В махорочном дыму поднялся старик Муртайкин. Молитвенно сложил руки на груди и сказал: «Фёдор Иваныч, прошу тебя, обчество просит, уйди ты с председателей Христа ради! Силов наших больше нет. Десятый год без урожая, коровенки подохли, лябяда и та не родится… А братовья твои последнюю косилку соседям продали… И мордуют всех, слова не скажи. Сгинь, тоись, уйди. Имей совесть».
Собрание одобрительно загудело. Но тут слова взяла Софья Прялкина. Сверкая звездочкой героя соцтруда, она начала тихо: «Да, товарищи, все уж сроки просидел в председателях Фёдор Иванович Сорокин. Но нельзя нам сегодня менять нашу власть, когда зарятся на наши угодья соседи. Затеем выборы, отчекрыжат они пахотные земли и покосы за Дунькиным болотом, — и вдруг крикнула в голос, — нельзя, не можно нам сейчас без твёрдой руки. Не оставляй нас, Иваныч!».
Собрание задумалось. В тишине поднялся председатель. Отыскав глазами Муртайкина, обратился к нему: «Хорошо сказал, старик. Спасибо тебе за горькую правду».
После чего вышел из-за стола, протолкался к Муртайкину, ухватил его обеими руками за голову, да так, что шапка дедова отлетела в сторону, и приложился к бороде долгим поцелуем.
Оторвавшись от ошалевшего Муртайкина, ни на кого не глядя, вернулся на председательское место.
После долгого откашливания и сморкания, наконец, поднял мокрые глаза на собрание: «Братья и сестры, — голос его дрожал, — да кем же я буду, если брошу вас сейчас, когда все в таком развале и погибели, когда неспокойно на рубежах родного колхоза! А международная обстановка?…»
… Расходясь после собрания, мужики толковали: «Да, наш Иваныч голова, все ухватил! Ну на кого его менять? Нет ему замены. Время-то какое…».

Тимофей Погудин. «Время пахать». М. «Советский писатель». 1962 г.

«никто не сходил и не проверил, а есть ли такая книга такого автора с таким текстом».