Мой самый любимый агитационный стих 20-х годов
Моего любимого стиха в интернете я не нашла, только кусочками. Остальное я решила перепечатать сама и выкладываю тут. Этот прекрасный образец агитационного стиха, рассчитанного на самых маленьких, написан Владимиром Маяковским. «Сказка о Пете, толстом ребенке и о Симе, который тонкий» - целая поэма о двух героях, положительном сыне рабочего и отрицательном буржуйском отпрыске. Мне хотелось бы привести здесь значительную часть этого эпического произведения, аллегорически изображающего борьбу пролетариата с буржуями и полную моральную победу организованных детей над детьми класса угнетателей. Образ сына буржуя рисуется в карикатурном духе устоявшейся в то время традиции жадного толстого обжоры. Именно обжора, который не хочет делиться своей собственностью, олицетворяющейся в еде, мог внушить наибольшую ненависть маленьким читателям в то тяжелое голодное время.

Петин папа был преважным:
в доме жил пятиэтажном.
и, как важный господин,
в целом доме жил один.
(Сомневаюсь, что в 20-е годы в Советской стране можно было встретить владельца кондитерской фабрики или лавочника, который жил один в пятиэтажном доме. Как известно, дома, заводы и фабрики были национализированы, а с их собственниками власть большевиков не церемонилась.)

Очень толстый, очень лысый,
злее самой злющей крысы.
В лавке сластью торговал,
даром сласти не давал.
Сам себе под вечер в дом
сто пакетов нес с трудом,
а за папой, друг за другом,
сто корзин несет прислуга.
Ест он, с Петею деля,
Мармелад и кренделя...
Петя взял варенье в вазе,
прямо в вазу мордой лазит.
Грязен он, по-моему,
Как ведро с помоями…
Дрянь и Петя и родители:
общий вид их отвратителен.
Ясно даже и ежу –
этот Петя был буржуй.

Сын рабочего Сима, наоборот, нарисован с редкостной симпатией. Плюс ко всем его достоинствам он, хотя и не пионер, соблюдает обычаи пионеров, даже те, которые касаются чистоты и опрятности, что, на самом деле, было в то время удивительно. И происходило все ровно наоборот – дети обеспеченных людей были намного чище и опрятнее пролетарской ребятни. И из-за прививаемой с детства гигиены, и из-за того, что у них элементарно было больше возможностей содержать свое тело в чистоте.
Сима тоже жил с отцом,
залихватским кузнецом.
Папа - сильный, на заводе
с молотками дружбу водит.
Он в любую из минут
подымает пальцем пуд…
У рабочих денег нету.
Симе в редкость есть конфету.
Но зато она и слаще,
чем для Пети целый ящик…
Симин папа всех умнее,
всё на свете он умеет.
Колесо нашел и рад,
сделал Симе самокат.
Сима тоже деловит:
у него серьезный вид...
Их мешка, на радость всем,
Сима сам смастачил шлем.
Красную надев звезду,
Сима всех сумел бы вздуть!
Да не хочет - не дерется!
Друг ребячьего народца.
Сима чистый, чище мыла.
Мылся сам, и мама мыла.
Вид у Симы крепыша,
пышет, радостью дыша.
Ровно в восемь Сима спит.
Спит, как надо – не сопит.
Птицы с песней пролетали,
пели: «Сима – пролетарий!»

В то же время жадного Петю не любят даже звери и птицы, разыгрывая перед маленькими читателями небольшой спектакль на тему революционного восстания. Главным движителем звериного бунта стал бездомный щенок, судя по его поведению и лексике - настоящий звериный пролетарий.
Петя,
выйдя на балкончик,
жадно лопал сладкий пончик:
словно дождик по трубе,
льет варенье по губе.
Четверней лохматых ног
шел мохнатенький щенок.
Сел.
Глаза на Петю вскинул:
– Дай мне, Петя, половину!
Но у Пети
грозный вид.
Отвернуться норовит.
Не упросишь этой злюни.
Щен сидит,
глотает слюни.
Невтерпеж,
поднялся –
скок,
впился в пончиковый бок.
Петя,
посинев от злости,
отшвырнул щенка за хвостик.
Изо всех щенячьих сил
нищий щен заголосил:
– Ну, и жизнь –
не пей, не жуй!
Обижает нас буржуй.
Выйди, зверь и птичка!
Накажи обидчика!

Откуда ни возьмись, на Петю налетает страшное рычащее стадо зверей и стаи птиц и когтями, клювами и клыками гонит мальчика вон (причем, заметьте, этому мальчику было только пять лет, и он всего лишь пытался защитить свой пончик от грязного бездомного щенка):
- Ах, жадаба!
Ах ты, злюка!
Уязви тебя гадюка!
Ах ты, злюка!
Ах, жадаба,
Чтоб тебя сожрала жаба!
Мы
тебя
сию минутку,
как поджаренную утку,
так съедим - или иначе.
Угнетатель ты зверячий!..
Плохо Пете,
Пете больно.
Петя мчит,
как мяч футбольный.

Ненавистен Петя и представителю пролетарской власти, милиционеру. Тот, впрочем, по долгу службы не имеет права поступить с маленьким мальчиком так, как разгневанные звери. Поэтому он просто наносит Пете словесные оскорбления и отправляет его домой посылкой, как вещь. Это очень важный момент – в советской стране была своя мораль, ни о какой презумпции невиновности там не шло даже речи. К детям бывших правящих классов с самого начала относились так же непримиримо, как и к их родителям, их не принимали в пионеры, им было практически нереально поступить в высшее учебное заведение. Но об этом мы поговорим позже. А пока вернемся к судьбе бедного Пети.
Для принятья строгих мер -
к Пете милиционер.
Говорит он строго Пете:
- Ты ж не на велосипеде!
Что ты скачешь, дрянный мальчик?
Ты ведь мальчик,
а не мячик!
Беспорядки!
Сущий яд –
дети этих буржуят!
Образина милая,
как твоя фамилия?" -
Петя стал белей, чем гусь:
- Петр Буржуйчиков зовусь.
- Где живешь,
мальчишка гадкий?
- На Собачьевой
площадке. -
Собеседник Петю взял,
вчетверо перевязал,
затянул покрепче узел,
поплевал ему на пузо.
Грозно
вынул
страшный страж
свой чернильный карандаш,
вывел адрес без помарки.
Две
на зад
наклеил марки,
А на нос –
не зря ж торчать! -
сургучовую печать.
Сунул Петю
за щеку
почтовому ящику.
- Уважаемый папаша,
получайте чадо ваше!

Пока Петя путешествует в таком виде домой, положительные дети занимаются тем, чем и должны – помогают слабым и угнетенным буржуями, а также организовываются.
Ковылял щенок,
А мимо
проходил известный Сима,
получивший
от отца
что-то вроде леденца.
Щений голод видит Сима,
и ему невыносимо.
Крикнул,
выпятивши грудь:
- Кто посмел щенка отдуть?
Объявляю
к общей гласности:
все щенята
в безопасности!
Я защитник слабого
и четверолапого. -
Взял конфету из-за щек,
- На, товарищ!
Ешь, щенок!..
- Спасибо
от всей щенячьей души!
Люби бедняков,
богатых круши!
Узнается из конфет,
добрый мальчик
или нет.
Животные домашние –
тебе
друзья всегдашние…

Дальше трогательно живописуется о том, как животные дружат с Симой и дарят ему пролетарский цветок - красный мак. Эту часть мы опустим и переходим к главной идеологической теме. Не только Сима, но и его коррелят в мире зверей, щенок, вступают в октябрята.
В это время, тут как тут,
шла четверка из ребят,
развеселых октябрят.
Ходят час, не могут стать.
- Где нам пятого достать?
Как бы нам помножиться? –
Обернули рожицы.
Тут фигура Симина.
- Вот кто нужен именно! –
Храбрый,
добрый,
сильный,
смелый!
Видно – красный,
а не белый.
И без всяких разногласий
Обратился к Симе Вася:
- Заживем пятеркой братской,
звездочкою октябрятской? –
Вася,
Вера,
Оля,
Ваня
с Симой ходят, барабаня.
Щеник,
радостно пылая,
впереди несется, лая.

Отметим, что октябрята появились после 1925 г., и было их крайне мало: к концу 20-х - 0,5 процентов от общего числа детей младшего школьного возраста. И встретить их на улице, да еще и с барабаном было большой редкостью. Хотя, конечно, это было более вероятно, чем повстречать лавочника, которому принадлежал 5-этажный дом.
Но вернемся к сказке. Пока октябрята барабанят, оголодавший Петя по вине разини-почтальона прибывает в виде посылки не домой, а в кондитерский магазин своего папы. В магазине Петя съедает все сладости, но не может остановиться, и, как известный персонаж английского фольклора Робин Бобин Барабек, начинает есть все, что только видит.
Так наелся,
что не мог
устоять на паре ног.
Петя думает:
«Ну, что же!
Дальше
буду
кушать лежа».
Нет еды,
но он не сыт,
слопал гири и весы…
Пузу отдыха не дав,
Вгрызся он в железный шкаф…
С аппетитом сладу нет.
Взял
губой
велосипед…
Но не сладил Петя бедный
с шиною велосипедной.
С грустью
объявляю вам:
Петя
лопнул пополам.

В то время, когда Петя Буржуйчиков занимается единственным доступным ему развлечением – обжорством, октябрята ведут содержательную и интересную отрядную жизнь.
Сказка сказкою,
а Сима
ходит городом
и мимо.
Вместе с Симою в ряд
весь отряд октябрят.
Все живут в отряде дружно,
каждый делает что нужно, -
как товарищ,
если туго,
каждый выручит друг друга.
Радуется публика –
детская республика.
Воскресенье.
Сима рад.
За город ведет отряд.

Еды у октябрят нет никакой, кроме картошки, которую они пекут в золе, мечтая, чтобы у них к этой картошке была хотя бы соль. Но высшая социалистическая справедливость не оставляет детей без пропитания. Еда берется там же, где добывают ее, как и остальные блага жизни, их родители – у буржуев. Только октябрятам ничего отнимать у капиталистов не приходится. Это за них пока что делают взрослые. В данной сказке богом из машины для октябрят становится автор, осыпая их продуктами, которые вывалились из лопнувшего с громким треском Пети.
Все, что лопал Петя толстый,
рассыпается на версты.
Ливнем льет
и валит валом –
так беднягу разорвало.
Масса хлеба, сласти масса –
И сосиски,
и колбасы!
Сели дети,
и отряд
съел с восторгом все подряд.

В сказке, естественно, должна быть и справедливая социалистическая мораль, отвечающая на вопрос, что должен делать каждый ребенок, чтобы вырасти настоящим коммунистом.
Сказка сказкою,
а вы вот
сделайте из сказки вывод.
полюбите, дети, труд –
как написано тут.
Защищайте
всех, кто слаб,
от буржуевых лап.
Вот и вырастете
- истыми
силачами-коммунистами.

Перу Маяковского принадлежат и другие пропагандистские стихи для малышей. Например, известный стих «Что такое хорошо и что такое плохо?». После этой чудесной сказки изучать его не представляет интереса – что такое хорошо, мы уже знаем, поскольку читали законы и обычаи пионеров, а также знакомы с жизнью идеального пролетарского мальчика Симы. Что такое плохо? Примерно то же, что и поведение жадного и неумытого индивидуалиста Пети Буржуйчикова.