|
|
Пишет iv_g (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} iv_g)@ 2015-04-11 09:00:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
rbc.ru: Михаил Крутихин о росийской нефтянке
26 марта 2014
Для поддержания добычи нефти на высоком уровне нужно каждые 15–20 лет открывать новую нефтеносную провинцию. А для этого — радикально реформировать российскую геологию. Статья публикуется в цикле «Россия после кризиса»
Сверхдержава задерживается
Судя по тому, что с каждой новой версией правительственная «Энергетическая стратегия» России становится все пессимистичнее, цель превращения страны в «энергетическую сверхдержаву» отодвигается на неопределенный срок.
В прошлом остались провозглашенные в первых стратегиях планы добычи 871–926 млрд куб. м газа в год. Авторы нового варианта этого документа, о котором недавно рассказал министр энергетики Александр Новак, осторожно говорят о возможности несколько превысить 800-миллиардную планку; они уже не упоминают амбициозные проекты, с которыми, например, связывались надежды завоевать 10–20% американского газового рынка.
Вместо обещаний увеличить добычу нефти до 535 млн т в 2030 году в новом документе предлагается не нарастить, а хотя бы удержать достигнутый уровень в 525 млн т. К тому же говорится и о консервативном сценарии, при котором нефти в России будет добываться все меньше и меньше, и к 2035 году ее объем упадет до 476 млн т.
У стагнации российского нефтегазового сектора есть и внешние, и внутренние причины. С одной стороны, начался период низких цен, которые делают нерентабельным освоение трудноизвлекаемых запасов. Развитие проектов производства сжиженного природного газа привело к переизбытку предложения при застое спроса.
С другой стороны, эти факторы наложились на отечественную специфику: неэффективную и нестабильную налоговую систему, засилье гигантских госкомпаний с дискриминацией частного предпринимательства, ограничения для иностранных инвесторов, юридическую незащищенность прав собственности и т.п. А конфликт с Украиной добавил к грустной картине международные санкции. Совокупность этих факторов делает консервативный сценарий не просто вероятным, но даже чересчур оптимистическим.
Где взять 170 млн тонн
При этом причины грядущего застоя и упадка для газовой и нефтяной отраслей свои. Если говорить о газе, то разведанных и в принципе готовых к разработке запасов в России столько, что браться за так называемые сланцевые залежи пока особого смысла нет. Ограничения в этом секторе связаны в основном с нехваткой рынков сбыта: внутренний спрос развивается медленно, Европа при первой возможности будет уходить от «Газпрома» к другим поставщикам. Северо-восточные провинции Китая по объемам спроса никак не в состоянии заменить европейских потребителей, а сжиженный газ России, который теоретически можно поставлять на большие расстояния, на практике не выдерживает конкуренции с газом США или Австралии, не говоря уже о странах Персидского залива.
С нефтью дела обстоят по-другому. Те же китайцы, например, готовы купить столько жидких углеводородов, сколько им предложат. Проблема в том, что разведанные объемы нефти в основных месторождениях России выработаны на 60%. Остатки — это главным образом трудноизвлекаемые запасы в мелких месторождениях, что требует дополнительных расходов по освоению (специалисты ЛУКОЙЛа подсчитали, что извлечение одного барреля таких запасов из недр обойдется не менее чем в $85). Добыча на российском континентальном шельфе, тем более в Арктике, повысит себестоимость нефтяного барреля до $150. При нынешнем уровне цен новые проекты оказываются совершенно нерентабельными. На горизонте — тот самый консервативный сценарий авторов новой «Энергостратегии», если не хуже.
Чтобы удержать годовую нефтедобычу на уровне 525 млн т, придется ввести в эксплуатацию новые проекты с совокупным потенциалом отдачи примерно 170 млн т в год, а при нынешнем состоянии отрасли это представляется абсолютно нереальным.
При столь мрачных перспективах трудно ожидать, что отечественные нефтяники станут вкладывать значительные средства в разведку неоткрытых пока ресурсов. Между тем геологи утверждают, что для поддержания добычи на высоком уровне нужно каждые 15–20 лет открывать новую нефтеносную провинцию, а не десяток-другой маленьких залежей, разбросанных на значительном расстоянии друг от друга и находящихся далеко от транспортной инфраструктуры.
Бюрократы против геологов
Иными словами, ключ к спасению нефтяной отрасли — в интенсивном развитии геологоразведки. Содействовать этому развитию в российских условиях очень непросто.
Правительственные чиновники пошли здесь по привычному пути гигантизма и консолидации. Несколько десятков геологоразведочных предприятий, разбросанных по стране, как эффективных, так и пребывающих в полном упадке, были слиты в госструктуру ОАО «Росгеология». Возникла еще одна бюрократическая контора, которую теперь еще и предлагается сделать единственным исполнителем госзаказа на геологоразведочные работы. Еще один шаг прочь от рыночной экономики.
Именно в этом направлении руководство страны, если оно действительно заботится об оздоровлении жизненно важной отрасли, могло бы принять срочные меры. Именно в разведке и находится то самое ключевое звено цепи, за которое можно вытащить нефтянку из кризиса. Геологоразведку нужно не консолидировать и бюрократизировать, а стимулировать, дать ей свободу действий.
Такой подход давно и успешно применяется в других странах. Чтобы применить его в российских условиях, имеет смысл прежде всего скорректировать законодательство о недрах, разрешив свободный рыночный оборот лицензий на недропользование, а также легализовать новую для нашей страны категорию недропользователей — юниорские геологоразведочные компании.
Сегодня геологическая компания, владеющая лицензией, может продать только сама себя либо под каждый участок недр создавать дочернюю компанию, а после открытия месторождения — продавать ее. Прямого пути переуступки права недропользования нет. Между тем юниорские компании как раз этим и занимаются: разведывают новые месторождения, подсчитывают запасы и затем продают права недропользования добывающим компаниям.
Таким юниорам надо открыть доступ к разрешениям на поиск и оценку запасов полезных ископаемых в неосвоенных регионах по заявительному, а не конкурсному принципу. Частные предприниматели, готовые идти на геологические и финансовые риски, могут заняться этим бизнесом, зная, что в случае значительного открытия они могут с лихвой возместить все затраты, продав лицензию или ее часть нефтяной компании — оператору по разработке месторождения.
Сейчас ситуация в отрасли иная, что тормозит освоение многих месторождений. Стоит посмотреть на разрастающиеся структуры «Роснефти», в которые уже вошли ранее принадлежавшие частным собственникам активы ЮКОСа, «Удмуртнефти», группы «ИТЕРА» и ТНК-ВР. Гигантская госкорпорация накопила около 600 лицензий, а другие операторы лишены доступа к разведке и разработке этих нефтяных запасов. У самой «Роснефти» между тем не хватает ресурсов на их разработку, что приводит к просьбам о переносе сроков работ — в частности, и на шельфе, где доминируют «Роснефть» и «Газпром».
http://daily.rbc.ru/opinions/econom
26 марта 2014
Для поддержания добычи нефти на высоком уровне нужно каждые 15–20 лет открывать новую нефтеносную провинцию. А для этого — радикально реформировать российскую геологию. Статья публикуется в цикле «Россия после кризиса»
Сверхдержава задерживается
Судя по тому, что с каждой новой версией правительственная «Энергетическая стратегия» России становится все пессимистичнее, цель превращения страны в «энергетическую сверхдержаву» отодвигается на неопределенный срок.
В прошлом остались провозглашенные в первых стратегиях планы добычи 871–926 млрд куб. м газа в год. Авторы нового варианта этого документа, о котором недавно рассказал министр энергетики Александр Новак, осторожно говорят о возможности несколько превысить 800-миллиардную планку; они уже не упоминают амбициозные проекты, с которыми, например, связывались надежды завоевать 10–20% американского газового рынка.
Вместо обещаний увеличить добычу нефти до 535 млн т в 2030 году в новом документе предлагается не нарастить, а хотя бы удержать достигнутый уровень в 525 млн т. К тому же говорится и о консервативном сценарии, при котором нефти в России будет добываться все меньше и меньше, и к 2035 году ее объем упадет до 476 млн т.
У стагнации российского нефтегазового сектора есть и внешние, и внутренние причины. С одной стороны, начался период низких цен, которые делают нерентабельным освоение трудноизвлекаемых запасов. Развитие проектов производства сжиженного природного газа привело к переизбытку предложения при застое спроса.
С другой стороны, эти факторы наложились на отечественную специфику: неэффективную и нестабильную налоговую систему, засилье гигантских госкомпаний с дискриминацией частного предпринимательства, ограничения для иностранных инвесторов, юридическую незащищенность прав собственности и т.п. А конфликт с Украиной добавил к грустной картине международные санкции. Совокупность этих факторов делает консервативный сценарий не просто вероятным, но даже чересчур оптимистическим.
Где взять 170 млн тонн
При этом причины грядущего застоя и упадка для газовой и нефтяной отраслей свои. Если говорить о газе, то разведанных и в принципе готовых к разработке запасов в России столько, что браться за так называемые сланцевые залежи пока особого смысла нет. Ограничения в этом секторе связаны в основном с нехваткой рынков сбыта: внутренний спрос развивается медленно, Европа при первой возможности будет уходить от «Газпрома» к другим поставщикам. Северо-восточные провинции Китая по объемам спроса никак не в состоянии заменить европейских потребителей, а сжиженный газ России, который теоретически можно поставлять на большие расстояния, на практике не выдерживает конкуренции с газом США или Австралии, не говоря уже о странах Персидского залива.
С нефтью дела обстоят по-другому. Те же китайцы, например, готовы купить столько жидких углеводородов, сколько им предложат. Проблема в том, что разведанные объемы нефти в основных месторождениях России выработаны на 60%. Остатки — это главным образом трудноизвлекаемые запасы в мелких месторождениях, что требует дополнительных расходов по освоению (специалисты ЛУКОЙЛа подсчитали, что извлечение одного барреля таких запасов из недр обойдется не менее чем в $85). Добыча на российском континентальном шельфе, тем более в Арктике, повысит себестоимость нефтяного барреля до $150. При нынешнем уровне цен новые проекты оказываются совершенно нерентабельными. На горизонте — тот самый консервативный сценарий авторов новой «Энергостратегии», если не хуже.
Чтобы удержать годовую нефтедобычу на уровне 525 млн т, придется ввести в эксплуатацию новые проекты с совокупным потенциалом отдачи примерно 170 млн т в год, а при нынешнем состоянии отрасли это представляется абсолютно нереальным.
При столь мрачных перспективах трудно ожидать, что отечественные нефтяники станут вкладывать значительные средства в разведку неоткрытых пока ресурсов. Между тем геологи утверждают, что для поддержания добычи на высоком уровне нужно каждые 15–20 лет открывать новую нефтеносную провинцию, а не десяток-другой маленьких залежей, разбросанных на значительном расстоянии друг от друга и находящихся далеко от транспортной инфраструктуры.
Бюрократы против геологов
Иными словами, ключ к спасению нефтяной отрасли — в интенсивном развитии геологоразведки. Содействовать этому развитию в российских условиях очень непросто.
Правительственные чиновники пошли здесь по привычному пути гигантизма и консолидации. Несколько десятков геологоразведочных предприятий, разбросанных по стране, как эффективных, так и пребывающих в полном упадке, были слиты в госструктуру ОАО «Росгеология». Возникла еще одна бюрократическая контора, которую теперь еще и предлагается сделать единственным исполнителем госзаказа на геологоразведочные работы. Еще один шаг прочь от рыночной экономики.
Именно в этом направлении руководство страны, если оно действительно заботится об оздоровлении жизненно важной отрасли, могло бы принять срочные меры. Именно в разведке и находится то самое ключевое звено цепи, за которое можно вытащить нефтянку из кризиса. Геологоразведку нужно не консолидировать и бюрократизировать, а стимулировать, дать ей свободу действий.
Такой подход давно и успешно применяется в других странах. Чтобы применить его в российских условиях, имеет смысл прежде всего скорректировать законодательство о недрах, разрешив свободный рыночный оборот лицензий на недропользование, а также легализовать новую для нашей страны категорию недропользователей — юниорские геологоразведочные компании.
Сегодня геологическая компания, владеющая лицензией, может продать только сама себя либо под каждый участок недр создавать дочернюю компанию, а после открытия месторождения — продавать ее. Прямого пути переуступки права недропользования нет. Между тем юниорские компании как раз этим и занимаются: разведывают новые месторождения, подсчитывают запасы и затем продают права недропользования добывающим компаниям.
Таким юниорам надо открыть доступ к разрешениям на поиск и оценку запасов полезных ископаемых в неосвоенных регионах по заявительному, а не конкурсному принципу. Частные предприниматели, готовые идти на геологические и финансовые риски, могут заняться этим бизнесом, зная, что в случае значительного открытия они могут с лихвой возместить все затраты, продав лицензию или ее часть нефтяной компании — оператору по разработке месторождения.
Сейчас ситуация в отрасли иная, что тормозит освоение многих месторождений. Стоит посмотреть на разрастающиеся структуры «Роснефти», в которые уже вошли ранее принадлежавшие частным собственникам активы ЮКОСа, «Удмуртнефти», группы «ИТЕРА» и ТНК-ВР. Гигантская госкорпорация накопила около 600 лицензий, а другие операторы лишены доступа к разведке и разработке этих нефтяных запасов. У самой «Роснефти» между тем не хватает ресурсов на их разработку, что приводит к просьбам о переносе сроков работ — в частности, и на шельфе, где доминируют «Роснефть» и «Газпром».
http://daily.rbc.ru/opinions/econom
