Старший брат искал что-то среди лежавших на столе инструментов. Потом
схватил толстую линзу и поднес к книге.
- Пройдет сотня лет, - пробормотал он, прищурив глаз и рассматривая на
просвет одну из страниц, - и почти все, что мы сегодня видим в книжных
магазинах, исчезнет. А вот эти тома, напечатанные двести или даже пятьсот
лет назад, будут пребывать в целости и сохранности... Ведь нынче у нас
такие же книги, каков и сам наш мир, - каких мы и заслуживаем... Правда,
Пабло?
- Дерьмовые книги на дерьмовой бумаге. Педро Сениса одобрительно кивнул
головой, не переставая изучать книгу через лупу.
- Известное дело! Бумага из целлюлозы желтеет и становится ломкой, как
облатка, она недолговечна. Она стареет и умирает.
- А вот с этой такого не случится, - заметил Корсо, показывая на книгу.
Переплетчик продолжал рассматривать страницы.
- Бумага из чистого льна, как и велел Господь. Добрая бумага, ее делали
из тряпья, она не подвластна ни времени, ни человеческой глупости. Нет, я
не вру. Лен Самая настоящая льняная бумага. - Он оторвал глаз от лупы и
посмотрел на брата. - Знаешь, очень странно, конечно, но это не
венецианская бумага. Толстая, пористая, волокнистая... Может, испанская?