Одеяловладелица
Однажды мама принесла с работы два кило бараньей шерсти. И сказала:
- Вот, девочки, купила вам в приданое. Будем делать одеяла.
А теперь - историческая справка.
В те далекие времена в Баку одеяла изготовляли сами. Купить тогда приличное одеяло не было никакой возможности, поэтому одеяла делали. Они должны были быть только из шерсти, желательно, белого барана, и ни в коем случае из ваты. О синтепоне тогда не слышали, а вата, даже будучи начесанной на машине-чесалке, сразу комкалась и сваливалась внутри одеяла. Иногда использовали верблюжью шерсть, но она считалась жесткой и не использовалась в Баку так, как в Средней Азии.
Шерсть сначала мыли, чтобы избавиться от запаха бараньего жира, потом раскладывали тонким слоем на простыне и сушили под солнцем. А потом начиналось самое интересное. Я не раз наблюдала следующую картину: в дворике на солнцепеке сидит пожилая азербайджанка, и тонким прутом бьет разложенную мытую шерсть. Она в платке-келагае, длинных штанах, торчащих из-под юбки, и мягких чувяках без задников, сосредоточенно замахивается, со свистом опускает прут на шерсть, потом поднимает прут и снимает с него остатки шерсти медленным скользящим движением. И так тысячу раз. В результате, шерсть становится пышной и воздушной. И тогда можно стегать одеяло.
Пишу, а сама удивляюсь - сплошная спанк-терминология.
Одеяло было обязательной частью приданого невесты. Она с мужем должна была лечь в брачную постель только под одеяло, приготовленное специально для такой цели. Укрываться старым одеялом навлекало позор на нее и ее семью.
Мама подошла к вопросу обстоятельно. Ну и что, что мы были еврейками, одеяло - вещь нужная в доме, и надо было готовить сани летом. То есть одеяла. Мне тогда было около 17 лет.
Только шерсти на одеяла было недостаточно. На внутреннюю стежку мама предложила купить в аптеке марлю полотнищем – так одеяло было бы легче. Верхний же чехол должен был быть атласный сверху и хлопчатобумажный снизу. Под низ мы приспособили новые простыни, а вот с верхом ничего не выходило. В магазинах не было атласа. Был подкладочный материал, тонкий и блеклый, а нам хотелось яркого и праздничного.
И однажды в командировке в район (так называлась периферийная глубинка), когда маму послали со студентами убирать хлопок (студенты убирали, а мама наблюдала), она нашла изумительный атлас ярко-розового цвета, и купила сразу на два одеяла – мне и сестре.
Два кило шерсти – это норма на одно одеяло, а нам надо было два.
У нас было еще одно старое одеяло нашей бабушки, которым мы не пользовались. Поэтому мама разодрала ветхую ткань, достала содержимое, и запустила 4 кило шерсти в ванную. И никаких порошков! Шерсть надо было стирать только хозяйственным мылом!
Я до сих пор помню этот запах! Пахло почему-то псиной, прогорклым жиром, старыми портянками и еще чем-то гадким. Но мы продолжали мылить, полоскать и выжимать шерсть.
Потом мокрые комки мы разложили на балконном столе.
Тут же с противоположного балкона вылезла соседка, тетя Гюльнара.
- Одеяла делаете? Это правильно. Девочек уже посватали?
Никто нас не сватал, была по случаю шерсть и надежда, что женихи будут.
Процесс битья шерсти происходил на балконе. Конечно, это не то, что на воздухе во дворе. Но у нас не было старой тетушки-азербайджанки в чувяках, и поэтому мы стеснялись выйти сами.
Вы не подумайте, что этот процесс был таким быстрым. Он растянулся на несколько месяцев. На переменках в институте я рассказывала о том, как мы мыли шерсть, как покупали марлю. Девчонки слушали с неослабевающим вниманием, отчаянно завидовали, ведь им тоже надо было одеяло в приданое, и задавали вопросы: сколько кило шерсти надо на одно одеяло, да где мы покупали марлю.
Мама сшила на старенькой машинке «Зингер» четыре чехла, два – из марли, и два – из простыни с атласом. И однажды мы приступили к священнодействию. Мама разложила большой обеденный стол, на него положила марлевый чехол, аккуратно разложила внутри половину чистой и пышной шерсти, мы втроем вооружились толстыми стегальными иголками с суровыми нитками, и приступили к стежке.
Это была нелегкая работа. Иголки шли с трудом, мама постоянно предупреждала, что если сломаем иглу, вытащить обломки, иначе когда-нибудь она вопьется, и беды не избежать. Мы с сестрой старались, и к концу стежки первого одеяла у нас были все пальцы исколоты в кровь. Но мы не отступали и простегали оба одеяла.
Мама вложила их в атласные чехлы, зашила края, добавила четыре пододеяльника с кружевами, и… положила на шкаф. Ведь это приданое, нельзя им пользоваться просто так.
Это одеяло на шкафу стало для меня чем-то вроде гарантийного талона. Если есть одеяло, значит, я обязательно выйду замуж, и мне не стыдно будет глядеть мужу в глаза.
Муж мне достался не бакинский, абсолютно равнодушный ко всем местным заморочкам, поэтому, когда я с законной гордостью достала одеяло со шкафа, он даже не обратил на это внимания.
А когда он прожег сигаретой дырку в атласном чехле, я поняла: жизни у меня с ним не будет. Ведь ему абсолютно наплевать на то, что было ценно для меня.
Где сейчас это одеяло, я понятия не имею. Но я до сих пор помню то ощущение покоя, когда я глядела на шкаф и видела свое одеяло, сделанное из двух кило настоящей шерсти (а не ваты), и блестящего атласа!