Перечитал еще раз статью Каревина – что называется, с карандашом, – но посовестился занимать место в чужом ЖЖ, так что реши отослать свои заметки непосредственно Вам .

Тут несколько технических соображений, которые можно сделать и не будучи специалистом именно по Шевченко. И прежде всего: статья, подобная этой, должна была бы обрасти сносками, как ёж иголками. А что мы видим в действительности? Полное отсутствие научного аппарата, и это при том, что автор, как сообщается во врезке, дипломированный филолог. Мягко говоря, очень странно. Вот он пишет: "В свое время близкий друг Тараса Григорьевича, выдающийся русский ученый Михаил Александрович Максимович считал ненужным даже составление жизнеописания Шевченко. Максимович указывал, что в жизни этого поэта и художника было «столько грязного и безнравственного, что изображение этой стороны затмит все хорошее»." Но М.А. Максимович оставил огромное количество изданных и неизданных сочинений, был главным редактором журнала "Русская беседа", вел обширнейшую переписку и.т.п. В статье приводится закавыченная цитата, а вот проверить ее невозможно, т.к. автор не удосужился указать, откуда он ее взял. Что же теперь делать, переворачивать всё литературное наследие Максимовича, чтобы узнать, писал он нечто подобное о Шевченко или нет, и ЧТО ЕЩЕ он о нем писал? Ведь мы располагаем только ОБРЫВКОМ фразы, якобы принадлежащей Максимовичу (который, кстати, вопреки утверждениям автора, не являлся другом Шевченко, тем более близким).

Вот следующая фраза (в которую, видимо, вкралась досадная опечатка, так что не сразу и поймешь, о чем речь): "Как бы ни возмущался он на словах панскими гнусностями, сколько бы ни называл помещичьи балы на фоне бедности крепостных «нечеловеческим весельем», ничто не мешало ему принимать в этом веселье участие, вновь и вновь ездить в гости к обличаемым им рабовладельцам, оказывать и принимать от них самому любезные знаки внимания, в общем — от души радоваться жизни и даже называть кое-кого из крепостников, об «оборванных крестьянах», о которых печалился в творчестве, «друже мій єдиний» («друг мой единственный»)". И кто же этот "кое-кто"? Фраза явно бы выиграла от замены неопределенно-личного местоимения именем собственным, а заодно и согласования ее частей в соответствии с нормами русского синтаксиса. Откуда взяты сведения о взаимоотношениях Шевченко с «рабовладельцами», разумеется, тоже умалчиывается.

Далее следует удивительно подробное описание гнусностей, творимых Шевченко в детстве, в должности "консула" в школе дьячка Богорского, но откуда автор раздобыл возмущающие сердце подробности - снова тайна. Особенно если учесть, что, по его же словам, Шевченко "уже в зрелом возрасте вспоминал о своем «консульстве» без тени раскаяния, всего лишь как о забавном эпизоде из прошлого". Тут ни одной цитаты нет, сплошной авторский текст - словно автор сам всё видел. Воображение у него богатое, но хорошо бы было, если бы он прибавил хотя бы коротенькую ссылочку, мол, см. такой-то том и страницу собрания сочинений Шевченко, где он это вспоминает - с раскаянием или без, - или того источника, из которого почерпнута "неприглядная истина", сильно смахивающая, откровенно говоря, на обычную грязную сплетню. Любой литературовед и историк знает, как трудно добывать сведения о детстве знаменитостей, в ту пору ведь не являвшихся знаменитостями. О детстве Пушкина, Гоголя, Гончарова удалось раздобыть буквально крупицы сведений, биографию Карамзина пришлось реконструировать вообще всю целиком, а ведь их приятели-сверстники были образованнейшими людьми, писавшими письма, дневники, воспоминания - в отличие от знакомцев Шевченко, малоросских крестьян. А тут вдруг - яркими красками расписанная картина! Именно такой яркостью красок и отличаются новоделы от подлинников.

И так - "факт" за "фактом". Но особенно восхитительна сцена чтения Николаем пасквилей Шевченко! Никаких указаний на источник сведений, разумеется, и тут нет, но это как раз не удивительно: частная жизнь царя охранялась строжайшим образом. Можно по пальцам перечислить тех, кто мог быть свидетелем подобной сцены, если бы она имела место, а уж записать ее вряд ли кто-либо решился. Образ царя - этакого добродушного веселого рыцаря, творящего на каждом шагу добро и справедливость, создал в своих мемуарах барон М.Корф, одноклассник Пушкина, известный среди пушкинистов своими сплетнями и клеветой в адрес поэта. Том его мемуаров стоит у меня на полке, но о Шевченко там ни строчки нет. Так что, будь все прочие "факты" в статье хоть чем-нибудь подтверждены, тут я бы терялся в догадках, откуда такое проникновение в закрытую на сотню замков неофициальную жизнь монарха. Но не теряюсь: ясно, что оттуда же, откуда и всё остальное. А так, вообще, Николай отдал в солдаты без права выслуги поэта Плещеева за поэму «Сашка», в одной из глав которой описывался поход героя в бордель и несколько раз употреблялось слово "блядь", причем к самому Николаю, и уж тем более к царице, поэма эта никакого отношения не имела.

Скажу теперь еще пару фраз о "фривольных картинках" Шевченко. Рисунки писателей издаются редко, но хранятся тщательно, так что любой клочок бумаги, изрисованный рукой знаменитости масштаба Шевченко всегда имеет точные выходные данные: название архива, единицу хранения (номер папки), лист (или его оборот), которые тоже всегда пронумерованы. Рассказывая о непристойных карикатурах Шевченко, автор статьи единственный раз ссылается хотя бы на конкретных исследователей и издания. Но сами рисунки, судя по всему, не видел: архивных данных в статье нет и собственных впечатлений тоже. Однако приводимая Каревиным оценка рисунков Шевченко очень напоминает оценку тоже "порнографических" рисунков Пушкина и Лермонтова. Десятилетиями эти рисунки не издавались и даже не выдавались исследователям в архивах. Однако сейчас их выпустили в свет. Так вот, что Пушкина, что Лермонтова можно публиковать хоть в букварях: то, что казалось непристойным в XIX веке, в наше время вообще не воспринимается в качестве чего-то скабрезного. Так что некоторые исследователи были даже разочарованы: многие годы от них прятали рисунки, рядом с которыми современные настенные граффити - просто "Пентхауз" рядом с "Огоньком" или "Юным натуралистом" советских времен. Почти уверен, что примерно то же самое откроется и при публикации карикатур Шевченко. Он, правда, был лучший рисовальщик, чем Пушкин, но Лермонтов-то ему в технике владения карандашом и кистью не уступал.

Ну и еще слово об архивах. Автор, как я уже говорил, в них, судя по всему, не бывал, но чтобы написать следующую фразу, обязан был быть: «Кобзарь обречен был пользоваться только услугами продажных женщин, одна из которых заразила Тараса Григорьевича неприличной болезнью (тщательно замалчиваемый сегодня факт, ради сокрытия которого издателям академического «полного» собрания сочинений Шевченко пришлось «сокращать» его переписку)". Для обнаружения неотмеченных пропусков, да еще «восполнения» их, указания на то, что именно пропущено, знакомство с рукописями необходимо. Но опять та же история: ни названий архивов, ни ссылок, ни даже цитат. Просто голосвное утверждение, из которых и состоит практически вся статья.

На этом остановлюсь. Про "плагиат" я написал в ЖЖ нашего любезного Ивана Петрова, так что не стану повторяться.

Всего Вам доброго! Надеюсь, что мы и дальше будем встречаться с Вами в «lj-Rossia».

Искренне Ваш,
oleg_postnov@mail.ru

Мне жаль, что я не оправдал Ваших ожиданий, но то, каким представляется Вам Шевченко на основании его собственных произведений – это ведь и есть главное. Положим, мне удалось бы опровергнуть возводимые на него обвинения – разве это изменило бы его поэзию или Ваше восприятие её? Если поэт не сумел создать такой облик себя и своего мира, который был бы привлекателен для его читателя, то всё прочее уже не имеет значения, будь он хоть ангел в частной жизни. Мне, правда, он кажется не таким, каким его постарался изобразить автор статьи, но и мое отношение к его поэзии сложилось при совершенно иных обстоятельствах, чем Ваше. Я родился и живу до сих пор в Новосибирском Академгородке, однако почти всё своё детство я провел на Украине, верстах в шестидесяти от Киева, в деревне, где жили мои дед и бабушка. Украина для меня – вторая родина, а в поэзии Шевченко мне видятся ее образы, слышатся ее звуки, даже словно бы запахи, ароматы. Всё это далеко от идеологической злобы дня, которая мне и неизвестна. Теперь, благодаря Вам, я ее как-то себе представляю, впрочем. Но, конечно, совершенно не способен воспринимать Шевченко сквозь идеологическую призму, как и вообще художественную литературу, русскую классику особенно.

Что же касается до воспитания достойных людей, то литература имеет к этому отношение примерно такое же, как живопись, музыка или, например, скульптура, то есть весьма специфическое. Она не более, чем один из видов искусства – но и не менее этого. Идеология старается поставить ее себе на службу, поскольку сама не способна работать с глубинными основами личности, именно поэтому мне кажется сомнительной опасность отказа от какого-либо наследия, если только соответствующие произведения искусства продолжают оставаться доступными людям. А при современной системе информационного обмена что-то скрыть или спрятать делается всё труднее, это уже практически невозможно. Так что русское культурное наследие исполнит свое дело везде, где его смогут воспринимать, вопреки любым глупым культам. Если уж на то пошло, усиленное внедрение наследия куда опасней, чем попытка отказа от него, потому и раздражает культ Шевченко (или любой другой культ). Для русской церкви, например, в XVIII веке внедрение украинского богословского наследия, благодаря стараниям Прокоповича и его последователей, едва не обернулось катастрофой, которую, однако, удалось предотвратить даже в тех условиях крайне затрудненного доступа к информации. А ненавязчивое присутствие веком раньше Симеона Полоцкого в Москве, куда он привез ту же украинскую ученость и культуру, но не насаждал ее, а просто ею делился, сделалось важнейшей предпосылкой для зарождения русской литературы. Но тут мы уже касаемся глобальных историко-культурных процессов, которые с трудом поддаются прогнозированию. Остается надеяться, что конструктивные начала в конце концов возьмут верх и в нынешней ситуации – очень непростой как в России, так и на Украине.

Прошу прощения, что замолчал: заболел гриппом. Чуть-чуть опомнюсь и отвечу толком. А тем временем полистаю Шевченко: интересно поглядеть на знакомые вещи под новым углом.

Ну вот, более или менее пришел в себя.:) Правда, перечитать за это время Шевченко не поучилось: поэзию вообще трудно читать при плохом самочувствии, а у меня долго держалась температура, и читать я не мог. Но, перебирая в уме разные стихи, понял, что при нынешней ситуации то, что раньше вообще не замечалось, теперь действительно, наверное, выдвинулось на первый план. Полякам вот неприятно же читать Пушкина, поскольку у него время от времени проскальзывают антипольские настроения и высказывания, а мы, между тем, их как бы не видим и не помним. И так вот я всегда пропускал всё антирусское у Шевченко – мне это казалось чем-то устаревшим, данью времени, какими-то старыми и никому больше не нужными склоками. Надо же было всему так перемениться, что эти-то склоки и сделались главным!

У меня когда-то была мечта перевести «Кобзаря» целиком на русский (я Вам об этом рассказывал). Но получалось плохо, я бросил, однако могу показать Вам начало (над которым бился из всех сил, стараясь удержаться максимально близко к оригиналу, а не делать поэтический пересказ, как у Фёдора Сологуба). Тогда, по контрасту, станет ясно, чем велик (на самом деле) Шевченко. Вот мой перевод:

Ревёт и стонет Днепр широкий.
Сердитый ветер завывал,
Дугою вербы гнул высоки,
Горами волны подымал.
И бледный месяц в эту пору
Едва меж тучами мелькал,
Как будто чёлн в открытом море,
То выплывал, то утопал.
И петухи ещё молчали,
Никто доселе не шумел,
Сычи в бору перекликались,
Да ясень изредка скрипел.

Теперь посмотрим на оригинал. В первой строфе глаголы стоят в настоящем времени, но деепричастия во второй и четвертой строках подготавливают переход к формам прошедшего повествовательного: оно необходимо для последующей части баллады. Но ни мне, ни кому-либо ещё не удалось сделать что-либо подобное по-русски, русский язык не даёт такой возможности. Пришлось сделать переход прямо со второй строчки. Так что тут у Шевченко мы находим настоящее поэтическое чудо: он придумал такое использование грамматики украинского, которое позволило ему написать начало словно бы в двух временах сразу. Это сложнейший «трюк», но как он просто его выполняет! Читатель может даже ничего не заметить. Смотрим дальше. Две первые строчки второй строфы построены вокруг звука «д»: «блідий», «де-де виглядав»,
а две следующие – вокруг «н». Мне не удалось сделать отчетливую звуковую картину в первом случае, во втором – кое-как, заменив сонорный «н» на тоже сонорный «л». И при этом я вынужден был отказаться от фольклорного устойчивого словосочетания «сине море», заменив его тоже устойчивым, но не фольклорным «открытым морем». А ведь «Причинна» вся выдержана в манере фольклорного сказа! Мой перевод второй строфы, на вид близкий к оригиналу, в действительности потерял уже и звукопись, и колорит. И продолжает терять: то, что еще не пели третьи петухи, указывает, в соответствии с народными поверьями, что тёмные магические силы властвуют пока над миром, и это необходимо с т. з. дальнейших событий. Можно было бы перевести: «И третьи петухи молчали», но фраза выходит угловатой, да еще и неправильной, потому что опять-таки устойчивая формула – «третьи петухи (не) пели», а не «молчали». Дальше приходится переделать гай в бор, а в конце опять теряется звукопись. Ведь фраза «ясен раз у раз скрипів», благодаря этому «раз у раз» передаёт ещё и ЗВУК скрипа, мы словно бы слышим этот редкий, зловещий скрип. А у меня всего этого нету.

Я так подробно всё это описал, чтобы показать, как именно мне видится поэзия Шевченко, под каким углом зрения я ее привык рассматривать. А то, что её используют для такой мерзкой цели, как разделение народов и усиление антагонизма между ними – ужасное преступление, и я в этом целиком с Вами согласен. Самому Шевченко было за что не любить русских, и всё же эта тема у него не главная. Я думаю, он вряд ли бы одобрил такое использование его стихов. Да и вообще, это ведь русские вечно оскорбляли украинцев, я это испытал на себе, хотя родился в России и «хохол» только по матери. Но я мог бы испытать и противоположное, ведь на другую половину я русский, но в украинской деревне меня один-единственный раз кто-то обозвал «кацапом». И мои друзья-приятели сейчас же напустились на того, кто это сказал, а ведь мы были детьми, лет по 9-10. А теперь Украиной правят националисты! Я действительно себе этого не представляю. Этим летом я намерен ехать в Киев и, значит, увижу всё своими глазами. А пока думаю вот что: украинцев настраивают против русских, но и русских настраивают против украинцев. Надо всеми силами мешать и тому, и другому. Когда я опубликовал в 2001 году свой роман «Страх», где действие происходит большей частью на Украине и все главные действующие лица – украинцы, в русской печати по этому поводу были всякие ехидства, а в украинской промелькнуло несколько удивленных фраз о том, что вот, в русском романе Украина изображена с любовью, а не с ненавистью. Я думаю, это и надо делать: противопоставлять ненависти любовь. Звучит это очень абстрактно, но всё равно делать нужно именно это. Мы не способны управлять историей, но влиять на нее должны и можем – хотя бы чуть-чуть. Вот почему я против антиукраинских настроений и высказываний – они ведут к тому же, к чему антирусские на Украине: к разделению и вражде народов. А кроме того – это Вы тоже отметили, – самой России далеко до идеала. Следовательно, нужно улучшать ситуацию в России. При нынешнем положении вещей вряд ли кому-нибудь захочется примкнуть к РФ и стать ее частью. Потому-то и обсуждаются разнообразные проекты политического толка в том ЖЖ, который мы с Вами посещаем. Возможно, представится случай и поучаствовать в каких-либо конкретных мероприятиях.

oleg_postnov@mail.ru

Я не совсем понял, что именно Вам кажется неправильным или субъективным в том, что я написал об отношении русских к украинцам и наоборот. Если речь об антиукраинских настроениях в русской среде, то, уверяю Вас, они есть, и их куда больше, чем хотелось бы. У меня ведь на лбу не написано, какой я национальности, так что при мне не раз и не два начинали бранить украинцев, причем именно как народ, целиком. И это не только в последние годы, я бы сказал, это почти постоянное явление. А вот антирусских разговоров в украинской среде я слыхал крайне мало. Но: как я и говорил, я уже 10 лет не был на Украине. И я Вам верю, понимаю, что всё теперь не так, как было когда-то, а так, как Вы рассказываете. В чём же я неправ?

Да, если дело дошло до того, что из стихотворений делают плакаты, да еще именно из ЭТИХ строк, то Вас трудно упрекнуть в равнодушии ко всему остальному в поэзии Шевченко. Давайте тогда оставим диспут о нем, тут уж не в нем дело, а в том, что пишете Вы: "Если бы государство хотело воспитать настоящих русских патриотов, желающих вернуть украинские земли в состав России и объединить народ, то русские думали бы иначе, а Украина давно была бы в составе России". Это верно, так ведь оно этого не хочет!
Правда, всё же антиукраинские плакаты не вешает, надо отдать ему должное. И действительно, проклятий в адрес Украины я не слыхал. Высокомерие, презрение, обвинение украинцев в тупости - это было и есть. Но проклятий не было даже после известной истории со сбитым самолётом. А между тем, одна девочка, погибшая в нем, жила через дом от меня, и я знаю ее родителей, т.е. как раз у нас бы здесь и звучали проклятия, если бы они были. А решительные действия и слова в таких условиях должны бы исходить не только от России, но и от Украины, т.е. от украинского народа. Который, как вижу, попался на националистскую удочку. Я ждал с нетерпением этого лета, поскольку намерен ехать в Киев, а теперь с грустью думаю о том, что же я там найду - в городе, который мне бесконечно дороже, чем любой другой в мире.