вона как заговорили соколики черноокие, вона как про болезни, одно укрепляется, одно узаконивает, колыбелью мутной мерзости, грезите как продать себя за миллион, присосались к новым комушкам властных структур, выросших из двухголовых сердец, омутом опоясанные. Всеобщее озверение, созданный призрак порядка, вы прибегаете к анонимности своего животного страха, страх выйти из толпы, страха быть узнанным, страх потерять то, что вам с детства внедрили, солдатики вы страха, петровичи кривых и хромых душ, в страхе коситесь, барсетки сжимая в пальцах стремных,на которых номера проставлены. То бочком то вприпрыжку- не хочет а поляшет под дуду всеобщего оборзения, дергает ьес колокольчик алюминевый, смешной колокольчик, будто кулы сломавшиеся, ручонками машет невпопад. У разбитых, воистину больных птровичей, вместо глаз - как ночью в сточных каналах вода. Но вышло ваше пьяное кобельство, ибо пришли с тайных мест, с изгнания возратились те, у кого вмсето глаз -солнце, не ведающие зла, преданные холодному северу, обнажившие восход. Истекающий кровью закат, боль в ваших затылках, стремление к гниению. Полото! Полото! Игрушечные кремли как дым клуба, как тающий снег, утраченных воплощений, лавина, уносящая их, их, их.