И я решила действовать самостоятельно
Но сначала надо было решить, где я буду жить.
После развода с мужем я решила купить себе квартиру и перестать мыкаться с ребенком по съемным углам.
Из всех равноудаленных от центра городов выбрала Ашкелон. Хотелось ходить пешком на море. Да и городок выглядел чистым и уютным. Улицы были засажены цветущими пунцианами. Пунциана – это дерево, которое когда расцветает, покрывается гроздьями алых цветов. В сочетании с зелеными листьями и синим небом получается необыкновенно.

Я наняла маклера. Он показал мне несколько квартир. Так как с деньгами у меня было негусто, я выбирала лучшее из дешевого. Меня очаровала кухня – огромная как салон, настоящая столовая. На ней хорошо будет устраивать посиделки за чашкой чая. Единственное, что смущало – название улицы. В прямом переводе с иврита звучало как "Разбойничий тупик". Если еще учесть, что район назывался в честь библейского героя Самсона, то я могла смело писать адрес на конверте: Разбойничий тупик на Самсоньевке.
Но особая аура, которую я ощутила, когда зашла внутрь, заставила меня отбросить все сомнения. Мне захотелось жить именно здесь, в этом неказистом месте, среди грузинских магазинчиков и цветущих пунциан. Странно, что у меня возникло такое ощущение, такое случается не случайно.

Хозяин, оставляя мне на прощанье свежевыкрашенные стены, подмигнул и сказал:
– Тебе повезло, это святая квартира.
Я не поняла, что он имеет в виду, и поэтому не придала его словам никакого значения. И тут началось что-то непонятное. Я стала находить возле двери в квартиру то упаковку лепешек, то пакет с орехами или сухофруктами. Непрерывно стучались странные люди и спрашивали какого-то святого. Через неделю мне надоело это хождение и я решила поспрашивать соседей, в чем дело.

Владелец крохотного магазинчика напротив моего дома объяснил мне, что до меня в этой квартире жил какой-то марокканский святой, который пользовал народ наложением рук и раздачей благословений. На пожертвования он купил себе виллу на Китовой улице. Мой сын, услышав эту историю, смеялся во весь голос и тут же предложил мне занять место цадика и продолжить прием посетителей. Но я отказалась, и вывесила при входе в дом объявление с новым адресом святого. После этого подношения исчезли, о чем сын искренне жалел.
Но, почему-то, люди ходить не перестали. Правда, теперь они говорили по-русски, и у них были свои проблемы, не всегда похожие на беды и чаяния клиентов марокканского святого, но мне кажется, что люди шли не ко мне, а на намоленное место. Так верблюды идут по пустыне, выбирая всегда линии с наименьшим гравитационным притяжением.

Таким образом я стала "писцом на базаре", который в средние века сидел на людном месте и кричал: "А вот кому письма писать, прошения нашему эмиру, великому и милосердному?" Не выгонишь же людей.
Однажды ко мне пришла женщина с необычной просьбой.