрессии. В случае разрыва контакта, цивилизация «Б» постепенно теряет интерес к происходящему в цивилизации «А».

Этот вариант взаимодействия можно назвать "цивилизация - варварство" (по Тойнби: "творческое меньшинство - внешний пролетариат"). Вышедшее на следующую ступень развития, динамично развивающееся общество со своими менее развитыми соседями неизбежно  вступает в отношения неравновесной конывергенции. Пример - любая колониальная метрополия с туземными колониями.

Похожим образом выстраиваются отношения и в рамках неоколониальной миросистемы. Например: современная Европа - арабский Ближний Восток. В исламских странах чрезвычайно чутко следят за событиями в Европе, бурно реагируют на недружественные жесты европейских правительств по отношению к Исламу и пр. При этом, в самой Европе на недружественные (мягко говоря)  действия в некоторых исламских странах по отношению к христианству или Европе внимания почти не обращают. Эту ситуацию я бы назвал классическим примером неравновесной конвергенции.

Отчасти аналогичным образом (несколько менее выражено) строятся отношения между Восточной Европой и Западной. Забавная тут складывается ситуация: Восточная Европа находится в неравновесной дивергенции с Россией -  и в неравновесной конвергенции с Западной Европой. То есть, в рамках местных представлений, Россия внимательно следит за событиями там (подразумевается - хочет вернут под свой контроль эту "часть себя"), но "Запад", к которому теперь Восточная Европа себя причисляет, готов к борьбе за новообретённого "брата". При этом, в реальности, Восточная Европа уже не интересна России и ещё не интересна Западу... ;-)

Динамическое равновесие. Представим себе, что цивилизация состоит из нескольких явно отличающихся друг от друга локальных культур. В случае, если скорость информационного обмена между ними и скорость накопления информации в каждой из них примерно равны, то локальные культуры могут достаточно сильно отличаться друг от друга, иметь заметно отличающиеся структуры, но при этом их «выравнивания» за счет структурной индукции не происходит. На самом деле, полного равенства скоростей протекания информационных процессов ожидать нельзя. Какой-нибудь из них в данный момент будет доминировать. Поэтому, динамическое равновесие – это сменяющие друг друга относительно медленно идущие процессы конвергенции и дивергенции.
В таких условиях можно ожидать наличия не только доминирующего представления о единстве цивилизации, но и существования более слабой, но заметной историософской школы, трактующей межкультурные различия как межцивилизационные.

Пример - Европа XIX - начала XX вв. Различия уже есть, но раскола (в том числе - по линии Россия - Запад) ещё не произошло.

 Уф-ф-ф, устал. Продолжу потом. Нет, это не годится как пост оформлять: или он вниз уедет, или будет болтаться наверху, загромождая свободное пространство.  Заведу, наверное, сайт на народе где-нибудь, там выложу.

Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru