| 9:09p |
Вернулись во Францию. Нахожусь в смятении чувств - Андрюшка, который
раньше был главным в нашей семье любителем поездок в Москву и просился
туда чуть ли не каждый день, в этот раз практически не выходил из дома,
а если и выходил, то передвигался исключительно верхом на Марате (жалобным
голосом повторяя: "Папа, ты меня возьми!") Санки и тому подобные зимние
забавы отверг с негодованием, с большим даже, чем в прошлом году (тогда в
Принстоне удалось таки пару раз покатать его с горки), и вообще был
какой-то совсем вялый; вначале думали, что из-за гриппа, но грипп прошел,
а плохое настроение осталось. Приехав в Палезо, сразу оживился, поет
песенки и рассказывает характерное андрюшачье. Мы, как я уже писала,
совсем уже было собрались в Москву надолго; Андрюшка добавляет терзаний
и колебаний.
Хотя в общем-то выбор довольно очевидный, особенно учитывая то, что я
смогу вернуться в Орсэ через год, два или даже чуть ли не пять,
если захочу. Здесь М. практически нечего делать, и в ближайшее время
существенных изменений с этим не предвидится - наоборот, со временем
становится все труднее уговорить его участвовать в конкурсе. Единственное,
что теряю я - это возможность участия в этом самом конкурсе в этом году;
вроде бы ходили слухи, что в Париже будет довольно много профессорских
вакансий, но, кажется, местное начальство все равно не испытывает такого
уж горячего желания видеть меня в своих рядах, так что это, скорее всего,
неважно.
Ну, и погода еще; единственное утешение - лыжи, но это для меня, Андрюшка
вот не ценит. Если серьезно - при мысли о чем-либо долгосрочном впадаю в
ступор, из-за детей в основном. |