Однажды я познакомилась с экстрасенсом по имени Ахитоффель.
У него была небольшая контора в Ришон-ле-ционе, увешанная плакатами с названиями: "пробой ауры", "кармические силы" и "фень шуй работает на вас". Плакаты напоминали наглядную агитацию в советской женской консультации, только там вместо пробоя ауры был вред аборта с испуганным младенцем.
Мой начальник снимал у Ахитоффеля комнату, в которой я преподавала иврит. Там висела доска и стояли стулья с подлокотниками, на которых было удобно писать. Начальник торговался с Ахитоффелем и почему-то называл его Яшей.
Однажды я пришла в контору пораньше и застала Ахитоффеля-Яшу одного. Тот сидел за столом, опершись на руку и задумчиво глядел на некий предмет, напоминающий логарифмическую линейку.
- Что это? - спросила я.
- Прибор, диагностирующий силу ауры, - ответил он.
Эта линейка с проволочным бегунком могла диагностировать что угодно - от завтрашних тайфунов на Аляске до размаха крылышек бабочки-махаона, так нелепо она выглядела. Ну, аура так аура. Я присела напротив.
- Откуда она у тебя?
- Знакомый привез из Китая за 300 долларов.
- Продешевил твой знакомый, - поддакнула я. Такой агрегат стоит неменьше полтыщи. Уж я-то знаю!
Почемуя должна об этом знать, я не сообщила, да Яша и не спрашивал.
- А давай я тебя проверю, - оживился он. - А то у меня бегунок отодвигается всего на три деления, хотя и это хорошо. У нормальных людей она даже не шелохнется.
- Покажи,- потребовала я.
Он стал водить ладонью над бегунком и, действительно, он слегка качнулся и сдвинулся с места. Ахитоффель весь напрягся, покраснел и то и дело поднимал и опускал ладонь, не касаясь, однако, бегунка.
- Телекинез, - хмыкнула я.
- Хочешь попробовать? – спросил он.
- Нет, не хочу, все это глупости. Проволочка легкая и двигается от тока воздуха и тепла от руки. И проку от нее никакого.
- Нет, ты все же поднеси руку.
Пожав плечами, я протянула руку над бегунком и он вдруг метнулась влево.
- Что это? – воскликнул Ахитоффель и вернул его на место. – Давай еще раз.
- Да ну тебя, - отмахнулась я. – Мне еще стулья расставлять, а то ученики придут, время будем терять. Помог бы.
- Ну, я тебя прошу, ну, еще разочек, - канючил он.
Я снова протянула руку. бегунок опять улетел от центральной риски.
- Подожди, подожди, - засуетился Ахитоффель. – Я сейчас тебя рамкой проверю.
Он схватил железку, согнутую буквой «Г» и принялся водить ею вдоль моего тела – сверху вниз, потом обратно. Рамка бешено вращалась.
В тот день урока не получилось. Яша проверял меня, потом девиц, пришедших на урок. У всех них рамка еле двигалась, а бегунок на линейке и вовсе стоял. Стоило же мне протянуть руку, как все его шаманские причиндалы начинали двигаться.
- Слушай сюда, - сказал мне экстрасенс (оказывается он еще был одесситом. Ему мало, что он экстрасенс). – Бросай ты своего начальника и переходи ко мне. Будет вместе штопать ауру. Хорошие деньги начнем зарабатывать.
Но мне было неприятно зарабатывать деньги на человеческой боли и я отказалась.
Я довела курс до конца, отмахиваясь от его предложений, одно другого привлекательнее и щедрее и вскоре ушла с этой работы, потому что прочитала в газете объявление: «Свату с большим стажем требуется помощница со знанием русского и иврита».