| про Монти |
[Mar. 2nd, 2015|11:20 am] |
мне, кстати, больше нравится именно аскетичная preliminary monty. в её аскетичности есть что‐то завораживающее: только ты и схематичная графика, и никаких посторонних отвлечений. montezuma's revenge, без сомнения, красивей, выглядит круче за счёт деталей и всё такое, но… пирамида из preliminary monty (бля, что ж название‐то такое длинное?!) выглядит как создание холодного безэмоционального разума, как лабиринт для исследования поведения мышей: ничего лишнего, никаких бесполезных украшательств — мыши это не надо, мышь бежит за вкусняшкой, а не любуется красотами.
в детстве я играл джойстиком, и могу сказать, что на клаве удобней.
нет, я не мажор, у меня не было своей atari 800; зато в городе был «игровой зал», где их было целых пять штук. и не было дня, чтобы на одном из них не крутилась «пирамида», потому что «пирамиду», кажется, любили все. у других игр (из «завсегдатаев» — одного из них всегда можно было увидеть загруженым, — я помню river raid, alley cat, henry's house, mr. robot, star raiders ii, иногда laser hawk и fort apocalypse) были периоды спадов, когда их на время забывали. у «пирамиды» не было, «пирамида» была вечной и незыблемой, и мы знали все её уровни наизусть, и нам давно уже не нужны были факела, чтобы дойти в любое место пирамиды, при этом смотря в сторону и небрежно общаясь с соседом. да‐да, мы могли проходить её чисто на рефлексах и мышечной памяти, no bullshit.
любимым развлечением завсегдатаев было смотреть, как очередное нубло гибнет в какой‐нибудь сложной комнате. а потом невзначай предложить: «давай, я тебе эту комнату пройду, а за это буду играть, пока не потеряю жизнь». бедное нубло соглашалось, ничего не подозревая. а потом сидело и смотрело, как за его кровные, час назад с плачем вырваные у родителей денежки, играет другой. потому что мы умирали в «пирамиде» только если хотели этого.
хорошим тоном считалось не наглеть, и оставить нублу минут пять игры. то есть, нубло покупало «пол‐часа», например, играло пять минут в начале (чтобы азарт появился), потом ещё пять минут в конце, а в остальное время играл какой‐нибудь «папа».
а иногда «папы» собирались на междусобойчик «показать класс» и устраивали спидран‐забеги. на это зрелище отвлекались даже те, кто играли рядом за свои кровные, потому что такой забег был искусством, практически танцем, балетом на проволоке. в общем‐то, бежать до конца не было никакой нужды, потому что потери долей секунды замечались нами сразу, и сразу же было понятно, что рекорд завален. но это ведь «пирамида», её нельзя просто бросить. мышь не бастует посредине лабиринта, мышь или умирает, или находит выход.
теперь вы, возможно, понимаете, почему я периодически с такой теплотой вспоминаю эту игру. и понимаете, почему я хочу воссоздание 1:1 — я до сих пор помню некоторые трюки (глубинными слоями памяти, я их не опишу, если спросить), которые попросту не будут работать, если римейк не полностью повторяет оригинальную механику.
montezuma's revenge, кстати, у нас тоже была, но считалась «унылой попсовой переделкой настоящей пирамиды». по сравнению с preliminary monty она выглядела безвкусно, как бессмысленный городской дурачок, нацепивший на себя всякой гадости. к тому же её было невозможно пройти, да вдобавок часть пирамиды была незаконченой, там было пусто, и от этого хотелось выть. как и от ошибки, позволявшей Педро пройти сквозь потолок — это нечестно, это разрушает весь мир маленькой шустрой мышки. |
|
|