... Я посмотрела на часы — без одной минуты шесть, посмотрела на Алика — десять шагов вперёд, десять шагов назад, потом снова на часы — ровно шесть.

Алик остановился, распахнул пальто, вытянул из-под полы лист ватмана и поднял его над головой. То же самое сделал Валера. Всё, что произошло дальше, запомнилось только отрывками. Человек двадцать молодых людей пробежали мимо меня, и транспаранты исчезли прежде, чем я успела прочитать хотя бы одно слово, на них написанное. Ни передо мной, ни позади не раздалось ни звука — хрустящая, напряжённая тишина.

Яркая вспышка, вторая, третья... Площадь осветилась и мгновенно наполнилась звуками щёлкающих камер. Иностранные корреспонденты фотографировали Алика, демонстрантов, кагэбистов, зрителей. Кагэбисты фотографировали Алика, демонстрантов, зрителей, иностранных корреспондентов. В свете вспышек было видно, как два человека волокут третьего мимо пьедестала. Он — худой, в короткой кожаной куртке, они — упитанные в тяжёлых пальто. Чёрная «Волга» въехала на тротуар со стороны улицы Горького. Человека затолкнули на заднее сидение. Ещё одна «Волга» — и ещё один человек втиснут в машину...

Игорь Голомшток, соавтор Синявского по книге о Пикассо, заработавший полгода исправработ за отказ от показаний по его делу, много лет спустя рассказывал мне, как консультировался у Вольпина в преддверии предстоящей демонстрации: «Я, естественно, начал жаловаться: вот, Андрей, такой хороший человек... А Алек говорит, что его совершенно не интересует, хороший, плохой... Его интересует существо дела, казус... И мне это понравилось».

Ещё бы! Мы ведь так привыкли, что человека сажают в тюрьму не за то, что тот совершил преступление, а за то, что он «плохой» (противный, реакционный, неискренний, не наш... Нужное подчеркнуть). <...>

Лозунг «Соблюдайте собственную Конституцию!» адресовался властям и подразумевал, что законы прежде всех обязана соблюдать власть — те, кто эти законы сочиняет и подписывает. Неудивительно, что власть при виде такого нахальства совершенно рассвирепела. Плакат, на котором было изложено столь кощунственное предложение, не успели даже развернуть. Тут же налетели соколы в штатском: плакат порвали, а его носителя отвели в отделение.