Es gibt einen Weg in die Freiheit

Диды ебали
Gelfand war bis Ende September 1945 im Berliner Umland stationiert, um Reparationslieferungen zu bewachen. In dieser Zeit ließ er sich die Haare wachsen, fotografierte und lernte Fahrradfahren. Er begann Affären mit Hilda, Kriemhild, Nora - und mit Margot aus Henningsdorf, die ihn Waldemar nannte. Zwischenzeitlich fing er sich eine Geschlechtskrankheit ein.

Historikerin Scherstjanoi kommt zu dem Schluss: "Deutsche Frauen suchten den Kontakt zu Sowjetsoldaten - und dies nicht etwa nur aus materiellen Gründen oder aus einem Schutzbedürfnis heraus." Bestes Beispiel dafür ist Helga, die sich in Gelfand verguckte und ihn schriftlich zu einem Rendezvous einlud: "Denken Sie nicht, dass ich ein schlechtes Mädel bin. Ich gehe nur mit anständigen Russen und nehme an, dass Sie so einer sind."

05.01.1946
Вельтен. 12 ночи.
И вот опять, событие за событием… больше неприятных и скучных.
Меня направили в Креммен на лесозаводы. Там два их в моем распоряжении. Работы не так много. Квартира хорошая.
В последнее время меня стали навещать даже немки-девушки, так что я почувствовал себя веселей и счастливей. И все бы не беда, если бы не один негодяй из технического отдела, выскочка и подлец по фамилии Шлепентох, старший лейтенант. Он еврей, и тем более обидно, что он шкурник и клеветник. Шофера рассказывают, что когда он ездил по заданию в Россию, то захватил с собой две автомашины различного имущества, а ведь нисколько не воевал – только собирал по тылам богатство, завоеванное нашей воинской кровью. Он и не скрывает, что обогащался за время войны, даже гордится и хвастает своими приобретениями. А я-то топтался по шелку и золоту, но бои не позволили барахольничать и родители мои по-прежнему, если не больше, бедны и несчастны.
Теперь этот сморчок с грязной бородой и ехидными, плюгавыми глазами, позволяет себе матюкать меня, командовать мною, и кляузничать перед моим майором и подполковником Тульчинским. И те ему верят, и даже не утруждают себя проверить так ли все в действительности, и особенно последние два раза буквально выставил меня за дверь.
Сегодня докладывал майору. Он как всегда мне не верит, и заверяет, что Шлепентох-де работает, а я нет. Так, правда, на стороне подлецов.
В три часа дня, когда закончил оформление акта и написал два рапорта, по поводу меня лично касающихся вопросов - решил ехать. Было грязно и сыро. Дождь проникал всюду, он был неумолим и противен. Ему безразлично было до меня, и мне хотелось как можно раньше укоротить сырое ненастье, пронизывающее отовсюду мою душу и тело. В этот миг я позабыл и о кучерявой Инге, с которой порвал вчера вечером после того, как застал у нее в квартире несколько военных; и о картине, которую смотрел в вельтенском кинотеатре уже несколько позже нашей размолвки. И к несчастью моему эта молодая немка оказалась совсем неподалеку от меня, и уже без военных – видимо бросила их, - но слишком поздно. Я решил до конца испытать величину своего самолюбия.
Я ехал навстречу ветру, навстречу… впрочем, время показалось мне невероятно длинным, и только вечером (в 4,5 часа) когда уже стемнело, я увидел знакомые очертания домов и улиц и первым шагом своим совершил визит к прекрасной вдовствующей Кристине.
- Ein schоne Waldemar!

Шлепентох = schleppen + Tuch

Current Mood: sleepy