Бутово... сценарий, нах!
Рабочие отказались сносить дом насильственных переселенцев. Московские власти обращаются к армии.
Офицеры N-ской воинской части, выслушав приказ толстожопого генерала, задумчиво стоят.
- Вы что, не поняли7 - рычит генерал командирским голосом. Ему проплатили из мэрии, и вечером надо ехать на пленэр, с девочками и прочими делами.
- А какого хуя? - спрашивает какой-то лейтененатик. - Мы чё, говно за всеми должны убирать?
- Да как ты смеешь! Погоны сорву.
- А пошел ты нах, козел жирный.
Генералу даю пизды и объявляют, что N-ская воинская часть переходит на сторону народа. К ней присоединяются десантники и танкисты соседних воинских частей. Московская мэрия отменяет все свои решения и предлагает бутовцам дачи на Рублевке. Но уже поздно. К Москве стекаются жители России - из Тулы, Твери, Орла. Из деревень и маленьких провинциальных городов. К ним присоединяются гастарбайтеры, студенты, работяги с еще не закрытых заводов. Тихо и методично сжигаются престижные дома, дачи, дорогие кабаки, мерседесы и бумеры. Пойманных тележурналистов сажают в бочку с дерьмом. Ксению Собчак обривают налысо, и возят по городу в клетке с табличкой "Плевать сюда". Никто ее даже не трахает - уж больно страшна.
Олигархи едва успевают в аэропорты - билет до Киева или Вашавы стоит лимон баксов. Впрочем, Киев вскоре вспыхивает сам: А мы чё, хуже москалей? - говорят хохлы.
Максим Кононенко сгорает в новопостроенной баньке. Его туда заперли нацболы, потом баньку полили бензином и пустили красного петуха.
Петросяна - сошедшего с ума старика, пускающего слюни и заискивающе глядящего в глаза восставших - прощают. В отличии от Галкина, Баскова, Бори Моисеева и других звезд и героев ельцинско-путинской эпохи. Что пришлось пережить последнему - не поднимается рука описать даже мне, человеку, видавшему всякое.
Дочек президента в последний момент успевает увезти в Германию верный Шойгу..
... Окрестности Петербурга. Развалины Константиновского дворца. На пепелище сидит черная собака породы лабрадор и воет, глядя в серое петроградское небо. Куда делся ее хозяин, так никто никогда и не узнал.
Да не больно-то и хотели, если честно.