Сидим тут ночью над картами Красного блицкрига(ТМ), креативим
Эрзац-либерализм.



В воскресенье, как известно, мы собирали подписи за снос памятника фашистам и коллаборационистам, поставленного в Москве. Примерно в середине мероприятия мне сообщили, что в это самое время коммунисты митингуют на Лубянке “против политических репрессий”.
- О! – сказал я. – Вот кому надо рассказать про памятник. Коммунисты у нас антифашисты, антифашисты должны проникнуться.
Хотя, конечно, насторожила меня эта формулировочка – “коммунисты против политических репрессий”. Хотя… на фоне демократов, угрожающих политическим противникам физической расправой и лупцующих евразийцев… [Чорный, хлебнув томатного сока, добавляет: - Двести на шестерых!] Почему нет? Страна чудес без присмотра, Алису заперли в зазеркалье, за место нее пудинг.
Пошел я посмотреть на коммунистов, хотя и отговаривали. Сказали, что Каспаров будет выступать. Я ответил, что не Каспарова пойду звать подписи сдавать, а коммунистов. И пошел. Прихожу. Стоит толпа метров так на 600 квадратных. В центре – молодежь с портретами умученных Кровавой гебней(ТМ). По краям – старички и старушки кто с чем. Кто с газетами, кто книжками торгует, кто значками, кто флагом или плакатом, кто просто так.
Над толпой - единообразные красные знамена высоким фабричным качеством выделки поразительно напоминающие черно-белые флаги “Обороны”. Единственное исключение - самодельный плакат какого-то старого дедушки с портретом Лукашенко. Батька на фоне оранжевых знамен организации “МЫ”, развевавшихся над эпицентром толпы, смотрелся сюрреалистично. Жалко, Слава Макаров занимался не фотографиями, а оргвопросами – углядев в толпе знакомые лица, он пошел вводить коммунистов-активистов в курс дела. А я решил дослушать ораторов до конца и уж потом позвать народ поддержать снос памятника фон Паннвицу. Наблюдая митинг из-за оградки вдоль которой стоял кордон милиции, я наслушался интересного.
Каждый оратор, будь то НБП-шник, АКМ-овец, член “Мемориала”(именно, граждане, именно, тот самый “Мемориал”), “Родины” начинал свои спичи с критики власти. Сразу вспомнилось классическое:

- Каковы сведения у штандартенфюрера относительно новых течений в физике?
- Сейчас меня занимает больше всего проблема, как можно при помощи физической химии приостановить процесс оглупления масс. Трудно стало работать. Столько развелось идиотов, говорящих правильные слова.
- Вы кончите жизнь в концентрационном лагере…

Собственно, это признак идиотизма - начинать серьезный разговор с того, что власть делает какие-то вещи неправильно. Все равно что учителю начинать урок в десятом классе со слов “Дети! Дважды два равно четыре! Повторим это сто раз. Начали!”
Было бы чудом, если бы власть сейчас сделала что-то правильно. Что делать, чтобы было правильно? Сменить одного Путина на другого? Или все-таки заняться действительной политикой, той самой, которая меняет лицо нации и, уже как следствие, курс президента?
Что им сказать? “Дети! Пока вы не изменитесь сами, не изменится и ваш президент. Выбор реакций у любого будущего “гаранта” застрянет между алкогольной апатией а-ля Ельцин и стоически переносимым бессилием а-ля Путин”.
[Чорный врывается в мой монолог из другой комнаты: - Вот чего они понять не могут – президент всего лишь человек, функция общего настроения общества.]

Классические “красные”, коммунисты, НБП и АКМ по ходу митинга все больше разочаровывали. Лозунги типа “Тюремщиков - в тюрьму!” прямо-таки вышибали слезу. Похоже, наш коммунистический и вообще весь левый истеблишмент решил отречься от Ленина и Сталина, от всех людей-брендов СССР вплоть до Андропова. От тех самых, при которых “сидели за политику” и которые сами сидели за эту же самую политику. Лимонов, в интервью которого по поводу скандала с закрытием/открытием НБП я прочитал “Я рад, что у нас правовое государство!” и прочие реверансы либеральным ценностям – это что-то новое. Что останется после отречения у наших коммунистов и левых? Болтологичный Горбачев, проигранный путч, проигранный 93-й, проигранный 96-й, проигранный 2000-й. Именно с этим багажом аффтары, судя по риторике, пойдут делать новую революцию. Иначе чем объяснить, что коммунистические ораторы ораторствовали с одной трибуны с аффтарами “Мемориала”, а коммунистический “электорат” и молодежь внимали “мемориальцам”, которые старательно подбирали слова так, чтобы не затронуть больных тем – ГУЛАГ там и все прочее. А то ведь еще недавно те же внимающие орали “Завершим реформы так – Сталин, Берия, ГУЛАГ!”
Эх-х-х… Как-то слабо представляю себе коммунистов в начале 20-го века, митингующих у зимнего дворца на предмет того, чтобы “преступный режим” отпустил Ульянова.
Коммунисты ли перед нами? Увы, я с ужасом осознаю, что это никакие не коммунисты, настроенные на борьбу, жертвы во имя борьбы и победу, рождающую новое общество. Это - эрзац-либерасты. “Хотим швабоды! Чтобы у нас все было и чтобы нам за это ничего не было!”
На очередной транш от кого надо наши столичные политтехнологи произвели на свет при помощи ацких генетических экспериментов странного мутанта - либерализм для бедных. Социальная политика и прочая забота о неимущих как неизбежное детище левого поворота денежной трубы имени г-на Невзлина. Откровенно оранжевые, на которых, как выяснилось, Россия еще не согласна, отходят во второй эшелон зализывать раны. В первых рядах будут развернуты под красными знаменами все те, кого пресса впечатлит своими ходорозащитническими и антипутинскими пассажами.
Вообще же весь фронт революционной оппозиции получается весьма и весьма пестрым. На правом фланге развеваются трехцветные стяги СПС, яблочные знамена Явлинского и черно-белые штандарты “Обороны”, на левом – красные знамена коммунистов, НБП и т.д., в центре собрано всенародное ополчение из защитников бобров и всяческих “партий пенсионеров”, с виду аполитичная масса, которая, однако, мигом выставит на запах денег нужное число активистов-организаторов. И все эти проекты соединены тонкими политтехнологическими нитями идейных связей, которые бережно охраняются от разрыва замалчиванием спорных вопросов. Умелый вязальщик таких паутин может и РНЕ привязать в качестве резерва, были бы деньги. Распутаешь клубок – феерическая линейка выходит:
СПС любит “Яблоко”, “Яблоко” любит “Оборону”, “Оборона” любит НБП, НБП и национальная и большевистская, поэтому причалить к стыковочным узлам могут и РНЕ и коммунисты.
Резюме – в оранжевый цвет медленно, но верно перекрашивают изнутри всю оппозицию, номинально оставляя ей родные цвета, преимущественно красные. Чем остается власть? Аморфные и безликие “Единая Россия” и “НАШИ”, которые тоже лопочут про либеральные ценности, которые стоили нам 140 миллионов и поэтому мы их не бросим. Сбывается мрачное мое пророчество – если просто охранять власть, она сгниет оранжадом изнутри вдобавок к давлению снаружи.
Чорный, когда мы ходили по арбузы, предположил, что этот сезон либералы проиграли, не успели, теперь, мол, будут готовиться на следующий год. Я спросил – “А почему так думаешь?” Он говорит: “Не вижу боевого развертывания у оранжевых” Я: “А их сейчас и не будут развертывать, оказалось, что гораздо удобнее развернуть псевдо-красных. Перебросили пару шлангов с нефтедолларами на другой борт – и тут же все заработало, зашевелилось. А оранжевых во второй эшелон отвели…”
В самом деле – изящный ход с левым поворотом. Пригреть коммунистов и прочих, попользовать на дело революции, а потом, отключив денежную капельницу, обвинить в коммунофашизме и раздавить.
Эх, господа коммунисты. Да-да. Не товарищи коммунисты, а господа коммунисты. Неужели вы думаете, что после того, как вы сделаете свое дело, на вас будут тратиться? Хе-хе. Получив силу за счет денег, вы потеряете ее сразу после того, как денежная труба совершит резкий обратный правый поворот.
Да, сейчас вы вместе с гламурной молодежью осваиваете бренд “Че Гевара”. А что будет, когда гламурная молодежь снимет Че, наденет Ходорковского, и в красном останетесь только вы?
Прелесть выстроенного широкого антипутинского альянса в том, что выстроен он исключительно на деньгах, и в случае победы список победителей будет определять именно хозяин фондов. А он известен. И позиция его по вопросу коммунизма известна. И по национальному вопросу тоже.

Нам же с Чорным остался главный русский вопрос: Что делать?
Для начала мы, как видим, наскоро соорудили пиратскую копию майданных технологий. Пока все в растерянности бездействовали, опасаясь ахтунга при попытке нас раздавить, мы кой-чего добились. Наших визави погубило отсутствие полководцев на поле боя, людей с умоустройством полководцев, которые еще вечером 20 июня прочитали бы маневр с помидорами как открытую книгу, и я бы просто не дожил до выхода в свет статьи Минкина и не было бы позора Яшина 26 числа и прочих приключений. Полководцы, несомненно, есть, но сидят они далеко от поля боя и скорость их реакции, а также ее четкость, низки. А действия здешних командиров отличаются шаблонностью. Их губит гуманитарное образование. Не знают, что между любыми двумя точками на прямой можно найти третью, причем можно ее поставить даже ровно посередине. И между ненасильственными методами майдана и насильственной противотанковой гранатой в толпу митингующих можно найти середину – помидор. И между майданом и помидором можно было бы найти середину и парировать удар Красного Блицкрига (ТМ). Но пока не нашли, тормозят. А вот евразийцы технологию освоили и используют, провоцируя противника самого переходить от ненасильственных непрямых мер к прямым. Собственно, сделав пиратскую копию майдана, мы его обесценили. Как будет выглядеть опомидоренный майдан? Никак.
Всегда, всегда можно найти середину. Да, самый очевидный путь борьбы с майданом – приехать и устроить там опричное мочилово. Но можно и провести середину. Приехать, встать у дверей дома правительства, в который будут ненасильственно ломиться митингующие, и сказать:
- Дальше только через мой труп!
Кстати, по нашему с Чорным плану эта почетная роль первого камикадзе отводится мне. Остальные в это время уже будут выцеливать в толпе активистов или заправлять ленты в пулеметы. Как только майдан, которому милиция будет все уступать без сопротивления, сам впервые применяет силу к тому, кто будет сопротивляться, это ликвидирует майдан как собственно майдан и превратит его в обычный бунт и снимет все ограничения касательно силы. Тут уж и гранаты понадобятся, и пулеметы. А грантами можно будет подтереться.

Один мой знакомый политтехнолог говорит: “Бабло побеждает зло”. Интересно, хватит ли у этой оранжевой шоблы бабла чтобы победить ту злобу, которую я, Чорный и вообще вся наша компания копили 15 лет реформ. Думается мне, что нет. Не хватит даже на нас, кустарных камикадзе.
Скажи, Чорный, а что если в толпу, тусующуюся против власти под слезливые частушки укуренного рокапопса, полетит не одна сумка со взрывчаткой, а две, три, четыре… Сколько еще людей “выменяли командирские часы на ТТ”? Сколько променяли погоны менеджера среднего звена в развале страны на чистые погоны неизвестного солдата в решающей битве за Империю?
Вспоминаются громкоголосые аффтары, бодро скандирующие “Да, смерть!”, “Да, смерть!” с трибунки на площади.
Ну да, смерть. Готовлюсь к майдану. Точу саперную лопатку.
Читаю “Самурай” Сабуро Сакаи.
Ну да, смерть. Чего орать-то? Будет вам, будет смерть. Оптом, в розницу, в развес, в разнос, с доставкой по Москве и области.

[Чорный: Снаряд… артиллерийский… бочка… бочка набивается селитрой, заливается соляркой, снаряд, электровзрыватель на место штатного, провода. Всё. 120-140 кг тротилового эквивалента.
Я: А если поставить вокруг несколько бочек с ГСМ? Для маскировки опять же сойдут.
Чорный: Ага. Мажорство эти ваши огнеметы “Шмель”…]

PS

Кстати, после митинга, я таки обратился к людям по поводу подписей за снос памятника. Как только начал, тут же вновь кто-то заговорил в мегафон, хотя митинг вроде бы уже кончился. Подошли узнать подробности только люди старшего поколения. Качали головами, когда узнавали, в чем дело – не нравилось им, что в Москве эсесовцам памятники ставят. Молодежи все оказалось по барабану, только несколько человек, общавшиеся со Славой, потом подошли и подписались.
Ну-ну. Хе-хе.