Опять о фотографии
Сначала эпиграф:
Молодой еврей перед свадьбой приходит к раввину, чтобы узнать, что ему можно,
а что нельзя делать с женой.
– Наша религия очень своеобразна, – говорит раввин. – Мужчина и женщина
многие вещи делают раздельно.
– А могу ли я танцевать с женой? – спрашивает молодой человек.
– Что вы, – отвечает раввин. – Танцевать вместе категорически нельзя…
– А сексом заниматься можно?
– Можно.
– А оральным?
– Можно.
– А на боку?
– Можно.
– А сидя?
– Можно.
– А стоя?
– Нельзя.
– Почему?!
– Это может перейти в танец, а танцевать вместе категорически нельзя…

Утром прихожу на кухню - там сотрудницы обсуждают предстоящую свадьбу одной из них. Девушка высокая, красивая, была манекенщицей, барменшей, но, достигнув четвертого десятка, поняла, что что-то не так. И вернулась в лоно религии. Да еще с пылом неофита: длинные юбки, суперкашерная еда, молитвы и поездки в Бней-Брак на занятия по Торе.

Вымолила себе мужа. Сосватали ей, скоро свадьба.
Разговор на кухне шел о том, какого фотографа пригласить на свадьбу.
Невеста говорит:
- Я спрошу своего раввина, может ли он разрешить мужчине-фотографу фотографировать на женской половине? Ведь фотограф при исполнении, он не на женщин будет смотреть, а в окошко фотоаппарата.
- А если не разрешит? - спросили ее.
- Ну, тогда найму женщину-фотографа, ничего не поделаешь.
- Ты Кирулю найми, - сказала одна из сотрудниц. - Она хорошо фотографирует.

А я ничего сказать не успела, так как вспомнила анекдот и ржала про себя.