Дневник оператора. 10-й ДЕНЬ.

10ый день<?xml:namespace prefix = o ns = "urn:schemas-microsoft-com:office:office" />

 

Я пил кофе «Ля-Мур» в прикуску со свежайшим сулугуном, после подали два сорта винограда, - нет, в сущности, ничего прекраснее жизни с привкусом винограда «Кардинал»!

Особенного сегодня ничего не было. Впервые за всю поездку бесцельно жарился на солнце и экстримальничал в аквапарке. Познакомился там с приятными девчонками, которые облопошили меня на 5 гривен, занимался айкидо, и надличностно общался с этими девушками, чтобы не брали в голову по поводу 5 гривен. Странно это – эксперимент закончен, я вышел из него, а надличностность кажется становится обычным элементом моей жизни. Я воспринимаю её, как элемент общения. Удивительно, неужели Э всё так и задумывал? Или эксперимент продолжается?

Да, ну, это уже совсем интересно! Какая-то регрессия к состоянию трёх месячной давности: всё время образ того самого человека будоражит моё сознание. И даже то, что я отделил его самого от того символа, который он олицетворяет, всё равно не помогает мне. Я в сознании взаимодействую с некоторым реальным человеком, который уже лишь отчасти носит на себе печать желанного символа. И всё же, этот реальный человек не является тем самым. Это нечто воображаемое. И в сущности оно всегда так и было. Что с первым, что со вторым: перенос чистейшей воды. Причём это перенос очень ранних дружеских отношений лет 6и-7и, но это неинтересная банальная история. А вот символ – это любопытно: ведь через этих людей я общался с символом, которого не было ни в них, ни во мне. Как это так? Я боюсь принять реальность этого символа в себе? Его активность находится в том пласте, который я пока не готов осознать? Вот это сильно. Видимо, так и есть.

Произошло ещё кое-что. Во дворе наших хозяев ходит множество кошек, но ни одна из них не местная – так как у хозяев своих кошек нет. И они просят не кормить их, чтобы не повадно было. Мы, конечно, не кормим. Но вот сегодня я увидел рыжего котёнка, очень чистенького (видимо девочка), который хромал. И хромал он уже не первый день: я видел его хромающим и раньше. Я решил покормить его. Просто инстинктивно решил покормить и всё. Когда я выдал ему раскошный куш сулугуна и он аппетитно умял его, я задумался над причиной своего поступка. Жалость? Нет, это не про меня. Скорее, уважение какого-то моего внутреннего закона: у тебя не равные шансы, получи компенсацию. И ещё, было в этом что-то такое, как будто я говорил ему, что мир бывает разным - вчера тебя побил дурной человек, а сегодня я дам тебе вкусную еду, не все люди садисты и не всегда с тобой будут поступать дурно. И как только я понял, что хотел донести котёнку тем, что дал ему еду, то сразу же увидел тот самый прекрасный символ, горящим.. во мне! Тогда я всецело выражал только его, и  решил применить его к себе: не все люди ТАКИЕ (как тот самый человек), и не всегда они будут поступать с тобой ТАК (как поступил тот самый человек). Как меня отпустило. Мощно, абсолютно. Озарило! Дедушке Фрейду нужно возложить не один цветочек на могилу! Тот самый желанный для меня символ – не что иное, как моё Сверх-Я! Это с ним я постоянно в контакте и обсуждаю свой опыт на протяжении дня, а ночью, во снах, оно говорит мне то, что я не готов воспринять на яву. К тому же Сверх-Я ассоцировалось с образом того самого человека потому, что он всегда всеми (в том числе и мною) считался старшим из нас двоих (хотя формально старше – я), более взрослым. Всё сходится. Просто напросто я взрослею.

Куда-то делась моя идентичность «человека, занимающегося надличностной психологией». Такое ощущение, что я и так, безо всяких дополнительных сознательных стимулов и образов, могу заниматься всем тем, что мне нравится. В последние дни я стал больше времени уделять своим обычным делам, тем самым, которыми я занимаюсь вне эксперимента. А теперь вот, выходит, занимаюсь ими и в самом эксперименте (хотя пока не понятно, закончен он или нет – Э молчит, как партизан): вечером работаю над своим дневником, на протяжении дня отслеживаю все мысли и поступки, а поздним вечером спокойненько занимаюсь остальными делами.

Я поговорил с Э о том, что он не нужен мне для продолжения эксперимента, рассказал о том, что ощущаю в себе И* и Э*, которые сами способны вести эксперимент без его участия. Мы решили, что далее дневник эксперимента ведёт И: текст последующих глав будет написан от первого лица И* с дополнениями анализа от Э*. За Э остаётся право делать свои замечания в конце каждой главы, не разрушая целостность текста И.